Борьба с ним придаст ему ровно то, что он хочет.

Он был тираном, и тираны питались страхом, слезами и болью.

Поднимаясь над ним, было формой протеста, которая была ему чужда, и, будь этоосознано Джоуи или нет, мы могли бы больше причинить боль отцу, показывая объединенный фронт.

Сильно потянув за его руку, я попыталась снова, и на этот раз Джоуи уступил. Он последовал за мной к столу, где мы сели напротив его родителей, а мои родители занимали концы стола.

– Я не счастлив этим, - сразу же сказал мой отец, нарушая страшное напряжение молчания.– Честно говоря, я раздавлен, но лошадь уже вышла из конюшни, так что крики и рев об этом ничего не изменят.

Его слова ударили меня, и я дернулась. – Папа.

– Извини, Тони, - прервал меня Джоуи, обращаясь к моему отцу. – Я облажался.

– Это приуменьшение века, - насмехался Тедди. – Просто молодец.

Я чувствовала, как колено Джоуи беспокойно билось о мое, когда он внутренне напрягался от ярости. Протянув руку под стол, я обвила его ступню вокруг своей и потянула его крупную, измятую костяную руку на свой лоток, удерживая ее обеими руками. Челюсти щелкали, мой парень сделал ровно то, что я его просила – игнорировал своего отца, сосредоточив внимание на моем.

– Я облажался, - повторил Джоуи, тон, пропитанный эмоциями, глаза, сконцентрированные на моем отце, игнорируя бормотание, доносящееся от своего собственного отца. – Я подвел вас, и подвел вашу жену, но я не подведу вашу дочь. Колени беспокойно бились, он глубоко глотнул и сказал: – Я не подведу вашего внука.

– Джоуи, парень. – Глаза моего отца сверкнули эмоциями. – Я не…

– Дорога в ад вымощена хорошими намерениями, - вмешался Тедди, звуча полностью возмущенным искренностью в голосе своего сына. – Разговоры стоят копейку. Прекрасно говорить, что ты будешь здесь, но ты не представляешь, что произойдет, парень.

– Я не покину ее, - Джоуи продолжал игнорировать своего отца. – Я буду здесь. На всем этапе. Я не убегу, Тони.

– Я тоже не ушел, - напомнил ему его отец. – Я остался на всех, парень, и посмотри, где я.

– Я не он, - Джоуи выдавил, вена на его шее выступившая от усилий сдерживаться от ответа на дразнилки его отца. Обратившись к моей матери, он пожал плечами почти беспомощно, явно желая, чтобы она поверила ему. – Я не он, Триш.

– Я знаю, дорогой, - слышала я, как моя мама шепчет.

– Это не мимолетные отношения, - решила я вмешаться, отчаянно пытаясь снять напряжение с Джоуи и взвалить на себя некоторое давление. – Джоуи – мой лучший друг.-Я посмотрела вокруг стола, умоляя наших родителей меня услышать. – Мы знаем друг друга с двенадцати лет. Так что, когда он говорит, что будет со мной, я ему верю, и вы все тоже должны. Потому что его слово имеет значение.

Удивленный моими словами, мой парень повернулся, чтобы посмотреть на меня, зеленые глаза, горящие невысказанными эмоциями. Это было почти так, словно ему было больно слышать, как кто-то говорит о нем добро. Это было для него чуждо, и мое сердце разбивалось.

– Он – лучший человек, которого я знаю, - добавила я, держа глаза на его, когда говорила.– И я доверяю ему своей жизнью.

– Тогда ты еще тупее моей жены, - отмахнулся Тедди с потрясением головы. – Потому что этот парень мой сын – полная катастрофа. – Оглядываясь на моего отца, он сказал: – Вы знаете, что он постоянно катит дудку, не так ли, Моллой?

– Тише, Тедди, - произнесла его жена, прикладывая маленькую руку ко лбу. – Пожалуйста.

