Это объясняет, почему именно нетократия, защищая свободный и открытый Интернет, способствует транспарентности старой структуры власти - и, как следствие, видит, как старые национальные государства и крупные корпорации теряют свой немотивированный и этически неприемлемый перевес в силе, - в то время как старая буржуазия морализирует против свободы и равенства в Интернете и неистово пытается контролировать и одомашнить Сеть, чтобы таким образом защитить свои позиции власти с помощью информационного преимущества. Это великий политический конфликт третьего тысячелетия, и в качестве встроенной метафизики эпохи Интернета вряд ли стоит сомневаться в том, на чью сторону встанет синтетизм. Миру нужно больше, а не меньше разоблачителей, и то, с каким неистовством их преследуют, поносят и наказывают, является явным свидетельством понимания государственно-корпоративным истеблишментом ценности того, что поставлено на карту.

Начиная с 1960-х годов индивидуализм и его союзник атомизм подвергаются огромному давлению со стороны новой супраидеологии: реляционизма и его партнера - сетевой динамики. Капиталистический патриархат - начиная с Наполеона и далее, вероятно, наиболее очевидная индивидуалистическая структура власти - подвергается нападкам со стороны феминизма, выдвигающего требования равенства между полами, и затем со стороны движения квиров с его требованиями равенства между людьми различных сексуальных ориентаций и идентичностей. Феминистки представляют интересы женщин, а движение квиров борется за гражданские права сексуально несовместимых людей. Разумеется, это означает, что оба движения остаются индивидуалистическими по своей сути. Таким образом, критика патриархата исходит изнутри индивидуалистической парадигмы. Но аргументация содержит множество сете-динамических аргументов, например, что свобода женщины - это и свобода мужчины от патриархата, и что освобождение гомо- и транссексуалов также влечет за собой освобождение гетеросексуалов от узкой и репрессивной гетеронормативности. Таким образом, индивидуалистическая критика начинается изнутри индивидуализма - через информационизм, освобождающий новые желания и драйвы в коллективном подсознании и тем самым обнажающий недостатки индивидуализма, - чтобы медленно, но верно установить новую, независимую парадигму, в которой старый индивидуум мертв.

Однако первая реляционистская атака на индивидуалистическую парадигму исходит от экологизма в виде его агрессивных требований прекратить разрушение окружающей среды и безжалостное разграбление ресурсов капитализмом. Экологизм явно основывается на теории сетевой динамики, без какого-либо акцента на изолированных индивидах или атомах. Здесь планета рассматривается как более или менее закрытая система, к которой необходимо относиться именно как к системе, поскольку все отдельные агенты и узлы полностью подчинены всеохватывающей сети. Поэтому экологизм отдает приоритет сети над индивидом; впервые в этих контекстах человек превращается из индивида в индивида. И тем самым устанавливаются четкие этические границы того, что человек может и чего не может делать по отношению к интересам динамичной сети. Экологизм - это глобализм, поскольку национальная экологическая политика в принципе бессмысленна, и он по необходимости должен бороться за глобальную солидарность, которая в теории сетевой динамики включает в себя не только людей, но и растения, животных и природное разнообразие само по себе. Вполне логично, что экологизм начинает вытеснять социализм как очаг радикализма.

Но если экологизм - это самая мощная реакция, направленная на разрушительный смертельный драйв старой парадигмы, то только в борьбе за свободный и открытый Интернет мы наблюдаем рост политической идеологии, которая опирается на утопические возможности новой парадигмы, а не на антиутопические варианты старой. В своем качестве отрицания капитализма экологизм представляет собой параллель атеизму в истории метафизики. Движение за цифровую целостность, с другой стороны, является диалектическим отрицанием отрицания и, таким образом, должно рассматриваться как движение, параллельное синтетизму. Рик Фальквинге, основатель Пиратской партии и один из главных пионеров движения за цифровую целостность, в своей книге Swarmwise точно описывает взаимосвязь этих движений друг с другом. Экологизм движим убеждением, что ресурсы природы конечны, а не неисчерпаемы, как это постоянно утверждает капиталистическая мифология. В то же время, утверждает Фальквинге, пиратское движение основано на аксиоме, что культура и знания, которыми люди делятся без трения между собой в обществе, где обмен информацией больше не влечет за собой никаких дополнительных затрат, являются бесконечным, а не конечным ресурсом для будущего.

