Глава 12

Наша сегодняшняя встреча состоится дома — первая за несколько недель. Это значит, что об этом узнают намного раньше. Не будет темно, парковка не будет пустой, и Грейс или Марк приедут за мной.

Я не смогу быть с Девоном.

Тем не менее, он там, на трибунах, с книгой в руках. Сейчас он работает над пятой книгой из серии «Колесо времени», но, насколько известно всем остальным, он читает «Призыв демонов и другие способы выполнить приказ Люцифера на Земле».

Я наблюдаю, как чьи-то бабушка и дедушка почти садятся рядом с ним, прежде чем бросают взгляд на обложку и переходят на противоположную сторону трибун.

Я встречаюсь с ним взглядом и смеюсь. Я все еще чертовски не выспавшаяся. В этом доме всегда трудно заснуть, но это невозможно, когда там Марк. Спать, ощущая тепло Девона на своей спине, было таким комфортом, что я не могу описать. Остаток дня я пахла им.

К сожалению, мне не так повезло, когда рядом с ним сидит симпатичная девочка из нашего класса со светло-голубыми волосами. У нее ярко-красные губы и накладные ресницы, татуировка возле ключицы. Похоже, она в его вкусе. Он откладывает книгу в сторону, чтобы поговорить с ней, смеясь над всем, что она говорит, и я чувствую, что задыхаюсь.

Я не могу с ней конкурировать.

Она игриво толкает его под руку, и он притворяется, что падает от силы удара.

Я думаю о том, что она могла бы уйти отсюда с ним прямо сейчас, если бы захотела. Они могли бы сходить в кино, она могла бы отвезти его к себе домой, а он мог бы повести ее на выпускной. Держу пари, ее жизнь проста, и она не крадет деньги и таблетки по рецепту.

Мне хочется вырвать у нее волосы.

Я чувствую, как мои щеки краснеют, а глаза наполняются слезами, и я чертовски ненавижу это. Я чувствую себя такой глупой. Я пытаюсь отговорить себя от этой необоснованной панической атаки, но, похоже, у меня ничего не получается.

— Эй, Элли! Ты в порядке? — спрашивает один из моих товарищей по команде.

Вместо ответа я разворачиваюсь и бегу к зданию, не останавливаясь, пока не оказываюсь в пустой раздевалке. Я сижу на скамейке, уперев локти в колени и обхватив голову руками, и просто пытаюсь взять себя в руки.

— Элли? — зовет тот же голос.

Черт. Она последовала за мной.

— Ты в порядке? — спрашивает Лорел.

— Да, я в порядке, — говорю я ей, вытирая глаза. — Я просто…У меня аллергия.

— Он тебе нравится, не так ли? — интересуется она. — Девон?

— Как ты... — замолкаю я.

— В последнее время он был на всех наших встречах, — говорит она. — Я знаю Девона с седьмого класса. Он такими вещами не занимается. И он сидит там с книгой, ни на что не обращая внимания. Но он наблюдает за тобой.

— Я люблю его, — отвечаю я ей.

Я впервые произношу это вслух, но это все время у меня в голове. Выпустить это наружу, дать жизнь словам, само по себе облегчение. Может быть, позже я не захочу прекращать это.

— Но я не могу ни с кем конкурировать. Я уродина.

— Это безумие, — говорит она, роясь в своем шкафчике. — Ты не уродина. А Райли... На ней просто много косметики.

Она достает сумку из своего шкафчика и садится на скамейку напротив, лицом ко мне.

— Это неочевидно, если тебя это беспокоит. Я замечаю кое-что в людях, — говорит она. — У тех из нас, кто участвует в выездных мероприятиях, есть много времени для этого, ты знаешь?

Я киваю. Она приподнимает мой подбородок большим пальцем и достает из сумки палетку теней для век.

— Закрой.

Я закрываю глаза и чувствую прикосновение щетки к своим векам.

— И то, как он смотрит на тебя, этому можно позавидовать. Это такой взгляд, который заставляет кого-то, кто не находится на стороне собеседника, захотеть убраться из комнаты. Открой, — говорит она, закрывая палетку и доставая тушь из той же упаковки, — но совсем чуть-чуть.

Она размазывает тушь по моим верхним ресницам.

— Посмотри вверх.

Я делаю, как она говорит, и она проводит им по моим нижним ресницам.

— Ты знаешь обо мне, верно? — спрашиваю я.

— Это маленький остров, — говорит Лорел. — Если ты спрашиваешь, знаю ли я о твоей маме и о том, как твои тетя и дядя держат тебя взаперти, то да. Я знаю об этом.

— Ему это надоест, — отзываюсь я ей.

Она бросает на меня сочувственный взгляд и достает из сумочки пару помад. Она изучает два оттенка, прежде чем выбрать один и снова повернуться ко мне лицом.

— Приоткрой губы.

Я делаю, как она просит, и она наносит ярко-красную помаду на мою нижнюю губу.

— Я не знаю, Элли, — говорит она. — Я бы не стала.

Она заканчивает с моими губами и снова приподнимает мой подбородок.

— Я бы даже не стала наносить что-либо на твою кожу, — произносит она. — У тебя безупречный цвет лица.

— Мне запрещено пользоваться косметикой.

— Ну и что? Смой это, прежде чем придешь домой.

— Я понимаю, почему ты всем так нравишься, — говорю я ей.

— Я понимаю, почему ты так нравишься Девону, — возвращает она мне. — Некоторые люди просто стоят этого.

Она встает и кладет сумку обратно в шкафчик. Я замечаю, что она оставила косметику, которой пользовалась на мне, на скамейке.

