***

Восемь месяцев назад…

О, Миша не сдалась.

К черту. Таль бы не сдался, и она не сдастся.

Когда они были вместе, он просил ее верить в них. За это она и цеплялась. Взывала к своей вере и следовала за интуицией.

Она купила билет на самолет до Рима.

Таль жил во многих местах по всему миру. На самом деле, Рим был отдаленной перспективой — там он только работал, следил за ее боссом. Зачем ему возвращаться?

Потому что там мы стали самими собой. Вот где мы нашли друг друга.

Компанию «Ансуз» не всегда было легко отыскать, и у них не было офиса в Риме, как в Нью-Йорке. Потребовалось прошерстить много копаний, чтобы выяснить, какие контракты у них имелись в Европе, и касались ли они, вообще, Италии.

Но у Миши была вера.

Как оказалось, у них был контракт с Ватиканом. Чертовым Ватиканом. Она не могла представить Таля в церкви. Он был слишком грешным.

Путь ей предстоял долгий, но она была готова попробовать все, что могло привести к нему. Миша целыми днями бродила по собору. Так часто там появлялась, что была почти уверена, что охранники начинают что-то подозревать. Она подумывала достать наряд монахини, но решила, что это уже слишком. Она и так была изменщицей. Ей не нужно больше очков, чтобы отправиться в ад.

Зачем ему вообще быть здесь? Может, он охраняет Папу. Может, охраняет епископа. Может, он на Таити с какой-нибудь наследницей жемчужной фермы/супермоделью, а я зря трачу время и деньги.

Однако он был там.

Когда она впервые увидела Таля, у нее словно сердце остановилось. Она стояла в толпе людей, ожидающих своей очереди войти в собор, когда Таль вышел из здания. Его окружала куча парней, все намного моложе его, и он рявкал им что-то вроде приказов, все по-итальянски.

Он выглядел иначе. Походил на давнюю мечту, увиденную в реальной жизни. Неужели все это было сном? Неужели она только представляла его как сладкоречивого мужчину с порочно длинными пальцами, в которого влюбилась?

На нем был очень приталенный костюм — она бы не удивилась, узнай, что он сшит специально для него. Он был чисто выбрит, волосы аккуратно уложены, из уха торчал наушник, а сзади по шее змеился витой провод. Он выглядел таким чопорным и правильным.

Два слова, которыми она никогда бы не охарактеризовала такого мужчину, как Таль Канаан.

В ее распоряжении было всего несколько секунд, а затем он пронесся прямо мимо нее. Ее сердцу потребовалось гораздо больше времени, чтобы снова начать биться, и к тому времени толпа втолкнула ее внутрь.

Таль гордился бы ею, она стала отличным преследователем. «Разведчиком», — сказала она себе. Так бы назвал это Таль. Она взяла собор под наблюдение. Ей потребовалось около недели, но она, наконец, узнала его расписание, выяснила, когда он уходит с работы, каким выходом пользуется и тому подобное.

Она поступала глупо и прекрасно это знала. Ее отец и Лейси твердили ей об этом каждый вечер, когда она им звонила. Они говорили ей просто подойти к нему и поговорить, сказать «привет». Спросить, как он поживает. А потом запрыгнуть на него.

— Папа! Я не могу просто «запрыгнуть на него»!

Но они были правы. Она не могла и дальше продолжать наблюдать за ним издалека. Это было жутко и бессмысленно. Не говоря уже о ее сбережениях, на которые она там жила, — она не могла оставаться там до бесконечности. Она должна была что-то сделать.

Но Миша боялась. Она бросила Таля. Ясно дала понять, что не хочет иметь с ним ничего общего. Не отвечала на его телефонные звонки. Прошло три месяца. Что, если он забыл? Что, если его чувства изменились? Что, если он не оставил никаких следов, потому что не хотел, чтобы она его нашла? Что, если он был с другой!? Ей не вынести этой мысли, даже немного. Может, он не связался с ней снова по какой-то причине. Может, пришло время отпустить его.

Найди меня…

Таль жил в старом, когда-то большом доме, но его давно переделали под квартиры. ОГРОМНЫЕ деревянные двустворчатые двери, чуть ли не в два раза выше ее, были заперты — панель со звонками находилась слева от них. «ТК» четко значилось во втором ряду у шестой кнопки снизу. Она точно знала местоположение, потому что много раз смотрела на нее.

Собираясь в Рим, Миша купила билет туда и обратно. На поиски Таля она дала себе месяц. Один месяц, чтобы убедиться, что все, что между ними происходило, было романом. Всего лишь мгновением. Или, возможно, только, возможно, судьба приготовила для них что-то большее. Первые две недели она искала его. Еще полторы недели выслеживала. До отъезда домой у Миши оставалось еще три дня.

Три дня до того, как ей придется покинуть его.

Когда она, наконец, набралась смелости, наступила ночь. По дороге к нему, начался дождь, поэтому она остановилась в магазине и купила зонт. Она чувствовала себя нелепо в шортах и майке под проливным дождем, но погода в Италии в конце сентября была для нее еще теплой, поэтому она не упаковала с собой теплых вещей.

Скорчившись и дрожа перед его дверью, Миша несколько раз нажала на кнопку возле его инициалов. Все вышло не совсем так, как она себе представляла: она ломилась в его дверь. Она надеялась на нечто более утонченное. Романтичное. Но от проливного дождя нужно было спасаться.

