ГРэЙ

23

Ее рука безвольно свисала с тела, как будто она была слишком измотана, чтобы сохранять положение и продолжать держать ребра. У меня было ощущение, что одно из них сломано, и я понял, что мне предстоит еще одна схватка. Учитывая то, что я уже сделал с той малой толикой власти, которую я имел над ней благодаря моей крови в ее теле, вероятность того, что Уиллоу добровольно согласится на большее, была невелика.

Но она все равно сделает это, даже если мне придется открывать ей рот, пока она спит.

Запах ее крови притягивал меня, но перед лицом боли, поглощавшей ее, я не мог переступить через свою ярость из-за того, что Сюзанна причинила ей вред, и подумать о собственном голоде или желании.

Один из других Сосудов двинулся перед нами, подбежав к двери в мои покои. Он распахнул ее и закрыл за нами, когда я шагнул в свой кабинет. Миновав письменный стол и диван, я направился к кровати.

Одна из домработниц уже была здесь и застилала мою постель после того, как я ушел на похороны. Я пытался присматривать за Уиллоу после того, как Серые закончили использовать свою магию для захоронения гроба, но она ускользнула, как только я упустил ее из виду.

В мизинце этой Ведьмочки было больше храбрости, чем во всем теле большинства людей, когда они вот так шли на Ковенант.

Я вздохнул, опуская ее на кровать, и ужас охватил меня, когда ее голова медленно откинулась набок.

— Уиллоу, — сказал я, взяв ее щеки в свои руки. Я провел пальцем по ее высокой скуле, ожидая, что она ответит. — Что болит?

Она подняла руку, гримасничая, пытаясь сдвинуть с места пиджак. Я притянул ее к себе и нахмурился, когда она вздохнула от боли. Искривление ее лица разожгло все во мне, заставив тепло наполнить мои вены впервые за много веков.

Я уже ненавидел Ковенант с адской страстью.

Теперь я позабочусь о том, чтобы смерть Сюзанны была очень, очень медленной.

Я помог Уиллоу выпутаться из пиджака, затем отбросил его в сторону и опустил ее спиной на матрас. Она даже не протестовала против того, что я принес ее в свою постель, уложил на свое место, хотя мог бы принести ее в ее собственную комнату. В конце концов, это было бы проще. Ее кровать была гораздо ближе к комнатам Трибунала, чем моя, но для этого она была нужна мне в моей кровати. Она должна была находиться в моем пространстве, где я мог бы присматривать за ней, пока она выздоравливает.

Она прикоснулась к своей рубашке, потянула за ткань, чтобы освободить ее от высокой талии юбки. Я помог ей, бешеными руками рвал ее и тянул, пока пуговицы не оторвались по центру. Они разлетелись в воздухе, и она не стала сопротивляться, когда взору открылось черное кружево лифчика.

Да и смысла не было, ведь я видел все это накануне вечером.

Трогал это.

Я отбросил ткань в сторону и провел рукой по синяку, медленно формирующемуся на ее боку.

— Не трогай! — закричала она, яростно отмахиваясь от моей руки. — Мне просто нужна грязь. Ты должен был привести меня во двор.

— А что ты собираешься делать? Съесть его? У тебя внутренняя травма, Ведьмочка, — огрызнулся я, наклоняясь вперед, чтобы осторожно прикоснуться губами к припухлости.

Уиллоу замерла, глядя на меня сверху вниз, когда я поднялся и поднес запястье ко рту. Я впился в него клыками, протягивая его ей, и она уставилась на него. На ее лице отразилась нерешительность, не оставлявшая сомнений в том, что ей действительно больно.

Я подозревал, что она вывихнула или сломала ребро, и она прекрасно знала, как долго это будет заживать в противном случае.

— Ты уже принадлежишь мне, Ведьмочка. Ты можешь извлечь из этого выгоду, — сказал я, с ухмылкой глядя на нее, когда ее взгляд застыл в пристальном выражении. Если она не будет брать мою кровь, то мое внушение в конце концов выйдет из ее организма.

Но тогда ей будет больно.

Она с гримасой потянулась вверх, обхватив своими тонкими пальцами мое предплечье и кисть. Притянув ее к себе, она сделала несколько глубоких вдохов, глядя на кровь, сочившуюся из раны.

— Пей, Уиллоу. Может, я и сволочь, и наверняка воспользуюсь тобой, — сказал я, усмехнувшись, когда ее взгляд вернулся к моему. — Но со мной ты в безопасности. Это больше, чем я могу сказать о тебе.

Она сглотнула и тихо кивнула, поднося мое запястье ко рту. Ее жар обволакивал мою кожу, наполняя вены, когда она сделала глубокий глоток. Я почувствовал, как моя кровь покидает мое тело, как она скользит в ее рот и как она сглатывает ее.

Она крепче прижала меня к себе, и я со стоном откинул голову назад. Она пила глубоко, забирая больше, чем ей было нужно. Я сомневался, что это случайность.

Ведьмочка была достаточно умна, чтобы понять: чем больше моей крови она выпьет, тем сильнее станет. У меня было четкое ощущение, что единственное, чего Уиллоу никогда не хотела — это быть слабой. Она никогда не позволила бы себе быть уязвимой, и, хотя ей пришлось смириться с тем, что теперь она будет со мной, она могла бы отправиться на войну с другими и не волноваться так сильно.

