Глава 99. Тихие предупреждения.

Джоуи

Мой отец снова зашел в мою голове, но на этот раз все было по-другому.

Потому что на этот раз его слова имели смысл для меня. Они пробились сквозь стены, которые я воздвиг, чтобы ничего не впускать. Потому что на этот раз я наконец понял, что он имел в виду.

Если бы он ушел от мамы в самом начале, все было бы совсем по-другому.

Черт возьми, даже не в самом начале, если бы он просто ушел после изнасилования Даррена, когда нас было только трое и мама, тогда у нас могло бы все получиться. Мы могли бы собрать осколки и построить какое-то подобие жизни для себя.

Но он не ушел, и последствия его пребывания вызвали шок в нескольких жизнях.

Хуже, чем посылать ударные волны, последствия разрушили нас.

Случилось бы это со мной?

Ребенок, растущий в животе Моллой, однажды обернется и обидится на меня за то, что я недостаточно мужчина, чтобы уйти и дать ему шанс на достойную жизнь?

Был бы у меня сын, который ненавидел бы меня так же сильно, как я ненавидел своего старика?

Будет ли он обижаться на свою мать, как я на свою?

Впадет ли он в ту же зависимость, что и я?

Суждено ли мне было вечно повторять цикл, а затем производить больше сыновей, чтобы продолжить испорченный ген?

Господи, я едва мог дышать, просто думая об этом.

Именно по этим причинам я не мог этого сделать.

Я не мог пойти к ней.

По крайней мере, не сегодня.

Удрученный и полностью деморализованный, со словами моего отца, все еще свежими в моей памяти, я вернулся в единственное место, где я чувствовал какое-то подобие контроля над своей жизнью.

– Ходят слухи, что кто-то сегодня вытащил твою задницу из этой чопорной частной школы, - сказал Шейн, когда я вошла в гостиную его дерьмового дома и плюхнулась на диван. – Дрался с богатыми мальчиками, Линчи? Никогда не был умным ходом.

– Да, - пробормотал я, откидывая голову назад, чтобы отдохнуть на диване. – Звучит примерно так.

– Слышал, ты подцепил себе крутого адвоката, чтобы снять обвинения.- Выдохнув облако дыма, он повернулся, чтобы бросить на меня тяжелый взгляд. – Слышал, ты изливал душу этому крутозадому барристеру. Заставил судью рыдать, как маленькую сучку, над твоей грустной историей из жизни.

Я напрягся заметив угрожающие нотки в его голосе.

– Расслабься, я ни хрена не говорил, - прорычал я, бросив на него взгляд, за которого ты меня принимаешь. – Я не крыса, Шейн.

– Лучше бы тебе не быть, малыш, - холодно ответил он. – Потому что ты знаешь, что происходит с крысами.- Он сузил глаза. – Их травят. Вместе с каждым членом их маленькой крысиной семьи.

– Я здесь, не так ли?- Я сплюнул, подавляя желание содрогнуться, когда сунул руку в передний карман своих школьных брюк и вытащил то, что осталось от моей зарплаты.– Просто дай мне немного окси и пару бензос, чтобы пережить ночь.

Он долго смотрел на деньги в моей руке, прежде чем выдохнуть и потянуться за ними.– Я не знаю, что происходит в твоей голове, малыш, но если ты водишься с адвокатами, то ты мне не друг. Если ты думаешь о том, чтобы сбежать с корабля, то забудь об этом, потому что ты увяз так же глубоко, как и я. Из этого мира не уйти, Линч.

– Я ни с кем не якшаюсь, - выпалил я, наблюдая, как он достает знакомую жестянку из-под дивана. – Я просто пытаюсь выжить.

– Пока твоя версия выживания не приводит к тому, что ты опускаешь имена или бросаешь своих старых друзей под автобус, у нас все в порядке, - ответил он, вручая мне пакетик с таблетками. – Но в ту минуту, когда ты хотя бы подумаешь о том, чтобы перейти мне дорогу, для тебя все будет кончено, малыш. Я обрушусь на тебя жестче, чем когда-либо делал твой папа. Ты помнишь это.