Антиутопия занимается конечным, а утопизм сосредоточен на бесконечном. Соответственно, борьба за свободный и открытый интернет - это ответ на то, что нужно сделать; это двигатель, который приводит в движение новую утопию, а не тормоз, который мешает старой антиутопии. То, о чем мы говорим, - это не просто параллельные явления на рынке формирования общественного мнения: синтетизм - это фактически название метафизики, лежащей в основе движения за цифровую целостность. Это объясняет, почему борьба за свободный и открытый Интернет является центральной политической борьбой XXI века. Все остальные важные политические конфликты, которые разворачиваются в ходе роста информационизма и способствуют его окраске, полностью зависят от того, как разворачивается этот конфликт. Он касается гораздо большего, чем стремление растущей нетократии игнорировать правящую буржуазию, которая контролирует мир с тех пор, как парадигма печатного станка получила широкое признание. Помимо борьбы за свободный и открытый Интернет, на поверхность выходит приближающийся экологический апокалипсис - потенциальная катастрофа, за которую несет ответственность капитализм и в то же время, очевидно, не в состоянии ее предотвратить.

Существует риск того, что планета Земля станет непригодной для жизни человека уже через несколько поколений - многие из пагубных последствий, за которые ответственен человек, уже непоправимы, - если не остановить развитие, ведущее к экологическому апокалипсису, и не направить его в экологически безопасное русло. Мы уже знаем, как капиталистическое общество, управляемое сверху вниз, с индивидуализмом в качестве государственной религии, управляет экологическим апокалипсисом; эта коварная катастрофа, конечно, была создана этой системой, которая впоследствии показала, что не в состоянии исправить нанесенный ущерб. С другой стороны, растущая и стремящаяся к развитию нетократия, в отличие от циничной и смирившейся буржуазии, горячо заинтересована в спасении Земли для жизни людей - и, кроме того, имеет доступ к значительному арсеналу новых средств коммуникации, с помощью которых можно это сделать. Поэтому свободный и открытый Интернет - необходимая веха для того, чтобы экологическое спасение вообще стало возможным.

В октябре 2013 года стало известно, что американская разведывательная организация АНБ в течение пяти лет без ведома президента США Барака Обамы непрерывно прослушивала, среди прочих, канцлера Германии Ангелу Меркель. Трудно придумать более яркую иллюстрацию того, как демократическая система де-факто рухнула в условиях позднего капитализма и теперь окончательно превратилась в хаотическую плюрархию. Если разведывательное агентство может перехватить власть у избранных представителей, слово "демократия" теряет всякий смысл. Речь идет уже не о демократии, а о массивной, параноидальной бюрократии, которой не нужны никакие демократические или даже судебные влияния на деятельность определенных государственных органов. Одержимость позднего капитализма безопасностью, которую постоянно путают с безопасностью, вряд ли можно было бы разоблачить более наглядно. Поэтому у капиталистического властного комплекса национальных государств и крупных корпораций есть только один приоритет на будущее: захват и контроль над Интернетом.

Статистическо-корпоративный истеблишмент понимает Интернет как неприятную и непокорную гидру - к тому же чрезвычайно сложную в обращении, когда речь идет об эксплуатации информационных потоков и зарабатывании денег (см. "Нетократы"), - которая постоянно нарушает и постепенно подтачивает основы патриархальных фантазий о всемогуществе политиков и бизнес-лидеров. Психоаналитическая концепция Жака Лакана о реальном вряд ли может быть более подходящей, чем при описании цифровой гидры, которая подкрадывается к старому патриарху и угрожает обнажить его психическую наготу. Однако для быстро растущей нетократии Интернет - это священное явление, как для нее самой, так и для ее стремления спасти планету ради выживания человечества. Правда, конечно, заключается в том, что чем больше времени проходит, тем больше альтернативных планов на случай непредвиденных обстоятельств рушится; и, соответственно, чем ближе человечество к экологическому апокалипсису, тем явственнее свободный и открытый Интернет предстает как единственный инструмент, с помощью которого планета может быть спасена для жизни людей. В информационном, коммуникационном и сетевом обществе экологическое спасение должно происходить посредством информации, коммуникации и сетевого взаимодействия, чтобы иметь шанс на успех. Других вариантов не существует. Поэтому понимание того, что свободный и открытый Интернет - единственный возможный спаситель экологии, становится все более сильным.