Если она собиралась отдать часть своей силы, то, черт возьми, она должна была забрать часть моей.

— Хитрая маленькая ведьма, — пробормотал я со смехом, когда она вонзила свои маленькие зубки в кожу вокруг ран. Она провела по ним языком, побуждая их продолжать кровоточить, и закрыла глаза.

Ее тело сдвинулось, ребро зашевелилось под кожей, когда оно встало на место. Она издала хныканье, продолжая пить из меня через мгновение боли. Когда ее тело исцелилось, я понял, что последует дальше.

Эйфория.

Следующий стон Уиллоу был долгим и низким, ее бедра двигались на кровати, когда она присасывалась к моему запястью.

— Хватит, — сказал я, отдергивая руку. Она пыталась удержать ее, пыталась притянуть к себе. Но это был риск — принять слишком много, стать зависимым от этого.

Я не мог позволить себе, чтобы она нуждалась в моей крови, чтобы выжить. Это было обязательство, которое меня не интересовало.

— Устраивайся, — сказал я, заставив ее лечь на кровать.

Я хотел только одного — удовлетворить жажду, снедавшую ее тело, дать ей то, чего, как я знал, она так отчаянно желала. Особенно после того, как я оставил ее мокрой и желанной накануне вечером.

— Спи, Уиллоу, — сказал я, откидывая волосы с глаз.

Паника на мгновение заполнила ее глаза, прежде чем они начали закрываться. Она покачала головой, пытаясь побороть наваждение.

— Нет. Пожалуйста, — взмолилась она, когда я провел нежными пальцами по ее лбу.

— Ш-ш-ш, — сказал я, наклоняясь вперед, чтобы нежно прикоснуться губами к ее губам. — Ты проснешься через несколько часов. Я обещаю, любимая.

Хныканье, которое она издала, сломало что-то внутри меня. Я бы убил эту суку за то, что заставила ее бояться сна.

Как будто ее кошмары о Нем не были достаточно плохими.

Кайрос вошел в комнату, ведя за собой других Сосудов в мой кабинет. Я закрыл за собой дверь в спальню, отгородив спящую Уиллоу от посторонних глаз. Он поднял на меня брови, мельком взглянув на ту, кто спал в моей постели, но не решился озвучить вопрос.

— Ты вызвал нас? — спросила Джульетта, скрестив руки на груди. Судя по ее положению на диване, я не сомневался, что она хорошо рассмотрела Уиллоу и то, как тщательно я ее укрыл.

Я подошел к шкафчику с алкоголем и налил себе виски.

— Я прибег к доминиуму, — сказал я, не сводя с Джульетты пристального взгляда.

Она ухмыльнулась, кошачье выражение ее лица выражало лишь озорство.

— На девочку Мадиззу? — спросила она, поджав губы, когда я посмотрел на нее.

— Да, — сказал я, скрежеща зубами. Мне не хотелось быть предсказуемым, но они не хуже меня знали, какую важную роль она сыграет в будущем Кристальной Лощины.

Как последняя представительница своего рода, она возглавит следующее поколение Трибунала, и если нам удастся избавиться от Ковенанта…

Им понадобится новая королева.

Иметь ее на нашей стороне было бы выгодно для нас в конфликте, который назревал уже несколько веков.

— Так, значит, она не будет участвовать в Жатве, — усмехнулся Кайрос, засунув руки в карманы. Воспоминание о том, как Уиллоу прикасалась к нему с заднего сиденья, словно жгучее пламя вспыхнуло в моей крови, заставляя меня желать только одного — вырвать ему горло.

Но даже я понимал, что это неразумно, ведь именно Уиллоу прикоснулась к нему.

Теперь, когда в ней было больше моей крови, я покончил с этим.

— Никто из ведьм не должен об этом знать, — сказал я, отпивая глоток виски и наблюдая за их недоуменными взглядами.

Я мог это понять, ведь какой смысл предъявлять права собственности на ведьму, если я не хочу, чтобы весь мир знал, что она моя?

— Почему бы и нет? — спросила Джульетта, подойдя и забрав у меня из рук напиток. Она отпила глоток, не сводя с меня пристального взгляда.

— Она любит играть в игры, — сказал я, пожав плечами. — И я хочу посмотреть, как она будет корчиться.

Джульетта хихикнула, покачала головой, возвращаясь на диван.

— Это должно быть интересно.

— Кто хочет сделать ставку на то, сколько времени ей понадобится, чтобы вырвать ему горло? — спросил Кайрос, глядя на других Сосудов в комнате. Если Кайрос и Джульетта были моими ближайшими доверенными лицами, то остальные были моими людьми в той же мере, в какой ведьмы принадлежали Ковенанту.

Они были моей ответственностью, моим долгом. Но если Сюзанна Мадизза была более чем готова позволить своим погибнуть, то я готов был сделать все, чтобы защитить своих.

Даже рискуя навлечь на себя гнев маленькой Ведьмочки, ждущей меня в постели.