ГЛАВА 2

ЛИЦО

МАКС

Закат окрашивает небо в огненные тона, превращая то, что когда-то было спокойной синевой, в красно-оранжевое пламя. Луна уже взошла и борется за господство, отражаясь серебром на небоскребах, которые сияют в предвкушении.

Это был долгий день.

Множество пресс-туров и ток-шоу.

У большинства комментаторов был только один вопрос — как Stinton Group оправится от этого гигантского удара?

Я беспокойно барабаню пальцами по столу, наблюдая, как ночь поглощает город, в то время как движение на дороге становится плотнее. Цепи спадают с лодыжек сотрудников, работающих с девяти до пяти. Честные, трудолюбивые люди покидают свои столы и кабинеты, чтобы жить своей жизнью. Жизни, которые не контролируются такими людьми, как я, которые сидят в моем большом офисе, любуясь закатом.

Они едут домой, но мой день далек от завершения. Устал я или нет, но исчерпывающий список дел говорит мне, что я даже близко не в состоянии расслабиться.

Управление таким предприятием, как Stinton Group, требует машинного подхода. Это постоянная война с поставщиками и новыми счетами, а также хождение по тонкому канату под названием ‘получение одобрения правления’.

Соучредители моего отца подобны животным, почуявшим кровь. Они поддерживают меня и аплодируют за работу, которую я вложил в Stinton Group, но им так же не терпится увидеть мое падение. Будет еще приятнее, если они смогут доказать, что старший сын Джорджа Стинтона был неудачником, как и семья со стороны его матери.

Я делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться, и отворачиваюсь от окна, как раз в тот момент, когда в комнату входит мой ассистент. Дверь с грохотом захлопывается за ним, и у меня мгновенно начинает болеть голова.

- Хиллс, сколько раз я говорил тебе не хлопать так дверью?

Развязав галстук, Хиллс плюхается на модный диван напротив моего стола. - Макс, ты собираешься уволить ее завтра, верно?

- О чем ты говоришь? - Я открываю свой ноутбук и набираю пароль.

- Та женщина-механик. Ты позвал ее, чтобы уволить, верно?

Я вглядываюсь в Хиллса. Он высокий и худощавый, со склонностью к узким галстукам и амбициями, которые вывели его из трейлерного парка в один из лучших колледжей страны. Именно эта неконтролируемая жадность делает его одновременно ценным активом и распущенным человеком.

В этом смысле он напоминает мне моего брата.

Это одна из причин, по которой я, похоже, не могу его уволить.

Это и еще то, что он был моим лучшим другом с тех безумных университетских дней. Он последовал за мной в Stinton Group, где был моим ассистентом с тех пор, как я сменил отца.

В последнее время я получаю на него все больше и больше жалоб. Любой другой человек и он получил бы ходячие документы несколько месяцев назад. Но сейчас для меня больше, чем способности, значит тот, кому я доверяю. Особенно когда совет директоров смотрит на меня, чтобы я исправил все, что сломал мой брат, и готов обрушить топор мне на голову, если я этого не сделаю.

- Я не понимаю, какое отношение к тебе имеют мои планы с ней, - бормочу я, просматривая отчет, который директор по маркетингу отправил на мой почтовый ящик.

От беглого просмотра у меня сводит живот. Их идеи по оживлению и ребрендингу сети автомастерских Cross Roads смехотворны. Какого черта я плачу им за то, чтобы они извергали одни и те же старые идеи?

Эта проблема требует свежего решения. Новый взгляд. Мне нужно что-то грубое и привлекающее внимание. Но мне также нужно что-то мягкое. Что-то, что будет связано с сердцем нации.

Stinton Group не просто потеряла средства, когда Тревор сбежал со всеми деньгами Stinton Investment. Если бы беспорядок, который оставил после себя мой брат, был таким простым, я бы уже разобрался с ним. Деньги легко достаются Стинтонам.

Но деньги не укрепляют доверия.

Чтобы вернуть его таким образом, чтобы это не бросилось нам в глаза, нам нужно задеть правильную струнку — где-то между доступностью и устремленностью. Это тот ответ, который мне нужен от широких слоев населения. Это не способ стереть дурную славу нашей группы с глаз общественности, а способ заставить их посочувствовать нам, даже поболеть за нас.

Как я собираюсь это сделать…

Понятия не имею.

Вот почему я не пойду домой сегодня вечером, пока не разберусь во всем.

У меня в голове все перемешалось, и я не понимаю, что Хиллс смотрит на меня, пока он не откашливается. Я бросаю на него тяжелый взгляд.

Он хмурится. - Ты снова делаешь это, когда уходишь в себя и полностью игнорируешь то, о чем я спросил.

Если бы он не знал всех моих секретов, я бы уволил его только за такой тон. Поскольку мы друзья, Хиллс проводит действительно тонкую грань между профессионализмом и нарушением порядка.

- О чем ты говорил? - Я потираю переносицу.

Он принимает сидячее положение, расставив ноги и прижав локоть к бедру. Слегка наклонив голову, он хмурится. - Эта девушка-механик. Она маньячка. То, что она сделала сегодня, должно привести к тому, что на нее подадут в суд.

Мои губы кривятся.

- Ты думаешь, это смешно? - Его глаза почти вылезают из орбит.

