1

КЛЭР

Боль проникает в спину и поднимается к плечам, а неумолимый мат под моим 52 килограммовом весом умоляет меня отключиться. Наступает момент, когда человеческое тело ударяется о неподвижный предмет с такой силой, что это выбивает из тебя дух. Кажется, что моим легким нужен тайм-аут, когда я делаю паузу, прижимая пальцы к твердому ковру. Моя грудная клетка сжимается, в то время как мозг наконец дает сигнал телу снова дышать. Глубокий вдох и выдох отдаются эхом по всей огромной комнате.

— Вставай, Клэр. У нас нет на это времени. — В голосе Бонни чувствуется авторитет. Однако, поскольку я знаю, что она всего на шесть лет старше моих восемнадцати, я склонна игнорировать ее приказы. Особенно когда она бросает их мне в шесть утра.

— Мы занимаемся этим уже двадцать минут. Может, сделаем перерыв? — Спрашиваю я.

— Это то, что ты будешь просить, когда кто-то попытается причинить тебе боль? Ты попросишь грабителя или похитителя, сделать перерыв, потому что ты устала? — В тоне Бонни Эдельман звучит сарказм, которого достаточно, чтобы поднять меня на ноги.

— Ну, ты же мой телохранитель. Почему бы тебе не выполнять свою работу? Это глупо, и я не могу... — Я не даю словам сорваться с губ. Это как собачий свист для ушей хозяина дома. К несчастью, именно его тень заслоняет дверь в тренировочную комнату. Почти две тысячи квадратных футов резиновых матов, гирь, зеркал и всевозможного боевого снаряжения скрывают подлинную изысканность помещения.

Под матами - прекрасный паркетный пол из полированного темного дуба, из которого сделаны колонны, установленные в каждом углу. Колонны, похожие на резных херувимов сверху, поддерживают потолки высотой в пятнадцать футов. Свет льется из массивных окон от пола до потолка, но в мире не хватает солнечного света, чтобы Джулиан Блэквелл выглядел менее грозно со своего места у двери.

— Продемонстрируйте мне. — Приказы Джулиана никогда не остаются без внимания. Поразительные углы его чисто выбритой челюсти свидетельствуют о напряжении на его лице. Он скрежещет зубами, наблюдая за моим поединком с телохранителем.

Черные волосы Бонни стянуты в низкий пучок, в то время как мой хвост платиновой блондинки высоко стянут на голове. Она на дюйм или два выше меня ростом и весит килограмма на три больше меня. В тот момент, когда она набрасывается на меня, как чертов носорог, раздражение захлестывает меня и замедляет мою реакцию. Это прямое противоречие тому, что Бонни пытается привить мне с помощью этих тренировок.

Я обращаю внимание на все, кроме женщины, обхватывающей мой торс руками. Она поднимает меня в воздух и снова опускает на мат. Низкий рык вырывается из моих губ, которые плотно сжаты, чтобы не расплакаться. Я закрываю глаза, чтобы сделать несколько вдохов, сохраняя самообладание и не желая показывать слабость.

Когда они открываются, я смотрю в пару оливково-зеленых глаз, которые заставляют меня желать, чтобы я была достаточно взрослой, чтобы стать той, с кем он будет проводить свое время. Рядом со мной сидит Джулиан в костюме, который сейчас не должен находиться рядом с моей потной задницей.

— Клэр. — Его голос монотонный. — Это должно стать для тебя инстинктом. Это должно стать второй натурой. Когда люди знают, кто ты...

Я прервала его.

— Я никто для всего окружающего мира. Я Клэр Андерсон, сирота. Я месяцами занимаюсь одной и той же тренировкой и ни на йоту не приблизилась к тому, чтобы защититься от Бонни, не говоря уже о каком-то воображаемом злодее, который, как ты думаешь, следит за каждым моим шагом.

— Ты для меня все, — говорит Джулиан с ноткой искренности, которая кажется немного мягче, чем его обычно жесткая манера поведения. — Когда люди узнают, кто ты для меня... Я просто хочу, чтобы ты была готова к худшему сценарию. Не говори, что ты ничего не можешь сделать. Не говори, что ты никто. Закончишь, и Бонни отвезет тебя в офис.

— Как скажешь, босс. — Я ухмыляюсь имени, которым называю его с первой встречи.

— Пожалуйста, Клэр, в офисе помни...

Я взмахиваю ладонью вверх, чтобы остановить его.

— Я знаю, знаю. Мистер Блэквелл, или просто Джулиан.

Он хмыкает и поднимается на ноги, хватая меня за руку, чтобы тащить за собой. Джулиан переоценивает, насколько я тяжела, когда я упираюсь в его грудь. Она твердая на ощупь, мускулистая под рубашкой. Моя рука на секунду задевает место над его сердцем, прежде чем я отступаю, не желая пачкать его.

— Будьте сегодня вовремя, — говорит нам Джулиан, выходя из комнаты.

Бонни пристраивается рядом со мной, сложив руки на груди.

— Готова к третьему раунду?

Не раздумывая, я опускаюсь и провожу ногой по ее икрам, отправляя ее на маты с упругим стуком.