— Тебе стоит оставить это себе. Тебе это не нужно, но каждый заслуживает того, чтобы чувствовать себя красивым.

Как только звук ее шагов затихает, я встаю и подхожу к раковине, чтобы взглянуть на себя в зеркало. Я снова чуть не плачу, когда вижу, что за девушка смотрит на меня в ответ. Прошло так много времени с тех пор, как я видела свое лицо в макияже — почти год.

И я действительно хорошенькая.

Но я также чувствую себя самозванкой, как будто мне не позволено так выглядеть.

Тем не менее, я снимаю резинку и встряхиваю своими длинными темными волосами. Я кладу косметику, которую Лорел оставила для меня, в отделение в моей спортивной сумке, а затем запихиваю ее обратно в свой шкафчик. Я мысленно готовлю себя освободить для него место в моей шкатулке с секретами под кроватью.

Сама школа довольно пуста, так как в это время внутри ничего не происходит, кроме нескольких клубов, но все же, я чувствую, что те немногие люди, которых я встречаю, пялятся на меня и не обязательно доброжелательно. Это скорее вопросительный взгляд.

— Привет, — произносит Девон, когда я заворачиваю за угол. — Я искал тебя. Где ты... что происходит? Что случилось с твоим лицом?

— Эм-м, это сделала Лорел Линдли, — говорю я ему.

— Почему?

Мое сердце уходит в пятки.

— Я не знаю, — говорю я ему. — Я просто хотела выглядеть красивой, но, похоже, и в этом я ошиблась.

— Да, — соглаашется он. — Ты действительно выглядишь привлекательно. Но ты всегда выглядишь привлекательно, Элли.

Я качаю головой.

— Не так, как Райли.

Он сжимает переносицу.

— Боже мой, Элли. Ты шутишь, да? Вдобавок ко всему прочему дерьму, теперь ты собираешься сделать и это тоже? Я ничего не делал. Мне не нравится Райли.

Я усмехаюсь.

— Все остальное дерьмо, да? Это говорит само за себя.

Я прохожу мимо него к двери, которая приведет меня на парковку, а затем обратно на поле.

— Я не это имел в виду, — говорит он. — Я просто имею в виду...

— Что?

— Я просто ненавижу, что не могу поговорить с тобой в школе. Я ненавижу, что не могу увидеть тебя на выходных, и я провожу эти дни в ожидании понедельника, чтобы сесть позади тебя на уроке рисования и не разговаривать с тобой там. Может, нам стоит рассказать людям, Элли. Я хочу. Может быть, если бы такие люди, как Райли, знали, что у меня есть девушка, они бы отступились.

— Я знала, что я тебе надоем, — говорю я ему. — Именно поэтому я не хотела этого делать.

— Если Дарси действительно твоя подруга, ей будет все равно.

— Ты знаешь, что так и будет. И ты знаешь, что дело не только в ней.

— Эллисон...

— Оставь меня в покое, — говорю я ему. — Или иди и делай, что хочешь. Мне все равно.

Я выбегаю из дверей и спускаюсь на дорожку с таким чувством в груди, когда кажется, что мою грудную клетку сжимают тиски, сдавливая внутренности.

Кажется, я начинаю понимать, что это чувство — сожаление.

После соревнований я возвращаюсь в школу и захожу в раздевалку, чтобы забрать свои вещи. Машины Девона нет.

Я умываюсь перед встречей с Грейс на парковке и направляюсь домой на очередной семейный ужин. Марк хвалит, насколько сильными выглядят мои бедра, когда я вхожу в дом, отчего желчь подступает к моему горлу. Я ничего не говорю в ответ и направляюсь прямиком в свою комнату, чтобы переодеться в спортивные штаны.

Как только я натягиваю их на бедра, Грейс открывает дверь без ручки в мою комнату.

Она стремительно пересекает комнату и бьет меня наотмашь достаточно сильно, чтобы я потеряла равновесие. Я падаю на деревянный пол, сворачиваясь в позу эмбриона, чтобы защитить свой живот от того, что, я знаю, последует дальше.

Вместо этого она дважды пинает меня в спину, прежде чем опуститься на землю рядом со мной. Она хватает меня за волосы и оттягивает мою голову назад, так что мы оказываемся лицом к лицу, достаточно близко, чтобы я могла почувствовать ее горячее дыхание на своей щеке. Я чувствую исходящий от нее запах вина, прежде чем она заговаривает.

— Больше не приходи в этот дом в виде шлюхи, — говорит она. — Или ты закончишь с track-DONE. Ты понимаешь?

Я киваю, насколько могу, поскольку она все еще держит меня за волосы в кулаке.

— Что ты собираешься делать? — спрашивает она.

— Переодеться, — говорю я ей. — Я переоденусь перед возвращением домой.

— Тебе лучше так сделать, — соглашается она.

Она встает и пинает меня еще раз, прежде чем направиться к двери.

— Ей следовало сделать аборт, — говорит Грейс. — Боже, держу пари, за последние восемнадцать лет она провела так много ночей, желая этого. Мы все были бы намного счастливее.

Я не отвечаю. Я остаюсь на полу, все еще свернувшись в клубок. Я не хочу, чтобы она видела, как я плачу.

— Знаешь, однажды она пыталась бросить тебя. Она привела тебя в дом моих родителей после того, как твой отец ушел от нее, попросила их забрать тебя. Они сказали, что не несут ответственности за исправление ее ошибок. Я бы хотела, чтобы мы сделали то же самое.