Глава 6. Революционные чумы

Когда мы бунтуем, это не связано с какой-то конкретной культурой. Мы бунтуем просто потому, что по многим причинам мы больше не можем дышать.

-Франц Фанон

Я не могу дышать

25 мая 2020 года кассир одного из магазинов Миннеаполиса вызвал полицию после того, как покупатель расплатился за пачку сигарет поддельной 20-долларовой купюрой. На кадрах, снятых на мобильный телефон, видно, как один из прибывших полицейских сдерживает подозреваемого на улице. Белый полицейский опускается на колени на шею афроамериканца, прижимая его голову к асфальту и ограничивая дыхательные пути. Подозреваемый умоляет спасти его. "Я не могу дышать", - повторяет он. "Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста. Я не могу дышать. Пожалуйста, мужчина". Представители общественности умоляют офицера остановиться. Трое его коллег наблюдают за происходящим, ничего не предпринимая. Через девять с половиной минут мужчина, обвиненный в оплате сигарет фальшивой купюрой, мертв.

Убийство Джорджа Флойда вызвало небывалый взрыв печали и гнева по поводу жестокости полиции по отношению к афроамериканцам. Тем летом в демонстрациях в поддержку движения Black Lives Matter (BLM) приняли участие до 26 миллионов человек, что сделало их крупнейшими протестами в истории Соединенных Штатов. Однако смерть от рук правоохранительных органов - лишь самое шокирующее и жестокое проявление дискриминации, с которой сталкиваются чернокожие. Средний уровень благосостояния домохозяйств афроамериканцев составляет 17 600 долларов против 171 000 долларов у белых, и они почти в шесть раз чаще попадают в тюрьму. Демонстрации, потрясшие США летом 2020 года, были вызваны проблемами гораздо более фундаментальными и выходящими за рамки одного жестокого убийства: хотя США отменили рабство в конце Гражданской войны, они никогда не избавились от господства белых и порабощения черных. В результате статуи, буквально возносящие на пьедестал политиков и генералов Конфедерации в столицах южных штатов, стали точками сплочения протестующих.

Но рабство Нового Света и его наследие не являются исключительно североамериканской проблемой. Лишь около 3 процентов из 12,5 миллиона человек, переправленных через Атлантику, оказались на территории, ставшей Соединенными Штатами. Чаще всего местом назначения невольничьих кораблей были европейские колонии в Карибском бассейне, где африканские рабы впервые стали использоваться более чем за столетие до того, как в 1619 году они были впервые отправлены на североамериканские территории Британии. Многие потомки афро-карибских рабов мигрировали в Европу, где чувства, выражаемые BLM, нашли отклик. Вскоре после убийства Джорджа Флойда жители Бристоля на юго-западе Англии снесли статую Эдварда Колстона - купца и работорговца XVII века, - которая стояла в центре города более века, как бы в честь той роли, которую он и его родной город сыграли в торговле африканцами через Атлантику. На самом деле табличка на постаменте описывала его как одного из "самых добродетельных и мудрых сыновей Бристоля". В течение многих лет местные жители обращались в городской совет с просьбой убрать ее, но так ничего и не добились. Наконец, в июне 2020 года протестующие протащили статую Колстона по улицам города и бросили ее в мутную реку Эйвон.

Чтобы понять современный мир, мы должны понять, как появился такой ужасный и беззаконный институт, как американское рабство. Для большинства людей, живущих сегодня, основным возражением против рабства является то, что отношение к одному человеку как к собственности другого в корне обесчеловечивает. Есть и менее принципиальные основания для возражений. Основатель экономики Адам Смит согласился с тем, что рабство в Новом Свете было морально отвратительным, но он также отметил, что оно было экономически неэффективным. В книге "Богатство народов" Смит утверждал, что "работа, выполняемая свободными людьми, в конечном счете обходится дешевле, чем работа, выполняемая рабами". Это объясняется тем, что порабощенных работников, у которых не было никаких перспектив на освобождение, можно было побудить к продуктивной работе только с помощью насилия и угроз. В то же время у рабов были огромные стимулы пытаться саботировать свои рабочие места, нападать на надсмотрщиков и бежать из ада жизни. По мнению Смита, стоимость жестокого надзора, необходимого для удержания порабощенной рабочей силы в узде, была непомерно высокой. Если бы европейские поселенцы были экономически рациональны, они бы нанимали свободных рабочих из своих стран, потому что они представляли собой менее опасный, более управляемый и в конечном итоге более дешевый вариант.

Адам Смит рассматривал рабство как проявление стремления человечества к господству над другими людьми. Но так ли это на самом деле? Очевидно, что владельцы рабовладельческих плантаций в Новом Свете были способны обращаться с рабочими с особой жестокостью, чтобы получить максимальную прибыль. Но кажется невероятным, что плантаторы были настолько садистами, что решили бы заниматься этой отвратительной практикой, когда она, по сути, стоила им денег. Была ли скрытая логика в их жестокости? Как мы увидим, возникновение американского рабства и идеологии расизма, использовавшейся для его оправдания, было во многом связано с инфекционными заболеваниями - и с тем, кто мог или не мог их перенести.

