Джоуи
23 декабря 2004.
Я знал я спотыкался, кувыркаясь, на скользком склоне, не видя возможности остановиться, без надежды нажать на тормоза, и все же я был слишком эгоистичен, чтобы поступить правильно со своей девушкой.
Прошлой ночью у меня была прекрасная возможность отпустить ее, освободить от моего дерьма, и я задохнулся.
Я не мог этого сделать.
Я не мог нажать на спусковой крючок.
Я как будто вдохнул ее так глубоко в себя, что моя голова и сердце отказались функционировать. Я не мог выпустить воздух из своих горящих легких без абсолютной гарантии, что я снова увижу ее лицо.
Заслуживал я этого или нет.
Сидя напротив нее в Бидди прошлой ночью, меня действительно поразило, насколько она была чертовски красива – и я говорил не о внешней стороне.
У Ифы Моллой было золотое сердце, и она была одержима желанием передать его такому куску дерьма, как я.
Она была моим кратковременным спасением от всей этой гребаной тьмы.
Она была единственной яркостью, которая была у меня в жизни, и мне было страшно думать о том, как мало у меня было другого.
Без нее у меня ничего не было.
Без нее я был никем.
Ослабленный и деморализованный жизнью, я цеплялся за спасательный круг, который она мне предложила, потому что это означало, что я должен был удержать ее еще немного.
У меня не было запасного плана или страховочной сетки, на которую можно было бы опереться, когда все полетит к чертям, и это пошло бы ко всем чертям из-за меня.
Так было всегда.
У таких людей, как я, не было второго шанса.
Когда она, наконец, придет в себя и уйдет, в чем я не сомневался, я останусь совершенно один.
Черт.
Мои мысли постоянно возвращались к тому, как она выглядела прошлой ночью, когда она привела меня к себе домой.
– Что ты делаешь? – прошептала она, зависнув в дверях ванной, когда я стоял к ней спиной, прижимая к носу свернутую десятку. – Джо? Засунув в нос измельченный порошок D2, я схватился за таз и тяжело выдохнул, готовясь к ссоре, которая, я знал, вот-вот разразится между нами. Не говоря ни слова, она подошла ко мне сзади и обняла меня за талию. – Иди спать. Меня охватило замешательство. – Но ты только что видела… – Я знаю, что я видела, - прошептала она, снова целуя меня в спину. – Просто иди спать. Выше Эвереста, я лежал на ее матрасе и смотрел, как она забирается на меня. Ее лицо запечатлелось в моей памяти. Я был под кайфом, от боли и близок к срыву, но ее лицо. Господи, ее лицо было всем, что я мог видеть. Ее запах был повсюду вокруг меня, ее волосы скрывали мое лицо, когда она наклонилась к моим губам, целуя меня, делая всю работу. Она сияла. Чертовски сияющий. Луна освещала ее. Могущественный. Она была такой чертовски сильной. – Ты злишься на меня? – Невнятно произнес я, чувствуя себя слабым и дезориентированным ее спокойствием. – Да. – Тогда почему ты не кричишь на меня?- Я покачал головой в затуманенном замешательстве. – Я перестал пытаться, Моллой. Я больше не могу пытаться. Почему ты не выгоняешь меня? – Потому что ты можешь себя не любить, но я люблю. Я люблю тебя достаточно для нас обоих, - прошептала она, сжимая мой член в своей руке. – И если то, что ты здесь со мной, означает, что ты вне улиц и в безопасности, то это то, что я собираюсь сделать. И когда она опустилась на меня, реальность того, что я сделал с этой девушкой, ударила меня, как гребаный разрушительный мяч.
Я был в гребаном беспорядке.
Почти так же сильно, как тот придурок, который стоял передо мной, когда я спустился вниз в четверг, только что приняв душ и готовый встретиться с Моллой на свой день рождения.
Не, подумал я про себя, наблюдая, как он обхватил мускулистой рукой руку моей матери и прижал ее к холодильнику, я бы никогда не стал таким же беспорядочным, как он.
Я видел, как они ссорились, стоя в дверях кухни, но в отличие от каждого другого раза, когда я видел, как он грубо обращается с ней, у меня просто не было сил бороться с ним.
Или у меня просто не хватило сил, уныло подумал я, заставляя себя копать глубже и выполнять свой долг. Я должен был защитить женщину, которая родила меня, от мужчины, который был ответственен за пятьдесят процентов моего генетического состава.
– Отойди, - предупредил я, вставая между ними и заставляя его отпустить ее руку.
Мама велела полицейскому убежать на другую сторону кухни, но что еще более шокирующе, папа не нанес удара.
– Мы просто разговаривали, - сказал он, предлагая мне редкое объяснение своего дерьмового поведения.
Я вдруг понял,что он опасается меня.
– Мне все равно, - Мой тон напоминал то, что я чувствовал, плоский и пустой, когда я заставил его отойти в сторону, когда рывком открыл холодильник. – Держи свои руки при себе, и мы будем в порядке.