Никто не ответил.

Она нахмурилась и снова нажала на звонок, задержав там палец на целую минуту. Все равно никакого ответа. Странно. Судя по ее наблюдениям, сразу после окончания смены он всегда возвращался домой. Всегда. За эти полторы недели она ни разу не видела, чтобы он делал что-то другое.

Серьезно? Сегодня из всех ночей он решил уйти из дома!?

Когда Миша повернулась и помчалась вниз по лестнице, она кое-что увидела краем глаза. Пару, идущую по тротуару. Повернув к ним голову, она поняла, что это Таль. Она была так поражена, что соскользнула с последних двух ступеней, чуть не шлепнувшись на задницу. К тому времени, как она выровнялась, поняла кое-что еще. Он был не один.

Миша нырнула за широкий телефонный столб немного дальше двери, выглядывая из-за него, чтобы шпионить. Она чувствовала себя глупо. Ее зонт торчал, дождь стекал по нему, как по шлюзу, но она стояла на месте. Не могла оторвать глаз.

Таль шел с женщиной.

Невысокой женщина с потрясающими бедрами и длинными густыми черными волосами. Она болтала, Таль ей улыбался и смеялся. Он нес две огромные матерчатые сумки с продуктами, из одной торчали длинные багеты.

О, боже. У него свидание. Меня сейчас вырвет. Я ждала слишком долго. Меня сейчас вырвет. Я заслуживаю это. Меня сейчас вырвет. Я изменила Майку и не заслуживаю долгой и счастливой жизни с Талем. Меня сейчас вырвет.

Таль и женщина остановились и повернулись друг к другу. Она улыбалась ему, и он улыбался в ответ. Своей великолепной улыбкой с идеальными зубами. Ни намека на лукавство.

Я не могу на это смотреть.

Таль заслуживал счастье, она желала ему этого, потому что любила. Больше всего на свете она хотела, чтобы он был счастлив — даже если его счастье было не с ней. Но это не означало, что она могла стоять и смотреть, как это происходит с другой. Она отвернулась, не желая видеть, как они целуются. Она провела ладонью по лицу и глубоко вздохнула. Затем еще несколько раз. Потом двинулась по тротуару в противоположную сторону.

— Миша!?

Я ничего не могу сделать правильно.

Нацепив на лицо широкую улыбку, она обернулась. Таль стоял перед своей дверью. Миша находилась у следующей двери дальше по улице. Итальянки нигде не было видно.

— Привет. Как дела? — откликнулась она хриплым голосом.

— Это действительно ты!? — он звучал недоверчиво.

— Ага. Я просто хотела… поздороваться, — пролепетала она, чувствуя себя глупо. Запредельно глупо.

— Поздороваться!?

— Ну, да. Я здесь… и ты здесь… так что я…

Он двигался так быстро, что она едва успела заметить, как он начал идти, прежде чем оказался перед ней. Как и в их первый раз, он сбил ее с ног. Схватил в объятия и поднял, выбив зонтик из ее рук. Они промокли в одно мгновение.

— Боже, я так сильно скучал по тебе, — прошептал он ей на ухо.

В ответ она обняла его так крепко, как только могла.

— Я тоже по тебе скучала. С того момента, как ушла.

— Тогда почему ты ушла!?

— Чтобы найти себя, — прошептала она в ответ.

В конце концов, он поставил ее на ноги и отошел, но недалеко. Склонив голову, он смотрел на нее, вода стекала по его бровям и лицу.

— Я думал, что это я нашел тебя, — напомнил он. Ей удалось улыбнуться.

— Да, но, наконец, настала моя очередь найти себя.

— Миша. Какого хрена ты здесь делаешь?!

— Я… я еще подумала, что, наконец, настала моя очередь найти тебя, — ответила она.

Он смотрел на нее, как на сумасшедшую. Его черные глаза распахнулись так широко, что ей показалось, она вот-вот упадет в них. Она закусила губу и огляделась.

— Я не хотела мешать.

— Чему мешать?

— Твоему… чему бы то ни было. Твоя подруга ждет, я не хочу тебя задерживать. Мы можем наверстать упущенное в другой раз, — предложила Миша.

Таль рассмеялся. Протяжным, громким и гортанным смехом.

— Ты подумала, что у меня свидание? — уточнил он.

Она пожала плечами, чуть не прикусив нижнюю губу.

— Не знаю. Ты смеялся и улыбался, она смеялась и улыбалась, — пробормотала она.

— Эй, мисс Дуггард, не все мы засранцы-изменщики.

Она охнула.

— Иди к черту! Я прилетаю сюда, чтобы встретиться с тобой, а ты оскорбляешь меня и…

Он поцеловал ее, и Мише было плевать, что он только что ее оскорбил. Плевать, что он только что шел по улице с другой женщиной. Плевать, что они не виделись несколько месяцев. Плевать на все, лишь бы иметь возможность прикасаться к нему.

— Слава богу, ты все еще дерзкая, — простонал Таль, проводя языком по ее нижней губе.

Схватив Мишу за бедра, он притянул ее к себе, направляясь к входной двери. Потребовалось немного повозиться, но ему удалось достать ключи и отпереть замок, не прерывая поцелуя. Затем он затащил ее в лифт, едва вмещавший двоих, и нажал кнопку своего этажа.