УИЛЛОУ

24

Я медленно проснулась, приподнялась, чтобы сесть. Мое тело наполнилось теплом, когда я оглядела пустую комнату. Дверь в спальню была закрыта, комната была незнакома, если не считать неясной дымки от того, что меня приводили сюда, когда мне было больно.

Я прикоснулась рукой к ребрам, но, повернувшись, не обнаружила ничего, кроме гладкой, незапятнанной кожи. Воспоминание о крови Грэя быстро нахлынуло на меня, и меня затошнило от реальности того, что это могло означать.

Между ног запульсировала потребность, как будто кровь, которую он дал мне, только усилила желание, которое он вызывал во мне раньше. Я хотела вырвать ему горло. Я хотела сорвать с него одежду.

Тот факт, что я даже не была уверена, чего хочу больше, приводил меня в ужас.

Я спустила ноги на край кровати, на мгновение остановившись, чтобы взглянуть на свою испорченную рубашку. Пуговицы отсутствовали, и, оглядевшись по сторонам, я обнаружила одну из них на полу. С насмешкой я стянула Подойдя к его шкафу, я взяла одну из его рубашек, накинула ее на плечи и медленно застегнула.

Она была настолько длинной, что полностью закрывала мою юбку, поэтому я расстегнула молнию на жесткой зеленой ткани и стянула ее по бедрам. Я не могла больше терпеть, когда на мне были цвета дома Сюзанны. Она собралась у моих ног, и я выпуталась из нее и бросила ее на кровать вместе с испорченной рубашкой. Оставшись в одних трусах и рубашке Грэя, я, сглотнув, двинулась к двери и приоткрыла ее, чтобы выглянуть наружу.

В гостиной было пусто, поэтому я распахнула дверь пошире и вышла. Я провела пальцами по спинке дивана и посмотрела на книги, стоящие на журнальном столике. Я бы не отнесла бессмертного существа к читателям, но то, что они были разбросаны по его помещению, нельзя было отрицать.

— Ты ищешь что-то конкретное, Ведьмочка? — спросил он из ниши, где, как я знала, находился его письменный стол. Я медленно направилась к нему, по задней поверхности шеи пробежал румянец, пока я пыталась побороть в себе непреодолимую потребность в нем и просто умереть. Глубина его голоса подействовала на меня так, что я почувствовала, как с каждым шагом меня охватывает желание.

— Желательно что-нибудь режущее и остроконечное, — сказала я, направляясь к алькову.

Огибая стену, я коснулась рукой стены, почувствовав, как его взгляд остановился на мне.

Он бросил ручку на стол и откинулся в кресле, пристально глядя на меня.

— Ты уверена в этом? Натягивая на себя мою рубашку, я был бы склонен сказать, что ты ищешь, чем бы заткнуть рот.

У меня аж рот открылся, из горла вырвался недоверчивый смех. Из всего, что он мог сказать…

Этого я ожидала меньше всего.

Он усмехнулся, вставая со стула и обходя край стола, чтобы подойти ко мне. Он остановился передо мной, не делая никаких движений, чтобы дотронуться до меня.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он, наморщив лоб, как будто был искренне обеспокоен.

Я сглотнула, чувствуя, как под тяжестью его взгляда растет мой дискомфорт. Только сделка, напомнила я себе. Ему нужно было, чтобы я осталась в живых и выполняла свою работу по обеспечению моей безопасности, иначе это будет иметь для него последствия.

Это была не более чем сделка.

— Лучше, — прошептала я, срывающимся голосом.

Он потянулся позади себя, взял со стола тумблер и протянул его мне. Я сделала осторожный глоток янтарной жидкости, стараясь придать себе сил.

— Вода была бы более уместна, если бы ты восстанавливал мое здоровье.

Грэй пожал плечами, взял тумблер и повертел его в руках. Он сделал глоток точно из того же места, что и я, и это заставило меня зажмуриться от близости намерений.

— По-моему, ты выглядишь вполне здоровой, — сказал он, с ухмылкой ставя стакан на стол.

Я переминалась на ногах, чувствуя себя неловко.

— Спасибо. За то, что пришел за мной. За то, что не дал ей… — я запнулась, не в силах закончить мысль. Я с ужасом подумала о том, что она могла бы сделать, если бы Грэй не пришел вовремя.

— Я всегда буду приходить за тобой, Ведьмочка, — сказал он, на мгновение задержав на мне взгляд.

В этих голубых глазах сверкнуло нечто, похожее на нечто большее, на мгновение выбив дыхание из моих легких. Золото, казалось, вспыхнуло; извилистая связь между нами натянулась.

Затем он разрушил ее, отведя взгляд и коснувшись подбородка.

— Не могу же я допустить, чтобы ты отдавала мне приказы, верно?

Я сморщилась, напоминание послужило своей цели. Оно помогло мне осознать реальность.

Любовь мне не светила. Не с ведьмаком и уж точно не с Сосудом. Мы могли и могли работать вместе, но это было не более чем деловое соглашение между двумя людьми, которые ненавидели друг друга.

Даже если бы мы хотели сорвать друг с друга одежду.

Я обошла его, подошла к его столу и задвинула его за себя. Сделав несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться без этого пронзительного взгляда, я взялась за пресс-папье на его столе. Черный драгоценный камень каким-то образом стал полупрозрачным, и, когда я подняла его, на меня уставилось женское лицо.

