Пока мы поднимались по тропинке, все было тихо, только уханье совы эхом разносилось над озером, а наше дыхание поднималось облаками вокруг нас. Татум шла в середине нашей группы, и в этом было что-то такое, что казалось правильным. Как будто это было ее место. Между всеми нами.

Я не потрудился спросить, куда мы идем, когда мы направились к основной части кампуса. Если мы искали преследователя, то, как я догадался, направлялись в общежитие.

На улице было чертовски холодно, мир отливал серебром в лунном свете, и Татум обхватила себя руками, дрожа.

Я двинулся, чтобы обнять ее, но, прежде чем я успел это сделать, Киан оказался первым, прижимая ее к себе, не говоря ни слова, несмотря на бушующий гнев, который, я знал, все еще кипел между ними. Иногда он удивлял меня тем дерьмом, которое вытворял. Например, он всегда был самым большим и злобным мудаком в комнате, но время от времени он просто проговаривался, насколько на самом деле велико его сердце, сам того не желая.

Она все еще дрожала, даже когда он обнимал ее, и после минутного колебания я тоже обнял ее с другой стороны.

Она удивленно посмотрела на меня, и я подмигнул ей.

— Мы заставили тебя кончить вместе, милая, думаю, вместе мы сможем согреть и тебя. Почему у тебя такой шокированный вид?

Монро откашлялся и двинулся немного впереди нас, шагая рядом с Сэйнтом, как человек на миссии.

— Я думаю, потому что… в этом для вас обоих нет особого смысла, — сказала она тихим голосом, как будто мысль о том, что мы просто обнимаем ее из вежливости или потому, что хотим позаботиться о ней, не приходила ей в голову. Или так оно и было, и это была такая чертовски чуждая концепция, что она не могла ее постичь.

— Для нас также не было особого смысла, когда мы заставляли тебя кончить, — пробормотал Киан, но на его губах играла ухмылка, которая говорила, что он не так уж сильно возражал против этого.

— Я все еще получал удовольствие, — сказал я, пожимая плечами. — Не так сильно, как мне бы хотелось, но…Я думаю, мы заслуживаем немного такого обращения с твоей стороны.

— Много такого обращения с моей стороны.

Киан фыркнул от смеха и наклонился ближе, чтобы прошептать ей на ухо.

— Возможно, ты сможешь устоять перед членом Блейка, попробовав его на вкус, но как только ты трахнешь меня, тебе больше никогда не захочется говорить мне «нет».

— Пожалуйста, — усмехнулся я. — Я гарантирую, что мог бы заставить ее кончить больше раз, чем ты ее за одну ночь.

— Сомнительно, — ответил Киан. — Ты можешь выиграть кучу дерьма, золотой мальчик, но это только потому, что я не люблю соревноваться за многое. Но в этом я бы вытер тобой гребаный пол.

— Хочешь поспорить? — Я поддразнил.

— Вы серьезно заключаете пари на то, сколько раз вы сможете довести меня до оргазма за одну ночь? — Спросила Татум, звуча где-то между восторгом и возмущением от этой идеи.

— Вы пара идиотов, — рявкнул Сэйнт, не оборачиваясь, чтобы посмотреть на нас. — Это против правил — делать что-либо подобное, и невежливо предполагать, что она этого захочет.

— Грубиянов, — передразнил Киан. — Это моя главная черта характера. Хотя девушки, как правило, забывают злиться по этому поводу, когда я оказываюсь у них между бедер.

— Господи, — выругалась Татум, но не попыталась отстраниться от нас, и я ухмыльнулся Киану поверх ее головы.

Мы добрались до тропинки, которая раздваивалась, ведя к общежитиям для парней и девушек. Киан убрал руку с плеч Татум и мягко притянул ее ближе ко мне, чтобы я мог обнять ее обеими руками, прижав ее спину к моей груди. Он направился в сторону мужского общежития, а Сэйнт, не говоря ни слова, направился к женскому.

Монро вытащил из-под куртки свой серебряный тренерский свисток и поднес его к губам. Его взгляд то и дело скользил к Татум в моих объятиях и снова отводился, как будто он не хотел смотреть, но и ничего не мог с собой поделать. Было невозможно сказать, была ли у нее такая же проблема с ним или нет, когда она прижималась ко мне спиной, но в ее конечностях определенно чувствовалось напряжение.

Прошло совсем немного времени, прежде чем в обоих общежитиях завыла пожарная сигнализация, и вскоре с лестниц обоих зданий донесся топот ног.

Монро свистнул в свисток достаточно громко, чтобы заболела барабанная перепонка, и начал выкрикивать приказы всем подряд, требуя, чтобы они пошли в столовую для подсчета голов, и зашагал за ними, пока все они ворчали, бросая подозрительные взгляды в нашу сторону, поскольку мы не последовали за ними.

Сэйнт и Киан вытаскивали Невыразимых из толпы и, как только они собрали их всех, направили перепуганную группу студентов в общежитие для мальчиков. Наживка прижимал маску к лицу, возясь с узлом, пытаясь завязать ее, и я воспользовался возможностью предложить ему немного суперклея, если он в этом нуждается, но он просто убежал, не ответив. Я повел Татум за ними, мое сердце бешено колотилось от волнения, когда этот план сложился воедино.