Я пожимаю плечами. Хиллс привык, что женщины заискивают перед ним, и наслаждается вниманием. Я впервые вижу, чтобы кто-то сбил его с толку, и это странно радует.

- В этом не было ничего смешного. - Он проводит пальцем по форме круга у своего уха. - Я имею в виду, она чокнутая. Что это за человек, который запирает тебя в комнате, чтобы она могла поработать с твоей машиной? А потом, - он вскидывает руку, - и потом у нее хватает наглости вести себя так, будто я плохой парень? Она фактически угнала твою машину и ожидала моей благодарности.

- Ты должен был подарить это, - просто говорю я.

Хиллс брызжет слюной. - С какой стати мне это делать?

- Она починила ее. Машина работает как новая. Я планирую поблагодарить ее за это.

- Поблагодарить ее? После того, что она сделала?

Я киваю и постукиваю ручкой по столу, вспоминая напряженный разговор мисс Баннер со мной по телефону. Она дважды вешала трубку. Дважды. Это было что-то новенькое. Я с нетерпением жду встречи с ней.

- Ты сентиментален, Стинтон. Тебе это не идет.

- Она добилась результатов.

- И?

- И я это уважаю.

"Черная красавица", моя машина, принадлежала моей матери. Я купил ее для нее, когда меня повысили в компании. Сначала она отказывалась водить ее. Сказала, что ей не нужно ничего из того, что я покупал на эти деньги, но я упросил ее, и, как только она села за руль, все было кончено. Она обычно разъезжала по городу на этой машине, улыбаясь, с ветром в волосах и включенным на полную мощность радио.

У меня сжимается в груди. Ей бы не понравилось видеть, в какую машину я превратился. Ей бы не понравилось, насколько я укоренился в этой группе. Мама всегда пыталась увести меня как можно дальше от отца.

Я выбрасываю воспоминания о своей матери из головы. - Я отвез эту машину в автосалон. Они не смогли ее починить. Возил ее по всему городу, и она вернулась с той же проблемой. Никто не заставлял ее так развиваться.

- Это не значит, что ее работа великолепна. Машина может снова сломаться.

Он прав.

- Почему ты заступаешься за нее?

Еще один хороший вопрос.

Я обдумываю это. Может быть, это потому, что услышав, что мисс Баннер сделала с Хиллсом, я расхохотался в своем кабинете, когда подумал, что настоящий, искренний смех мне больше не подходит. Или, может быть, я просто устал и на грани психического срыва.

- В любом случае, ее обслуживание клиентов было ужасным. - Хиллс разводит руками. - Можно подумать, что женщина-механик должна быть нежной. В конце концов, она женщина. Я имею в виду, вы не смогли бы сказать этого под мешковатым комбинезоном, но по ее лицу это довольно ясно. Зачем тратить всю эту красоту на такое плохое отношение?

Моя бровь подпрыгивает. - Она симпатичная?

Хиллс пожимает плечами, как будто не хочет признавать это словами.

- Хм. - Я потираю подбородок.

- Неважно, как она выглядит. У нее неправильная профессия. Я бы не доверил ей машину твоей матери. Я бы не доверил ей никакую машину.

Мой разум цепляется за слово "доверие", и мне в голову приходит идея.

Доверие.

Доверие.

Франшиза, которую мы приобрели, потеряла деньги в тот момент, когда ее связали с Stinton Group. Франшизе нужен укол в руку. Полное обновление бренда.

Мои пальцы водят ручкой по кругу. Пресса взяла бы женщину-механика и сбежала бы с ней. Феминистские журналы, те, что обрушивали ненависть на Stinton Group, будут первыми, кто выстроится в очередь и пожмет нам руки.

С этого момента мы можем начать действовать…

Хиллс перестает расхаживать по комнате. - Я знаю этот взгляд. Ты только что кое-что придумал.

- Да, это так. - Я вскакиваю со стула. - Мне понадобится директор по маркетингу.

- Сейчас? - Хиллс смотрит на часы.

- Да, сейчас. - Мои брови сводятся вместе.

- Макс, все дома. Работа закончена.

- Не для нас.

- По определению, для всех все кончено. Ты единственный сумасшедший, который работает до полуночи каждый день.

- Stinton Group находится в чрезвычайном положении. Команда маркетологов сыграет жизненно важную роль в нашем спасении. Работа не может быть закончена, пока мы не решим этот кризис.

Он закатывает глаза. - Так чертовски драматично.

Я прохожу мимо него, распахиваю дверь и направляюсь к лифту.

Хиллс суетится у меня за спиной, прижимая телефон к уху и стопку папок, прижатых локтем к боку. - Да, - говорит он по телефону, - да, он хочет, чтобы ты пришла сейчас. Я не знаю почему. Просто приезжай.

Я нажимаю кнопку вызова лифта. Хиллс устраивается рядом со мной и отключает телефон. - Ты не хочешь объяснить, что все это значит?

Моя челюсть сжимается и разжимается.

Женщина-механик как лицо автомобильной франшизы Stinton Group.

Заголовок практически напрашивается сам собой. Я представляю статьи. Шумиха в интернете. Публика высказывает свое мнение и переключает внимание с грехов Тревора на блестящую новую королеву Stinton Group.