Глава 12

В субботу я возвращаюсь к себе домой, чтобы собрать ещё кое-какую одежду и проверить почту. Как обычно, единственное, что меня ждёт — это счета и мёртвая тишина в доме.

Я никогда раньше не задумывалась о том, чтобы завести домашнее животное, и тишина никогда меня не беспокоила, но теперь, пожив последние пару недель с Декланом, я не могу представить, что всё вернётся к тому, как было раньше.

Когда я ходила на свидания, у меня дома могло происходить чуть больше событий, но ничего из этого не было серьёзным. Всё было просто весело, пока не переставало быть таковым. С Декланом, однако, мы сразу перешли к серьёзным отношениям, что, похоже, на данный момент нам подходит.

Что произойдёт, когда в игру вступит Зандер?

Беспокойство медленно тлеет на задворках моего сознания. Я знаю, что Деклан тоже думает об этом, но я беспокоюсь не о том, что Зандер подумает о нас.

Я беспокоюсь о том, что подумает о нас Деклан, когда столкнётся с Зандером.

Зандер и Деклан — братья. До мозга костей. Может, они и не кровные родственники, но нельзя найти биологических братьев ближе, чем эти двое. Они всегда были близки, но после смерти Арти с их дружбой что-то случилось.

В детстве Арти всегда был наиболее близок с Зандером, но когда они стали старше, и выпивка и женщины стали важнее, Арти и Деклан сблизились. Они подходили друг другу так, как Зандер не подходил ни одному из них.

Зандер всегда был разумным, организованным, аккуратным другом, которому ты звонишь после того, как попадёшь в беду. А Арти и Деклан обнаружили, что они идеально подходят друг другу для того, чтобы попадать в неприятности вместе. Джоуи всегда маячил поблизости, и хотя он тоже брат этим парням, он был так занят женской частью «женщин и неприятностей», что никогда не задерживался достаточно надолго, чтобы нарваться на неприятности.

Они отправлялись куда-нибудь выпить, Джоуи почти сразу же цеплял кого-нибудь и уходил. Далее Зандер отправлялся домой, иногда с женщиной, иногда без, и на этом всё заканчивалось. А потом Арти и Деклан в конце вечера, после закрытия всех заведений, хохотали и цапались с соседями, потому что не хотели успокаиваться.

Я знаю всё это потому, что хотя я никогда не ходила куда-нибудь выпить с парнями, Зандер много жаловался на то, что ему приходится выручать их из напряжённых ситуаций, «в которые они вообще не должны были попадать».

Затем Арти умер, и пусть это причинило боль Джоуи, Деклана и Зандера это просто опустошило. И из-за этого они сблизились.

Все эти ребята — братья, а я их приёмная сестра. Ну, очевидно, это не относится к Деклану, но я знаю, что реакция Зандера на нас вызывает у него некоторое беспокойство, и я знаю — что бы ни подумал Зандер, если он увидит нас счастливыми, он тоже будет счастлив.

Хватит ли у Деклана веры в то, что развивается между нами, чтобы перетерпеть переходный период?

С этими сумбурными мыслями я кладу свою почту на обеденный стол, чтобы разобрать её позже, и забираю пустой чемодан в свою спальню.

Заполнив чемодан бюстгальтерами, трусиками и носками, я поворачиваюсь к своему шкафу, всё ещё раздумывая, стоит ли мне достать какое-нибудь сексуальное бельё в моих попытках соблазнить Деклана.

Он не хотел, чтобы у нас был секс, пока мы не убедимся, что мы совместимы. Однако, после двух лучших недель в истории отношений я хочу, чтобы мы перешли к более пошлой и весёлой части отношений.

Я улыбаюсь этой мысли, открывая свой шкаф.

Первое, что я замечаю — это то, что несколько моих кофточек упали с вешалок и валяются на ковровом покрытии. Далее я замечаю что-то краем глаза. Поворачиваю голову, чтобы уделить этому всё своё внимание, и я вне себя от удивления.

Из моей двери сделали алтарь.

Долбанный алтарь!

Фотографии Деклана развешаны по всей двери. Смесь новых и старых. И, как ни странно, ко многим приклеены вырезанные фотографии меня. Например, вот он идёт по улице, а рядом приклеена моя фотография, сделанная в другое время. На других фотографиях, где Деклан и другие явно позируют перед камерой, тот, кто был между нами, вырезан, чтобы больше походило на то, что мы вместе.

Вдобавок повсюду нарисованы сердечки и так много чёртовых блесток! Это гардероб девочки-подростка, которая приняла Деклана за нового сердцееда бой-бэнда.

Я протягиваю руку и прикасаюсь к некоторым фотографиям, едва веря, что они настоящие. Сердечки нарисованы чем-то похожим на карандаш или что-то подобное, и всё это приклеено к моей двери.

Меня смущает эта странная экспозиция, но я также начинаю чувствовать страх.

Кто-то вломился в мой дом после того, как Деклан сменил замки, и сделал... вот это, чем бы это ни задумывалось. Зачем?

Я оглядываю свою спальню, чувствуя, что вся ситуация приобретает более зловещий оттенок. Внезапно я больше не хочу находиться в своём доме.

Я протягиваю руку и снимаю кучу одежды с вешалок, ещё больше падает на пол, но мне всё равно. Я беспорядочно бросаю вещи в чемодан, застёгиваю молнию, выбегаю из своей комнаты, запоздало хватаю почту и покидаю дом, не потрудившись запереть за собой дверь. В чём смысл? Очевидно, что замки не удержат того, кто это делает.