Сунув руку в холодильник, я схватил банку кока-колы с верхней полки и быстро открыл ее, чувствуя сухость во рту и зуд. – Я ухожу сегодня вечером, - добавил я между глотками. – Не знаю, когда я вернусь.
– Как тебе будет угодно, - ответил папа, пожав плечами, и направился к чайнику.
Итак, он снова в деле, подумал я про себя, наблюдая, как он готовит чашку кофе. Я даю ему неделю.
– Ага, - был мой ответ, когда я осушил банку и быстро потянулся за другой, чувствуя внутри себя неутолимую жажду.
– С кем ты встречаешься? – Спросила мама, возвращаясь на свое обычное место за столом. – Ты идешь прямо сейчас? Потому что мы с твоим отцом хотели поговорить с тобой о нескольких вещах.
– Друзья, и да, я ухожу сейчас, - решительно повторил я.
– Просто сядь и поговори с нами несколько мину”, - уговаривала она, выдвигая ногой стул. – Пожалуйста, Джоуи.
Напрягшись, я смягчился и подошел к столу. – Что?
– Сядь.
– Отлично. Я сижу. Что теперь?
Она взглянула на моего отца, который подошел и занял место во главе стола, напротив нее. – Твоя мама беспокоится о тебе.
Я пожал плечами. – Хорошо.
Он продолжал помешивать кофе, пока говорил: – Думает, тебе нужна консультация или что-то в этом роде.
Мама тяжело вздохнула. – Тедди.
– Что?- Папа бросил чайную ложку и сделал глоток из своей чашки. – Ты знаешь, как я отношусь к такого рода вещам, Мэри.Молодой парень в порядке. Он немного расправляет крылья.
– С героином!- Мама заплакала, а затем повернулась, чтобы посмотреть на меня. – Я знаю, что ты делаешь. Я знаю, и я хочу, чтобы ты прекратил прямо сейчас, ты слышишь меня, Джоуи? Я хочу, чтобы ты прекратили это!
– Хорошо.
Она моргнула, глядя на меня. – Хорошо?
– Да.- У меня дрожали руки. Все болело до такой степени, что я, блядь, едва мог дышать. Мне нужно было выбраться из этого дома. Мне нужно было вырваться из мира, в который я был брошен. – Как скажешь, мама.
Ей было все равно.
Ей было наплевать на меня.
Все, на что я был годен, это держать оборону.
За то, что несли это бремя.
За то, что снял груз с ее плеч.
Ей было все равно, и от этой концепции мне захотелось содрать кожу с костей.
Моей собственной матери было на меня насрать.
Черт возьми, мне было похуй на себя.
Но я заботился о тех детях, которые провели большую часть своей жизни, съежившись в своих кроватях.
Да, я очень заботился о них.
Нить, которая связала нас вместе, от сердец моих братьев и сестер к моему, была настолько сильной, что привязывала меня к этому дому.
Это держало меня в ловушке.
– Теперь видишь, Мэри?-Папа одобрительно кивнул. – Молодой парень в порядке.
– Он не в порядке, Тедди, - сказала мама умоляющим тоном. – Один взгляд на его глаза, и ты можешь сказать, что его даже сейчас нет с нами!
– Он сидит здесь, не так ли?
– Ты знаешь, что это не то, что я имею в виду.
– Теперь я могу идти? – Спросил я, переводя взгляд с них двоих.
– Я не хочу, чтобы ты выходил, - сказала мама, теребя губу. – Я не думаю, что это хорошая идея.
– Ради всего святого, Мэри, - огрызнулся папа. – Он собирается отпраздновать свое восемнадцатилетие. Не будь такой занозой в заднице.
– Но я просто думаю… – Тогда перестань думать, - отрезал папа. – Это тебе не подходит.
– Подожди!- Мама позвала меня, когда я встал и направился к двери. – Есть еще кое-что, что мы хотели тебе сказать Напрягшись, я повернулся к ним спиной и ждал, чтобы услышать то, что, как я знал в глубине души, собиралось сорваться с ее губ.
У моего отца всегда была причина быть на взводе, и обычно это заканчивалось речью «нам нужно тебе кое-что сказать».
Я закрыл глаза и ждал, когда мой мир разлетится на куски вокруг меня.
– У нас будет еще один ребенок, - сказала мне мама.
И вот оно. Последняя капля надежды, оставшаяся в моем сердце, угасает.
– Поздравляю, - ошеломленно выдохнул я, направляясь к двери, зная, что, хотя я и выйду сегодня вечером, этот ребенок только затянул цепи вокруг моих лодыжек.
Я был совершенно чертовски расстроен, и я не мог остановить это.
Это произошло.
Я, наконец, достиг своего предела.
У меня ничего не осталось.
Больше нечего дать этим людям.
Я закончил.
Исчез.
Мертвый внутри.
Глава 84.Срывы на день рождения.