– Заткнись, Мэри, - предупредил Тедди. – У человека есть право знать, от какого змея его дочь забеременела. – Он обратил внимание обратно на моего отца. – Никто не скрывает, что я весь свой век боролся с выпивкой, но этот мудак. – Он откинулся назад и прокомментировал: – Этот мудак поднимается это на новый уровень.

– Парень прекрасно переносит алкоголь, - слышала я, как защищал мой отец. – И если вы имеете в виду травку, которую он курит, то я поговорю с ним по этому поводу.

– Травка? – Тедди бросил голову назад и засмеялся. – Не будь таким наивным, Тони. Парень полноценный наркоман.

Обе наши матери вскрикнули, в то время как плечи Джоуи осели, и он наклонил голову, по-прежнему молча, даже когда его личность разрывали на части перед нами.

– Нет, он не такой, - слышала я себя защищающей – слышала себя лгущей – усиливая свой хватку в кулак, стиснутом на моем колене. – Он допустил несколько ошибок в прошлом, но это закончено.

– Я была на вашем месте, - сказала его мать, глядя прямо через стол на меня, с множеством невысказанных слов, блестящих в ее печальных голубых глазах. – Я знаю, куда это ведет, и я думаю… - Пауза, она вдохнула, и осторожно убрала свои темные волосы за уши, прежде чем продолжить. – Я думаю, вам следует рассмотреть аборт.

– Так вы говорите, что, если бы вы могли вернуться в прошлое, вы бы выбрали, то же самое? – требовательно спросила я, яростно и не желая уступить. – Вы бы абортировали Даррена?

– Может быть, не Даррена, но определенно его, - выпалил Тедди, и если бы какой-то другой отец сказал так своему сыну, я была уверена, что последует взрыв, но Джоуи

Не моргнул от его жестокости.

Он к этому привык.

Он слышал это тысячу раз раньше.

– Как и вашей матери следовало бы сделать с вами, Тедди? – услышала я, как сама себе шепчу.

– Ифа! – Воскликнула мама, шокированным тоном. – Мы не разговариваем с людьми так.

– С людьми, нет, - согласилась я. – Но он не человек, мам.-Я поглядела вокруг стола на каждого из наших родителей и сказала: – Неважно, что вы все об этом думаете. Мне все равно, согласны вы с моим решением или нет. Прости, пап, но это включает и тебя. Джоуи и я поговорили об этом, и мы оставим наше малыша.

– Ты уверена? – Мэри выдохнула, выглядя опустошенной.

– Да, - я сузила глаза и зарычала. – Самое, что ни на есть, в чем я когда-либо была уверена, это твой сын.

– Ты делаешь ошибку, - всхлипнула Мэри, опустив голову в руки. – Это ошибка.

– Мы все совершаем ошибки, - предложила мама, пытаясь быть голосом разума. – Ни один человек, сидящий за этим столом, не идеален, и я, например, считаю, что это очень восхитительно от наших детей – стоять…

– О, черт возьми, женщина, возьми себя в руки, - рявкнул Тедди, сбивая кулаком по столу в раздражении. – Нет ничего восхитительного в том, что два подростка вместе играют в домики. Хотите предварительный просмотр, как это будет, посмотрите на нас.

– Не поднимай голос на мою жену, - предупредил мой отец смертельно холодным тоном. – И ее зовут Триш, а не женщина.

– Ну, вбей в нее немного здравого смысла, Тони, - спорил Тедди, глядя на моего отца, как будто не понимая, почему он дает моей маме вести беседу. – Потому что ее голова в облаках, если она думает, что это может сработать.

– Вбить?- Лицо моего отца покраснело. – Немного как…

– Успокойся, Тони, дорогой, - вмешалась мама, предлагая моему отцу знающий взгляд из-за стола. – Мы здесь для нашей дочери, помнишь?

С мучительным вздохом мой отец предложил ей любящий кивок и распустил руки с края стола. – Итак, вы оставляете ребенка. – Он посмотрел на меня и Джоуи для подтверждения.