Сев в свою машину на обочине и включив двигатель на холостом ходу, я достаю свой сотовый и звоню Деклану.

— Привет, всё в порядке?

— Нет.

Мне приходится подождать всего десять минут, и Деклан уже подъезжает к моему дому, заглушив двигатель и сразу направляясь ко мне.

Я вынимаю ключи из замка зажигания и выхожу, когда он добирается до меня и обхватывает моё лицо тёплыми ладонями, пристально глядя на меня.

— Что случилось? — требовательно спрашивает он. Я не стала говорить ему по телефону, и я не пыталась быть занозой в заднице. Просто некоторые вещи нужно увидеть, чтобы поверить в них.

— Ты должен увидеть это своими глазами, — говорю я ему, накрывая его ладони своими, затем обхватываю его руки пальцами и побуждаю опустить их.

Явно довольный тем, что я не пострадала, он не сопротивляется.

Я отпускаю одну его руку, продолжая держать за другую, и веду Деклана обратно в свой дом.

Он максимально сосредоточен, пока я провожу его по каждой комнате, осматривает всё, задаваясь вопросом, что, чёрт возьми, я собираюсь ему показать.

Его хватка сжимается крепче, когда я веду его в свою спальню. Без сомнения, он обдумывает что-то по-настоящему развратное.

Долю секунды Деклан выглядит разъярённым, а потом замечает, что всё выглядит нетронутым, и нет очевидных признаков, что здесь что-то не так.

— Саша? — спрашивает он.

Я отпускаю его руку, чтобы открыть дверцу своего шкафа, и его глаза расширяются при виде алтаря, воздвигнутого в его честь.

— Какого хрена? — его ноги немного подкашиваются, когда он подходит ближе.

— Уверены ли мы, что тот, кто издевается надо мной, делает это не потому, что на самом деле хочет тебя? — я, наконец, озвучиваю вопрос, который крутился у меня в голове последние десять минут.

Я не знаю, почему он или она издеваются надо мной, поскольку цветы были заказаны до свадьбы и до того, как мы с Декланом сошлись, но этот алтарь явно посвящён ему. Из-за этого я выгляжу так, будто одержима им.

Я постукиваю пальцем по нашим склеенным фотографиям, но Деклан хватает меня за руку и отводит её.

— Не трогай их. Отпечатки, — бормочет он.

Я вздрагиваю от того факта, что уже прикасалась ко многим из них.

— Ну, ты найдёшь на них мои отпечатки. Сначала мне было любопытно, — предупреждаю я. — Что происходит, Дек? Я не понимаю.

Он снова хватает меня за руку, и теперь его хватка намного крепче. Отсутствие ответа беспокоит меня.

Почему он не заверяет меня, что это ничего не значит? Что всё в порядке, и это просто какой-то глупый розыгрыш?

— Ты знаешь, откуда эти фотографии? — спрашивает он.

Я приглядываюсь к ним повнимательнее. Фотографии, на которых мы были детьми, принадлежат мне. Ну, принадлежали.

Я убираю свою руку из его, чтобы найти свой старый фотоальбом. Я давно собиралась отсканировать эти фотографии и сделать их цифровыми. Просто пока руки не доходили.

Открывая свой альбом, я, к счастью, вижу, что все мои фотографии целы. Затем я беру альбом обратно в спальню и показываю Деклану несколько фотографий, которые, как я замечаю, скопированы.

— Это похоже на фотобумагу, — говорит он, внимательно разглядывая фотографии. — У кого ещё есть копии?

— Многие из них мои. Некоторые я взяла у Мод, некоторые подарены мне родителями Зандера и Джоуи, — видит Бог, ребята не хотели хранить кучу наших фотографий. Не в их стиле или что-то в этом роде. Я понятия не имею, что родители Арти сделали со своими фотографиями его и нас после его смерти. Я всегда была слишком труслива, чтобы спросить.

— У кого-нибудь ещё?

— Я так не думаю. Некоторые из них определённо от мамы Зандера, Сэди. Она всегда нас фотографировала. Я попросила её прислать мне несколько снимков перед отъездом в колледж. Она прислала мне тонны. Я думаю, это всё.

Деклан кивает, и его взгляд возвращается к двери.

— Некоторые из моих снимков сделаны недавно, может быть, пару недель назад. Но до свадьбы. Вот этот... — он указывает на фотографию с домом престарелых на заднем плане… — был сделан три недели назад. На следующий день на работе я порвал куртку и выбросил её.

— Ты действительно выбросил куртку из-за дырки? — я спрашиваю об этом не для того, чтобы показаться стервой, а потому, что я уже видела много повседневной одежды Деклана, и многие вещи имеют несовершенства.

— Когда я говорю «порвал», я имею в виду, что рукав практически висел на соплях. А как насчёт тебя? Это, похоже, снято на улице.

Я приглядываюсь к фотографии повнимательнее. На мне нет ничего, что помогло бы мне датировать фотографию, но я вижу руку девушки рядом со мной, которая в основном обрезана. Это рука Синтии. Я знаю это, потому что на ней браслет, который Ванесса подарила ей на их годовщину. Она надевала его в моём присутствии всего один раз, поскольку несколько дней спустя потеряла украшение. И поэтому на днях она взбесилась, обнаружив браслет в ящике моего стола.