***

К тому времени, когда мне удалось вернуться в дом, каждая стена в моем мире, казалось, надвигалась на меня, и я задыхался от давления.

Мама.

Папа.

Даррен.

Моллой.

Шейн.

Ребенок.

Каваны.

Дети.

Хулиганы Шэннон.

Я, блядь, не мог дышать.

Мое тело разрывалось на части, а разум кружился, я едва успел вытащить ключ из входной двери, когда Шэннон бросилась ко мне. – Ты вернулся!-Она обвила меня руками, ее маленькое тело дрожало. – Слава Богу.

Я устал.

Я был так чертовски утомлен, и руки моей сестры давили на меня, как бетонные глыбы, толкая меня глубже в темноту.

– Все в порядке, Шэн. Все хорошо, - я пытался успокоить, потому что в моем сердце была любовь к этой маленькой девочке, которую не могли убить ни наркотики, ни глубокая депрессия.

За исключением того, что она больше не была маленькой девочкой.

Она была молодой женщиной, и это дало мне надежду.

Надеюсь, что она переживет то, что я не смог.

Чего я не смог сделать.

Там была семья, которая ждала, чтобы взять ее к себе.

Чтобы принять их всех.

Потому что что-то глубоко внутри меня, в тех частях, которые все еще работали, уверило меня, что я могу доверять Каванам. Это была та же часть меня, которая крепко привязалась к Ифе Моллой.

Если бы я больше ничего не делал в этом мире, я бы довел это до конца.

Я бы вытащил этих детей нахуй из этой адской дыры, я бы.

– Подожди!- Схватив меня за руку, когда я попытался обойти ее, Шэннон притянула меня обратно, чтобы я посмотрел ей в лицо. – Посмотри на меня.

Не имея ничего, что можно было бы отдать или потерять, я сделал, как она просила.

– Джо.- Она резко втянула воздух. – Почему?

– Просто отвали от меня, Шэн, - ответил я, слишком чертовски уставший, чтобы пройти еще один раунд с кем-либо, тем более с ней. Я знал, из-за чего она была расстроена, но я больше не мог это скрывать. – Я в порядке.

– Джоуи, - закричала мама, когда я вошла на кухню, а моя сестра следовала за мной по пятам. – О, слава Богу.

Слава Богу?

Да, чертовски верно.

– Мама. У тебя все хорошо?

– Что с тобой не так?- Потребовал Даррен, приближаясь ко мне. – Почему ты дрожишь?-Когда он положил на меня руки, касаясь и исследуя мое лицо, мне пришлось использовать каждую унцию самоконтроля внутри моего тела, чтобы не реагировать.– Ради всего святого, Джоуи, - прогремел он, придя к тому же выводу, что и Шэннон, прежде чем грубо оттолкнуть меня с глаз долой. – Что, черт возьми, с тобой происходит?

Все, мне захотелось смеяться.К черту все, мудак.

– Что случилось?- Это была мама.

И снова мне захотелось безумно смеяться.

Как будто ей было не похуй.

– Что случилось? – Воскликнул Даррен. – Что не так, так это то, что твой сын вернулся к наркотикам!

– Это правда, Джоуи?

Борясь с желанием рассмеяться им в гребаные лица, я сделал бутерброд и достал из холодильника напиток. – Я не вернулся к наркотикам.

– Да, потому что ты никогда не отходил от них с самого начала, не так ли?

Пошел ты, золотой мальчик. – Вы все слишком остро реагируете.

– Ты под кайфом.- Даррен сузил глаза. – Снова.

Охуенный возглас. – А ты мудак, - выпалил я в ответ. – Снова.

– Что ты делаешь, Джоуи?- Мама решила добавить свои два цента. – Зачем тебе снова вводить это вещество в свое тело?

