Я вытираю его насухо полотенцем и снова подношу к зеркалу, почему-то ожидая, что она будет выглядеть лучше только потому, что теперь рука чистая.

Это не так.

Девон ничего не говорит, когда возвращается с аптечкой первой помощи. Он ставит ее на раковину, затем смазывает мою руку каким-то антисептиком, прежде чем обернуть ее марлей.

— Мне стыдно, — тихо говорю я ему.

— Элли...

— Мне действительно стыдно, что тебе пришлось это увидеть и сделать.

Девон качает головой и заканчивает с пластырем, затем протягивает мне мою толстовку. Я бросаю взгляд в сторону двери, затем снимаю испачканный лифчик и выбрасываю его в мусорное ведро, прежде чем натянуть толстовку через голову. Он кладет руки мне на щеки.

— Это моя вина? — спрашивает он.

— Нет, — подчеркиваю я. — Нет, это не твоя вина. Я просто...

— Я не хочу указывать тебе, что делать, — говорит он. — Но ты не можешь воровать, и ты не можешь продавать обнаженную натуру старым извращенцам, и ты не можешь делать это с собой. Я думаю это выглядит действительно плохо, Элли. Эти порезы глубокие. Они пугают меня.

— Я не хотела.

— Ты не можешь сделать это снова. И я буду знать. Я проверю тебя.

— Я не хочу делать это снова, Девон. Я хочу остановиться. Я хочу, чтобы в моей жизни наступил момент, когда я смогу двигаться дальше и забыть об этой части. Я не смогу забыть, если каждый раз, когда я смотрю в зеркало, я вижу, как она смотрит на меня, покрытая шрамами.

Он обнимает меня и прижимает к своей груди. Я обнимаю его за талию и вдыхаю его аромат: кедр, сандал и легкий аромат бальзама, и пытаюсь сосредоточиться на том факте, что у меня есть кто-то, кому на самом деле не все равно, а не на непреодолимом стыде.

— Что случилось с твоей спиной? — спрашивает он. — Это сделала Грейс?

Я киваю.

— Все наладится, хорошо? Мы с этим разберемся. Я уже разбираюсь, так что не волнуйся.

— Скоро прозвенит звонок, — говорю я ему. — Нам нужно идти.

— Да. Эй, я напишу тебе, хорошо?

— Хорошо.

— И ты напишешь мне сегодня вечером и скажешь, когда я смогу приехать и забрать тебя, и я буду там. Я знаю, куда мы можем пойти: туда, где ты сможешь чувствовать себя нормально, и никто тебя не узнает.

— Правда? Где?

— Вечеринка. Одна из моих подруг, которая живет по соседству с моей мамой, устраивает вечеринку. Это примерно в двадцати пяти минутах езды отсюда. Там не будет никого из нашей школы.

Я улыбаюсь.

— Хорошо.

— Эллисон, я люблю тебя, — говорит он, прежде чем поцеловать меня в губы. — Пожалуйста, веди себя хорошо.

— Я так и сделаю. Я обещаю.

Он переплетает свои пальцы с моими, и мы выходим из ванной, идя вместе всего несколько секунд, прежде чем слышим звонок. Затем я отпускаю его и поворачиваюсь в другую сторону.

И продолжаю притворяться до конца дня.