— Мы ищем доказательства того, что среди нас прячется гребаный подонок, — крикнул Сэйнт, собрав всех в коридоре на нижнем этаже. — У меня есть главный ключ, так что я могу открыть любую комнату. Я хочу, чтобы вы искали везде, черт возьми, все, что связано с Татум Риверс. Фотографии, заметки, жуткие стихи, ее вещи, ее нижнее белье. Ночные Стражи сегодня вечером на охоте, и я чувствую запах крови в воздухе. И тот, кто из вас найдет то, что мы ищем, получит приз за свои усилия. Целая неделя не быть Невыразимым. Вы сможете заниматься своими гребаными делами, как вам нравится, и мы не будем распоряжаться вашим временем.

Все Невыразимые обменялись взволнованным шепотом при мысли об этом, и когда Сэйнт повел их на верхний этаж, чтобы начать поиски, мы последовали за ними.

— Я действительно надеюсь, что это сработает, — пробормотала Татум, оставаясь в моих объятиях, хотя мы уже были внутри и от отопление было достаточно тепло, чтобы заставить меня вспотеть в моей ватной куртке.

Пока Сэйнт открывал двери, а Киан входил и выходил из общежития, проверяя, как идет охота, я проводил ее до своей комнаты в дальнем конце коридора, куда я привел ее все эти недели назад и упал в свою кровать с ней на руках.

— Знаешь, — сказал я тихо, только для нее, поворачивая ее и мягко прижимая спиной к двери, чтобы заглянуть в ее большие глаза. — Я переспал со многими девушками, прежде чем встретил тебя.

— Ладно…

— Но, — поспешно продолжил я. — Мне никогда… Ни с одной из них мне не было так хорошо, как с тобой той ночью.

— Ты имел в виду, до того телефонного звонка, когда ты решил уничтожить меня за то, чего я даже не совершала? — Ледяным тоном спросила она.

— Да, — ответил я грустным тоном. — Я просто хочу, чтобы ты знала, что для меня это было по-настоящему. Такого, какого, по-моему, я никогда раньше не испытывал, и я знаю, что это все моя вина, что все пошло наперекосяк и все такое… и я не прошу тебя простить меня, потому что то, что я сделал, непростительно. То, что я заставил сделать и других…

— Они большие мальчики, они сами сделали свой выбор, — сказала она.

— Да. Вроде того. Но мы трое держимся вместе, несмотря ни на что. Это наш единственный, нерушимый закон. И я был так чертовски подавлен смертью моей мамы. Такой чертовски опустошенный и злой, и мне так нужно куда-то направить всю эту ярость, ненависть и несправедливость, что когда я облажался и направил ее на тебя, я действительно поверил, что уничтожить тебя — это то, что мне нужно. Что нужно, чтобы залечить эту чертову ноющую рану во мне. И я знаю, что это извращено и запутано и даже на самом деле не имеет смысла, но я в это верил. Сэйнт всегда умел перенаправлять свои эмоции, поэтому он верил, что это сработает. Плюс, он изо всех сил старается по-настоящему наплевательски относиться к людям. На всех людей. Например, он был воспитан самым хреновым образом, и его отец фактически заставил его поверить, что большинство людей — расходный материал. Он по-настоящему ценил только Киана и меня, так что для него это был разумный выбор. А Киан просто… Я думаю, ему просто было так больно за меня, что ему было все равно. Если ты была жертвой, которую нужно было принести, чтобы исцелить мое сердце, то он был готов пойти на это. Потому что, когда он любит кого-то, он готов отдать все. Даже его моральные устои, возражения, которые он выдвинул бы, если бы это было по какой-либо другой причине…

— Он решил пожертвовать незнакомкой, чтобы спасти своего брата? — Спросила она, и слеза скатилась по ее щеке.

— В своей жизни он встретил не так уж много хороших людей. Людей, которых, по его мнению, стоило спасти. На самом деле, он как бы заранее предполагает, что все скрывают какой-то гребаный секрет. Так что ему было бы нетрудно убедить себя, что ты так или иначе это заслужила. Даже если это было просто платой за шанс на мое выздоровление. — Я протянул руку, чтобы смахнуть еще одну слезинку из-под ее глаза, и она подалась навстречу моему прикосновению, заставив меня судорожно сглотнуть.

— Я не знаю, что я должна на это сказать.

— Ничего, — мгновенно ответил я. — Я просто… Думаю, я хочу, чтобы ты знала, что тебе следует винить в этом меня. Не других. Не совсем. Я имею в виду, я не говорю, что ты можешь просто забыть то дерьмо, которое они натворили, или что-то в этом роде, но мы трое, на самом деле, просто кучка неудачников. И на это есть причины. Но это не оправдания. Мне просто жаль.

Она смотрела на меня самое долгое мгновение, тишина между нами растянулась до вечности, даже несмотря на грохот поисков, происходящих вокруг нас. Но выражение ее глаз вселило надежду в мою грудь. Я не в первый раз извинялся перед ней, но сейчас… мне показалось, что она слышит это впервые.

— Я кое-что нашел! — Взволнованно крикнул Спринцовка из коридора, и мы оба обернулись на его голос, когда Киан и Сэйнт вышли из других комнат и поспешили в ту, в которой находился он.