Неужели я попал в гребаную сумеречную зону?

В какой момент времени она предположила, что я остановился?

Она знала счет.

Она, черт возьми, знала это.

Все это чертово фиаско было шоу, устроенное в пользу Даррена.

– Ты из тех, кто умеет говорить – засмеялся я. – Утопить себя в прозаке и валиуме.

– Их прописал мне врач. Не головорезы с террасы.

– Хорошо, мам.- Я закатил глаза и откусил от своего сэндвича. – Как скажешь.

– Это Шейн Холланд? – спросила она. – Он снова что-то вынюхивает?

– Иисус Христос, какое тебе дело?- Я огрызнулся, с меня было уже достаточно дерьмовых допросов. – Все, отстаньте от меня, блядь!

– Нет, я не отстану от тебя, - вмешался сам золотой мальчик. – Ты снова пристрастился к наркотикам, тебя исключили из школы, ты исключен из команды по херлингу, и ты…-Он остановился, едва не сказав, что собирается стать отцом. Я знал, что это вертелось у него на кончике языка. – Ты разрушаешь свою жизнь!

– У меня нет жизни!-Я зарычал, теряя свою всегдашнюю любовь к нему. – У меня никогда не было жизни!

– Ну, жизнь или нет, если ты будешь продолжать в том же духе, ты превратишься в него. В конечном итоге ты станешь тем, кого ненавидишь больше всего на свете.

– Заткнись, Даррен!- Шэннон быстро защищалась, когда бросилась ко мне. – Джоуи, тише, тише, все в порядке. Не слушай его, хорошо? Это неправда. С тобой все будет в порядке.

– Прекрати, блядь, так говорить, Шэннон. Ничего не в порядке. Ничего!- Я задохнулся, чувствуя, что оступаюсь. Чувствую, как спадает маска, которую я носил, чтобы скрыть свои эмоции. – Ты знаешь, я часами сидел в той камере, думая, как это случилось со мной. Как я в конечном итоге стал таким, какой я есть. Все облажались на всю голову.

Но потом я позвонил тебе.- Мой голос дрогнул, и я заставил себя указать на нее. – Я позвал тебя, чтобы ты пришла помочь мне, а ты не взяла трубку. И тогда я понял.- Шмыгая носом, я вскинул руки, чувствуя себя беспомощным и одиноким. – Я сказал себе, вот почему. Вот как я стал таким.- Сузив глаза на женщину, которая дала мне жизнь, я выплюнул: – Потому что ты сломала меня!

– Это неправда, - воскликнула мама, качая головой. – Возьми свои слова обратно.

Это было правдой.

Это была самая правдивая вещь, которая когда-либо слетала с моих губ, черт возьми.

– Ты заморочила мне голову хуже, чем он когда-либо делал. Он использовал кулаки, но ты? Ты запала мне в голову, - признался я, теперь уже на ходу, когда боль и яд полились с моих губ. – Ты сломала мой разум.- Я ударил себя тыльной стороной ладони по виску, отчаянно пытаясь подчеркнуть этой женщине, насколько сильно она меня ранила. – Я больше не работаю правильно, и это потому, что твой голос застрял у меня в голове!

Звук твоего плача и мольбы меня помочь тебе – это все , что я могу слышать!

– Джоуи…

– Каждый раз, когда я закрываю глаза, ты рядом. В моей голове. Плачешь по мне.

Умоляешь меня. Кричишь «спаси меня, Джоуи, спаси меня»!

– Джоуи, прекрати…

– Но я никогда не смог бы спасти тебя, мама, - плакал я, ненавидя себя за свою слабость, слезы текли по моим щекам. Ненавижу себя за то, что все еще люблю ее. – Я не смог спасти тебя, потому что ты этого не хотела! Ты хотела, чтобы он был здесь! Ты хотела, чтобы все это произошло…