Три быстрых, легких стука в мою дверь нарушают несколько мгновений моего уединенного спокойствия. Я разочарована тем, что меня прервали, хотя я знаю, что это всего лишь Кора, единственная фейри, которую мой отец назначил помогать мне, которая также является целительницей, проходящей обучение во дворце. Но самое главное, она моя подруга. Она каждый раз стучит одинаково, так что бы я всегда знала, что за дверью она.

— Войдите! — Я кричу через всю комнату с балкона.

Дверь со скрипом открывается, когда я поворачиваюсь к ней. Она выглядит красивой, как всегда. Ее светлые, выгоревшие на солнце волосы собраны в свободный пучок, несколько прядей обрамляют лицо. Ее глаза цвета океана ярко сияют, когда из нее льется счастье. Она примерно того же возраста, что и я, и всего на дюйм ниже моего среднего роста. На ней кремового цвета хлопковое платье с карманами, вшитыми по бокам, которые, по ее словам, должны быть в каждом наряде.

Ее ноги в тапочках мягко ступают ко мне на балкон, прежде чем она закрывает глаза, чтобы на мгновение вдохнуть свежий морской воздух. Когда она снова открывает глаза, я вижу, что кратковременное ощущение покоя ушло. Она выглядит так, будто ей не нравится то, что она собирается мне сказать.

— Твой отец попросил тебя присутствовать в его кабинете вместо того, чтобы встретиться за завтраком.

Я не могу перестать закатывать глаза, даже несмотря на то, что страх начинает закрадываться в глубины моего разума.

Прежде чем я успеваю ответить, Кора продолжает:

— Он сказал прийти немедленно. То, что ему нужно обсудить, является срочным и очень важным делом. — Мрачное выражение омрачает ее лицо, хотя обычно она — свет в моей тьме.

Я смотрю на нее, стискивая челюсти, и молча киваю. Когда мои нервы успокаиваются, я пытаюсь говорить как принцесса, которую все ожидают увидеть.

— Очень хорошо. Тогда мы не должны заставлять его ждать.

Она выводит меня в широкий коридор, наполненный солнечным светом из открытых окон за его пределами. Пол гладкий, и в него вделаны морские раковины. Это действительно прекрасно, но красота может быть обманчивой; я знаю, что здесь таится зло. Это иллюзия света, скрывающая чудовищного короля в этих стенах.

Дойдя до конца коридора, мы поворачиваем налево и пересекаем центральную открытую площадку на втором этаже, откуда открывается вид на вход в переднюю часть дворца. Мы спешим мимо и переходим на другую сторону, которая ведет к крылу моего отца, на сторону, где умолкают крики.

Охранник у кабинета моего отца наклоняет голову в знак приветствия и тянется, чтобы открыть тяжелые, обитые белым двойные двери передо мной. Прежде чем я вхожу внутрь, Кора берет меня за руку и быстро сжимает ее, таким образом заверяя меня, что она будет здесь позже. Набрав в легкие как можно больше воздуха, я пробираюсь через открывающиеся двери и приближаюсь к королю Асов, который царственно восседает за своим массивным каменным столом. Я расправляю плечи и высоко поднимаю подбородок, когда останавливаюсь в нескольких футах перед ним, ожидая в напряженной тишине, когда он заметит мое присутствие. Я складываю руки перед собой. Идеальный образ идеальной принцессы.

Проходят минуты, прежде чем он поднимает голову, и его глубокие глаза впиваются прямо в меня. Вонзаются в мою душу только для того, чтобы вырвать и оставить меня медленно истекать кровью до смерти. Его губы изгибаются вверх, как будто он рад, что я здесь — редкая реакция, которая выбивает меня из колеи. Мой желудок начинает бурлить внутри, заставляя меня благодарить бога за то, что я еще не завтракала.

Он откидывается на спинку стула, оценивая мое платье, его брови хмурятся из-за выбора цвета. Его ноздри раздуваются от раздражения. И все же... он сдерживается. Почему? Пока я размышляю о его странном поведении, его голос вибрирует по всей комнате: — Моя дорогая Эмма, как мило, что ты пришла в мой кабинет так своевременно.

Я стараюсь говорить ровно и тихо, надеясь не показать ни капли страха.

— Ты сказал, что это срочно.

Мой отец тяжело вздыхает и встает. Его полностью белая туника с золотыми украшениями блестит благодаря золотым лучам, сияющим внутри. Его светло-каштановые волосы зачесаны назад, с тонкими серебристыми прядями, вьющимися по бокам, выставленными на всеобщее обозрение, что придает ему более царственный вид. Его сила тяжело давит между нами, когда он позволяет ей продвинуться, тяжестью, пытающейся раздавить меня, когда она покалывает мою кожу. Одновременно угроза и предупреждение вести себя прилично.

— Да, ты права. Уверен, ты будешь рада услышать эту новость. Я договорился с капитаном Кэллоуэем о твоей помолвке с его сыном.

Неприятное чувство в моем животе усиливается, когда мой отец становится размытым передо мной. Должно быть, я ослышалась. Я трясу головой в надежде прояснить ее и погружаюсь в себя, чтобы обрести свой голос, надеясь, что он не дрогнет.

— Это какая-то шутка?

Он откидывает голову назад и заливается смехом, ведя себя так, словно это я пошутила.