Мы кивнули в унисон.

По-моему, для моего отца мы выглядели как дуэт кивающих тюленей.

Или пара оленей, пойманных в фарах.

– Хорошо, я принимаю это как ваше решение, и я уважаю вашу готовность идти вперед с вашим планом, - он ответил после долгой паузы молчания. – Но вы оба должны осознавать, что в конце этой беременности будет ребенок, за которым нужно будет ухаживать, и этот ребенок свяжет вас вместе. -Тяжело выдыхая, он добавил: – Ребенок – это не отношения, от которых можно уйти, или брак, который можно расторгнуть. Это пожизненная обязанность. Вы навсегда будете переплетены друг с другом. Этот малыш будет нуждаться в вас обоих до конца ваших дней. Вместе или раздельно. Ребенку понадобится его мать и отец в равной мере.

– Сейчас вам по восемнадцать лет, и вы влюблены,- предложила мама. – Но вы не всегда будете молодыми, и вы, возможно, не всегда будете влюблены.

– Если вы будете, то фантастично, у вас не будет никаких проблем, - вмешался папа, подмигивая маме знающей улыбкой. – Но если вы перестанете любить друг друга, если вы отдаляетесь, уверены ли вы, что оба готовы к справлению с последствиями?

– Я люблю твою дочь уже шесть лет, - наконец прервал молчание Джоуи. – Я легко могу любить ее еще восемнадцать.

Черт возьми…

Мое сердце пропустило удар.

Он не пытался звучать милым.

Он пытался звучать убедительно.

Все равно я была готова кидаться на него.

– Любовь? – Фыркнул Тедди. – Вы думаете, что любовь друг к другу – все, что вам нужно, чтобы сделать это?

– Половина решения, - откликнулась моя мама с кратким тоном.

– Это чушь, - поспорил Тедди, отмахиваясь от нее, делая более очевидным с каждым его словом, что ему не важно женское мнение ни в чем. – Слушай, Тони, - продолжал он, обращаясь к папе. – Твоя жена, может быть, в розовых очках, но я знаю, что глубоко внутри ты видишь ситуацию такой, какая она есть. Это чертов кошмар. Мой парень не в состоянии воспитать ребенка. Он идет на быстрый путь в никуда, и если ты не хочешь, чтобы твоя дочь последовала за ним, тогда отправь ее на корабле в Англию и позаботься, чтобы она порвала с ним отношения.

– Она не поедет на чертову Англию! – выкрикнул Джоуи, вспыхивая на своего отца. – И у тебя чертовски много наглости сидеть напротив меня, давая советы отца и обвиняя меня в неспособности воспитать ребенка.

– Джоуи, сынок…

– Нет, Тони, позволь мне закончить, потому что это нужно сказать, - спорил Джоуи, поднимая руку перед моим отцом и фокусируясь на Тедди Линч. – Может быть, ты имеешь шестерых детей, но ты чертовски точно не воспитал их.

– Джоуи, - Мэри выдавила, выглядя встревоженной. – Пожалуйста, не начинай об этом.

– И ты, черт возьми, не воспитывала нас, - откликнулся он, голос, пропитанный обвинением, глядя на свою мать. – Даррен воспитывал меня и Шэннон. Не ты, и не он. Даррен воспитывал нас – пока твой муж буквально не выгнал его за границу. И тогда, всю заботу о нас оставили мне. Так что не сиди, блядь, там и не делай вид, что я не в состоянии быть хорошим отцом своему ребенку, потому что именно этим я занимаюсь с твоими с двенадцати лет! – Я не открыла рот, чтобы остановить его, потому что эти придурки заслуживали услышать его боль. Им нужно было услышать правду. – Я не он, и Ифа не ты, - Джоуи продолжал обращаться к своей матери. – И ты можешь говорить, что угодно обо мне, старик, - добавил он, обращаясь к своему отцу. – Но ты, ни хрена не знаешь о том, какой я человек.