Ее лицо было размыто, и я не смогла разглядеть деталей, когда Грэй обошел меня и положил книгу обратно на стол. Я резко повернулась к нему, стряхивая с себя ужас от вида этой женщины. Импровизированная корона на ее голове представляла собой скрюченную, шишковатую штуковину, а березовые ветви вздымались над ее головой, как рога.

— Сюзанна не позволит мне вернуть нас к старым порядкам без боя. Нам придется какое-то время не замечать ее, — признала я, гадая, насколько далеко простирается защита Грэй.

— Звучит знакомо, — сказал он, скрестив руки на груди. Он посмотрел на меня, приподняв бровь, что напомнило мне о предупреждении, которое он сделал на могиле.

— Ты был прав, понимаешь? Я должна была тебя послушать. Ты знаешь ее лучше, чем я, — пробормотала я, кривя губы.

— Это выглядело очень болезненно, — пробормотал он, закатив глаза в сторону. — Но я рад, что хоть в чем-то мы с тобой сошлись. Делай то, что должна, чтобы достичь своей конечной цели, но не подвергай себя опасности в процессе.

— Мы должны обсудить стратегию. Я уверена, что у тебя есть мысли о том, как лучше поступить, — сказала я, наблюдая за тем, как он обходит свой стол и оставляет меня там. Он наклонился над листом бумаги, взял ручку и написал записку для себя, как будто я ему мешала.

— Любимая, мне наплевать на политику Ковена. Меня не волнует, как они предпочитают практиковать. Если они хотят растратить данный им дар, то они заслуживают того, чтобы его потерять, — сказал он, и медленная улыбка расплылась по его лицу, когда мой желудок сжался. Тошнота накатила на меня, и я склонила голову набок, прикрыв глаза в замешательстве.

— Но наша сделка…, — прервала я его, вздрогнув от неожиданности, когда его стальной взгляд встретился с моим, когда я открыла глаза. — Ты ведь никогда не заботился о магии, не так ли?

Он провел языком по клыку, сверкнули белые зубы.

— Я получил от нашей сделки то, что хотел, — сказал он, полностью уклоняясь от ответа на вопрос. Его глаза опустились вниз по моему телу, и чувство тошноты в моем нутре так противоречило давлению между ног. Даже сейчас, когда во мне нарастала неослабевающая ярость, я не могла ее прогнать.

— Ты чертов мудак! — закричала я, схватив черное пресс-папье с его стола.

Я швырнула его, целясь в его глупое, красивое лицо. Мое тело двигалось быстрее, чем я ожидала, и пресс-папье летело по воздуху слишком быстро, чтобы я могла уследить за ним.

Я успела лишь на мгновение застыть в шоке, когда пресс-папье понеслось к его лицу, а он успел отклониться от траектории, и оно пронеслось над его плечом. Врезавшись в портрет Люцифера, стоявший позади него, он разлетелся на осколки стекла, лежавшего на серванте под портретом, и прорезал шов по центру полотна.

На мгновение все замерло. Внимание Грэя привлекло пресс-папье на полу, и он не отходил от него, пока я соображала, что делать. Что сказать. Я не стала извиняться, когда он так ловко манипулировал мной.

Но могла ли я винить его? Я была настолько убеждена в своем превосходстве, что не подумала об этом. Я не подумала о том, что у него могут быть не те же цели, что у меня. Вина была полностью моя, но я все равно ненавидела его за это.

Он повернулся ко мне лицом, его тело двигалось так мучительно медленно, что я считала вдохи, прежде чем его взгляд снова остановился на мне. Его лицо было таким тщательно контролируемым, и почему-то я подумала, что это может быть хуже, чем его ярость.

Я моргнула.

Он исчез.

Дыхание захрипело в легких, я сжала губы и медленно повернула голову. Посмотрела через плечо. Я не смела двигаться, не смела дать ему повод думать, что я убегу. Волосы на моем затылке поднялись, и в этот момент я поняла, что он — хищник, а я — добыча.

Его рука обхватила мой затылок и толкнула меня вперед, когда он появился рядом со мной. Другая его рука с рычанием смахнула все со стола, отправив его на пол с грохотом, который, как я подозреваю, слышали все в Холлоу Гроув.

Он толкнул меня к столу, наклонив вперед с такой силой, что я только и успела, что схватиться руками и не удариться лицом о дерево.

— Торн! — сказала я, поморщившись, когда он надавил еще сильнее и прижал меня щекой к столу. Он прижал меня к себе, и в его груди раздался низкий гул.

— Это не мое имя. Не для тебя, — предупредил он, удерживая меня, пока я боролась, сопротивляясь его хватке.

Он прислонился своим телом к моему, ткань его брюк терлась о голую кожу моих бедер и задницы, где его рубашка задралась во время потасовки. Его губы коснулись моей щеки, его глаза были так близко к моим, что казалось, что кроме него ничего не существует. Когда он заговорил, его губы коснулись моей кожи, отчего по мне пробежала дрожь.

— Мне кажется, ты забыла, кто я, Ведьмочка.

— Ошибка, которую я больше не повторю, ты, гребаный…, — сказала я, глядя на него, и мои ноздри вспыхнули от гнева. Он был слишком силен, чтобы удерживать меня в неподвижном состоянии без каких-либо усилий с его стороны. Я могу довести себя до изнеможения, а он даже не вспотеет.