— Моя дорогая, я бы никогда не стал шутить о таких вещах. Ты уже вышла из того возраста, когда тебе следует жениться. Капитан Кэллоуэй — моя правая рука-советник, а его сын — твой самый близкий друг. Это отличный союз для вас обоих и обеспечит нашу дружбу на всю жизнь. Я думал, ты будешь счастлива.

Я не могу найти правильных слов, чтобы выразить свои чувства, но я знаю, что счастье — это не то,что я чувствую.

Капитан Кэллоуэй — тот, кто возглавляет флот кораблей, когда моему отцу нужно путешествовать, но он всегда презирал меня. Он жестокий человек, и его глаза подобны кинжалам, всегда вонзающимся в меня, как будто я кусок гнилого мяса, который он хочет выбросить за борт акулам. Но его сын, Эйден, мой друг, в основном потому, что я выросла рядом с ним, и мне никогда не разрешали покидать дворец. Мне действительно нравится Эйден, но я надеялась найти любовь — такую любовь, о которой я читала в книгах, спрятанных в самом темном углу библиотеки. Горячая, опасная, всепоглощающая любовь, которая воспламеняет твою душу. Истинная пара.

Я читала о парах в некоторых книгах в библиотеке, о том, что это похоже на то, как две половинки соединяются вместе, создавая одно целое. Мой отец никогда много не говорил о моей матери, и я научилась не спрашивать. Но учитывая то, как мало он хочет вспоминать о ней со мной, я сомневаюсь, что они были настоящей парой. Кора рассказывала мне больше о парах, обреченных судьбой, и это любовь, которой стоит дождаться. Ради этого стоит пожертвовать всем.

Мой отец повышает голос, быстро предупреждая охранника снаружи, чтобы тот открыл двери. Точно по сигналу, капитан Кэллоуэй и Эйден с важным видом входят в кабинет и встают по обе стороны от меня, заключая в клетку. Их присутствие вторгается в мое пространство, поглощая весь кислород, в котором так отчаянно нуждается мое тело в этот момент.

Капитан Кэллоуэй низко кланяется, приветствуя моего отца.

— Я полагаю, вы сообщили принцессе замечательную новость? Мы с сыном в полном восторге.

Эйден переступает с ноги на ногу рядом со мной, прочищая горло.

— Да, я взволнован тем, что женюсь на Эмме. Я обещаю отлично заботиться о ней.

Мой отец издает тихий смешок.

— Я в этом не сомневаюсь. Ты хороший парень, Эйден.

Капитан Кэллоуэй оборачивается, чтобы хлопнуть Эйдена по спине, отчего по моему позвоночнику пробегают мурашки, когда его рука касается меня.

— Это мой мальчик. С ним вы не будете беспокоиться. Он позаботится о том, чтобы Эмма оставалась в строю и держал ее рядом.

Эйден ощетинивается рядом со мной, и я вижу, как выпрямляется его позвоночник и напрягаются мышцы. Кажется, ему так же некомфортно, как и мне. Все мое тело оживает, когда эти мысли создают хаос в моей голове. Я чувствую, как рука Эйдена касается моей, но я отказываюсь смотреть на него; он может быть моим другом, но это не то решение, которое я выбирала сама. Для моего отца это просто еще один способ использовать свой контроль надо мной и удерживать меня в этих стенах. Еще одна цепь, которую можно надеть на мою и без того затянутую в ошейник шею. Я ничего не могу поделать с огромным разочарованием, которое овладевает мной. Это не вина Эйдена, но, конечно, он понимает мой растущий темперамент.

В глубине души я чувствую, как внутри меня вспыхивает уголек, внутренняя сила хочет распространиться и испепелить все вокруг. Гнев обвивает каждую клеточку моего тела, требуя освобождения. Я слышу их вздохи, когда чувствую, как моя сила света прорывается сквозь оковы моего отца; ожерелье начинает жечь мою шею, когда моя сила ударяется о него. Они, должно быть, чувствуют тяжесть моей силы, когда я прихожу в неистовство, обуздывая ее. Глубины ее вибрируют под моей кожей. Требуют. Хотят ответить на мой призыв к мести. Это слишком.

Моя голова откидывается назад от силы этого. Жгучий свет становится ослепляющим за моими веками. Подобно иглам, скользящим по моим венам, боль пронзает меня, когда мою силу насильно загоняют обратно, и у нее нет другого способа высвободиться, кроме как вернуться внутрь.

Железный ошейник, который держит мою шею в удушающем захвате, превращается в огненное кольцо и начинает жечь мою кожу — наказание за то, что я не держу свою силу под контролем. Крича внутри, когда запах паленой плоти ударяет мне в нос, я отказываюсь доставлять своему отцу удовольствие слышать, как я кричу от боли. Он воспользуется этим как поводом, чтобы назначить еще большее наказание или что похуже. Поэтому я научилась заглушать свои крики, но и это просто бросает моему отцу еще один вызов.

Треск. Пульсация в коленях ощущается прежде, чем я осознаю, что ноги подкашиваются, и твердая поверхность становится моей фокусной точкой для привлечения моей силы. Я наклоняюсь, упираясь руками в холодный пол, чтобы полностью прогнать ее, одновременно отключая свой разум от всей этой агонии.