Рабство и эпидемиология

История рабства уходит далеко в прошлое после европейской колонизации Карибского бассейна. Оно возникло вскоре после появления оседлого сельского хозяйства и должно быть осмыслено как распространение логики одомашнивания животных на несчастных представителей нашего собственного вида. Когда мужчины и женщины становились рабами, к ним относились уже не как к собратьям, а как к бременным животным. Их можно было держать в неволе, работать до изнеможения, избивать, заставляя подчиняться, и обменивать на что-то другое. Но было в американском рабстве и нечто новое, своеобразное. На протяжении тысячелетий цвет кожи никак не влиял на то, кто считался подходящим кандидатом для порабощения. Именно в Америке люди африканского происхождения впервые стали ассоциироваться с рабством.

В Афинах V века до н. э. до 80 000 человек - четверть населения - были рабами, которые не играли никакой роли в демократических процессах города-государства. Среди них были как греки, так и негреки, захваченные во время войны и в результате пиратства. В Древнем Риме также было большое количество рабов, большинство из которых были захвачены в ходе войн за экспансию, которые римская армия вела по всему Средиземноморью и его внутренним районам. После завоевания Эпира в 167 году до н. э. 150 000 греков были обращены в рабство, несмотря на то, что римляне высоко ценили эллинскую культуру. Некоторые рабы в греко-римском мире могли быть чернокожими африканцами, но они составляли незначительное меньшинство, и цвет кожи не был характеристикой, которая ассоциировалась с рабством. Действительно, римские императоры и другие высокопоставленные чиновники приезжали со всей империи, в том числе из провинций Африки и Аравии, и хотя неясно, насколько темной была их кожа, мы можем быть уверены, что они не были светлокожими европейцами.

В средневековом Средиземноморье процветала торговля людьми. Основной принцип рабства заключался в том, что допустимо обращать в рабство любого, кто не придерживается твоей собственной религии. Католические итальянские работорговцы иногда распространяли этот принцип и на православных. В западном Средиземноморье основным источником рабского труда были мусульмане, захваченные во время христианской кампании по возвращению Пиренейского полуострова, известной как Реконкиста, которая завершилась разгромом Гранадского королевства Насридов в 1492 году. Генуэзские и венецианские купцы покупали молодых мужчин, а чаще женщин, на черноморских невольничьих рынках и продавали их по всему восточному региону. Среди них были грузины, армяне, черкесы и другие выходцы с Кавказа. В это время большинство рабов работали в качестве домашней прислуги. Однако были и исключения. В арабском мире молодых мужчин из Причерноморья покупали для службы в элитной касте воинов или мамлюков. Рабы стали хозяевами, когда мамлюки захватили власть в 1250 году и правили большей частью Ближнего Востока от Каира до 1517 года.

В XIII веке нормандские крестоносцы основали на Кипре плантации сахарного тростника и начали экспортировать свою продукцию в Западную Европу. Сначала работу выполняли крепостные феодалов, но по мере роста спроса на сахар и расширения его выращивания на плантациях все чаще использовали рабов, купленных на невольничьих рынках Черного моря или захваченных в войнах с греками, болгарами и турками. Эта модель распространилась на Крит, Сицилию и затем на запад до Балеарских островов. Плантации сахарного тростника, созданные в XIII и XIV веках, имели много общих черт с рабовладельческими обществами, возникшими в XVI и XVII веках в Америке: рабский труд использовался для выращивания и обработки товарной культуры в поместьях, принадлежавших западным европейцам, и перевозился на кораблях для продажи в Европе.

Ассоциация между чернокожими африканцами и рабством возникла только в пятнадцатом веке. Экспансия османов после Черной смерти нарушила экономическую жизнь Средиземноморья, и европейские исследователи, солдаты и предприниматели устремились в Атлантический океан. Испания завоевала Канарские острова, а португальцы заселили ранее необитаемые архипелаги, такие как Мадейра, Азорские острова, Кабо-Верде и Сан-Томе и Принсипи. Теплый, влажный климат, вулканическая почва и обилие воды идеально подходили для выращивания сахарного тростника, и предприимчивые аристократы основали плантации, чтобы удовлетворить постоянно растущий спрос в Европе. Главная проблема, с которой они столкнулись, заключалась в том, чтобы найти работников для расчистки леса, прокладки террас по склонам гор и строительства ирригационных систем, а также для выращивания, сбора и переработки урожая. Когда Реконкиста подошла к концу, доступ к черноморским рынкам рабов был перекрыт османами, а все острова, кроме Канарских, были необитаемы, они нашли множество альтернативных источников принудительного труда. В их число входили берберы из северо-западной Африки и conversos - иберийские евреи и мусульмане, принявшие христианство, но относившиеся к нему с глубокой подозрительностью. Но по мере того как испанские и португальские купцы налаживали более тесные связи с Западной Африкой, она становилась самым надежным источником рабов. Более того, чернокожих африканцев все чаще перевозили и в Европу: к середине XVI века они составляли более 7 процентов населения Севильи и 10 процентов населения Лиссабона.