— Победа! Когда нападающий повержен, я могу сделать все, что потребуется в данный момент, чтобы дать себе шанс вырваться. — Я повторяю одну из многих фраз, которые она вдалбливает мне каждое утро.

Я не могу отделаться от чувства выполненного долга, ведь сегодня утром я уложила ее на пол. Если бы только Джулиан видел, как я это сделала. Я протягиваю руку, чтобы помочь ей подняться, и она берет ее, чтобы встать на ноги.

— Хорошая работа, Клэр. Я буду у входа через час. Этого времени тебе хватит, чтобы собраться? — Спрашивает Бонни.

— Нет, но я буду готова через час. Ты слышала босса: "Не опаздывать".

Бонни хмыкает, выходя из огромной тренировочной комнаты. Несмотря на то, что я называю поместье Блэквелл своим домом вот уже десять лет, не думаю, что когда-нибудь привыкну к нему. В это поместье вложено столько денег. Удивительно, насколько холодным может быть место с подогреваемыми полами. Одиночество и тишина – вот, те непреодолимые чувства, которые витают за каждым роскошным углом. Персонал сведен к минимуму. Впрочем, здесь живем только я и Джулиан.

Где-то на территории есть небольшой коттедж, где персонал может переночевать или отдохнуть. Однако в главном доме редко кто бывает. У Джулиана есть две горничные, которые регулярно приходят убираться, но с нами они не разговаривают. Я пыталась, но все, что я получаю, это простые улыбки и жесты. В доме есть повар, который готовит еду, но мы редко садимся за официальный ужин, поскольку наши графики не совпадают. Основную часть еды мы упаковываем и маркируем в холодильнике, или я беру еду в одном из своих любимых мест в городе. Шеф-повар так же молчалив и безразличен, как и весь остальной персонал, лишь скупо приветствует нас в трех словах: "Здравствуйте, мисс Андерсон" или "Добрый вечер, мисс Андерсон".

Мое время на сборы уходит на мысли о дружелюбных лицах в доме, который, похоже, не приветствует детей. Когда я была маленькой, это было весело. Мой папа и Джулиан были лучшими друзьями. Каждый раз, когда они собирались вместе, здесь бегала куча детей.

После смерти папы Джулиан взял меня к себе, но я не ожидала, что здесь будут постоянно устраивать вечеринки по случаю дня рождения. Джулиан старается, но за все время, что я здесь живу, я редко видела, чтобы он ходил на свидания, не говоря уже о том, чтобы задумываться о создании семьи с кем-то. Возможно, забота обо мне отталкивает его от этой идеи.

Какая-то часть меня представляет, что было бы, если бы Джулиан завел жену и женился, и меня охватывает дикая ревность. Я не уверена, что это детская влюбленность, которую я испытывала к нему все эти годы, но, если он соберется, ему придется избавиться от меня.

Вспышки образов его отношений с другой женщиной заставляют меня переключиться на предстоящий день. Мой первый официальный день в качестве исполнительного помощника Джулиана, не стажер как раньше, сегодня я сама по себе в этой роли, и мне нельзя опаздывать. Конечно, к тому времени, как я облачаюсь в темно-синий брючный костюм, который выгодно подчеркивает мои светло-серые глаза, уже пора выходить.

Бонни садится в матово-черный роскошный внедорожник с тонированными стеклами, что заставляет меня чувствовать себя каким-то важным политиком. Вместо того чтобы сесть на заднее сиденье, я запрыгиваю на пассажирское рядом с Бонни и включаю музыку. Прохладный ветерок с залива проникает в окна и позволяет мне насладиться живописной поездкой через мост Золотые Ворота в центр Сан-Франциско.

Холмы, троллейбусы, предприятия, художники, пассажиры. Раннее утро, когда всем есть чем заняться, заряжает меня энергией. Когда Бонни заезжает на парковку Nuvola Scura Industries, я уже готова взяться за дело.

Бонни глушит машину, но поднимает руку, чтобы я подождала, пока она обойдет автомобиль, и откроет мою дверь. Как только она достаточно надежно закрыла за мной дверь, она следует за мной в вестибюль одного из крупнейших небоскребов города. Я не уверена, что Джулиану принадлежит все здание, но он - генеральный директор "Nuvola".

Без четверти восемь мы входим в серебристо-серый вестибюль. Несколько человек входят в здание, как и мы. Заходя в лифт, Бонни встает между мной и всеми остальными. Среди них есть несколько знакомых лиц, но нет никого, кого бы я знала достаточно хорошо, чтобы заговорить с ними. Я просто робко киваю им и улыбаюсь в знак доброго утра. Но как только я выхожу, то сразу же направляюсь в кабинет Джулиана, чтобы приступить к работе. Стол перед ним пуст после того, как он уволил своего последнего помощника. Никто не может сказать почему, но я чувствую, что должна быть лучшей. Он поставил меня на эту должность, чтобы я почувствовала вкус реального мира. В конце концов, мне решать, в какой колледж поступать, а может, я и вовсе не захочу.

Вместо того чтобы утонуть в мыслях о будущем, я достаю из ящика стола планшет исполнительного помощника. Вставляю Bluetooth-наушники, подключаю их к планшету и вхожу в его кабинет. Джулиана там нет, но, увидев его пиджак, наброшенный на кресло, я понимаю, что он где-то в здании.