В разговоре с Эндрю я начал понимать, насколько больше Британии вложено в этот бизнес, чем других стран. Финансовое мошенничество - это не просто что-то, что происходит в Великобритании; в течение десятилетий предпринимались целенаправленные усилия по его поощрению. Какими бы плохими ни были другие страны, Британия на протяжении десятилетий была еще хуже. Она действует как гигантская лазейка, обходя правила других стран, снижая налоговые ставки, ослабляя регулирование, отмывая деньги иностранных преступников.

Дело не только в том, что Великобритания не расследует мошенников, но и в том, что она им помогает. Перемещение и инвестирование их денег - это, конечно, главное, что делает Великобритания, но это только начало: она также обучает их детей, решает их юридические споры, облегчает их прохождение в высшее общество мира, скрывает их преступления и вообще позволяет им избежать последствий своих действий. Я знал об этом и раньше, но никогда не думал, что это единое целое. Именно вопросы Эндрю выкристаллизовали этот вопрос в моем сознании.

"Британия - это как дворецкий", - сказал я наконец, пытаясь объяснить нам обоим, что происходит. "Если кто-то богат, будь то китаец, русский или кто-то еще, и ему нужно что-то сделать, или что-то спрятать, или что-то купить, то Британия все это для него делает. Мы не полицейские, как вы, ребята; мы - дворецкий, дворецкий всего мира. Вот почему мы не расследуем проблемы, о которых вы говорите; дворецкий занимается не этим".

Он смотрел на меня несколько секунд, возможно, пытаясь понять, серьезно ли я говорю.

"Как долго это продолжается?" - спросил он наконец, и ответ пришел ко мне сам собой, без всяких раздумий. Это было неожиданно очевидно.

"Все началось в 1950-х годах. Нам нужна была новая бизнес-модель после того, как Америка стала мировой сверхдержавой, и вот что мы нашли".

Наш разговор продлился недолго, и он ушел в сторону Парламента, возможно, надеясь найти кого-нибудь менее депрессивного, чтобы поговорить с ним, а я остался на месте и заказал еще один кофе. Мысль о том, что Британия - это дворецкий, не приходила мне в голову раньше, но чем больше я думал об этом, тем более подходящей она казалась. Дворецкие обладают всеми чертами, которые Британия исповедует как самые ценные - манерами, находчивостью, сдержанностью, - но их перепрофилировали на поверхностный лоск слуги, а не на благородство хозяина.

Однако, создав эту теорию, я понял, что на самом деле ни разу не встречал дворецкого, поэтому первым делом попытался найти таких, что привело меня к процветающей британской экспортной индустрии, которая готовит людей для работы в качестве прислуги мировых олигархов. Британские дворецкие - золотой стандарт во всем мире, а подготовка слуг по стандартам аристократии - большой бизнес в наши дни. Так я оказался на занятии по аранжировке цветов в подвале недалеко от Ковент-Гардена. Средних лет и довольно лошадиный эксперт по цветам учил группу будущих дворецких из таких далеких стран, как Чили, Украина и Малайзия, как использовать прелести английского сада для украшения загородного дома, при этом ему помогал большое количество более молодых аналогов себя, которые носились вокруг с секаторами.

С какой стати люди прилетают с другого конца света, чтобы научиться быть дворецким, недоумевал я. Как вообще может существовать спрос на услуги всех этих людей? "Это же очевидно, не так ли?" - ответила темноволосая канадка, которая сплетала стебли в цветочную решетку. "Каждый, кто может себе это позволить, хочет иметь собственного Дживса". Если бы я был персонажем мультфильма, то в этот момент у меня над головой зажглась бы лампочка: она попала в точку. Британия была геополитическим эквивалентом Реджинальда Дживса, вымышленного фактотума беззаботного жителя города Берти Вустера в юмористических романах П. Г. Водхауса. Как и Дживс для Берти Вустера, ведущая отрасль промышленности Британии заключается в решении проблем своих клиентов, незаметно и выгодно. Если бы я мог проследить за этой группой стажеров, когда они вселялись в дома очень богатых людей, мне показалось, что я смог бы увидеть, что именно это означает.

Однако, к сожалению, именно в этот момент менеджер центра подготовки дворецких, судя по всему, изучил мои предыдущие работы и обнаружил, что я пишу о финансовых преступлениях, а не о домашнем труде, и у него стало заметно меньше энтузиазма помогать мне изучать его профессию. Поэтому, не имея возможности основывать свою книгу на реальных дворецких, я вдохновился словами того канадского стажера и обратился к творчеству Уодхауса, автора многочисленных рассказов о Вустере и Дживсе, его "личном джентльмене джентльмена".

По описанию Водхауса, Дживс - это забавный и обнадеживающий человек, обладающий безграничными ресурсами, который помогает Вустеру и его друзьям выпутаться из неприятностей, будь то неразумная помолвка с неподходящей девушкой, лишение пожилого родственника пособия, попытка конкурирующей семьи переманить шеф-повара или кража бриллиантового кулона, чтобы погасить долг, накопленный за время работы нелегальным букмекером. Все это очень забавно, благодаря легкому владению Водхаузом своим характерным прозаическим стилем, но может быть и удивительно гнусным.

Например, в "Без вариантов" один из друзей Берти попал в тюрьму за то, что ударил полицейского, и рискует потерять расположение своей богатой тетушки, если та узнает об этом. После череды неприятностей Дживс все решает, благодаря своему доступу к полицейским секретам. Это очень забавно, когда написано так, как пишет Водхаус, но несложно переписать это так, чтобы в итоге получить совсем другое впечатление от камердинера Берти Вустера.

"Боже правый, Дживс! Вы не подкупили его?"

"О, нет, сэр. Но на прошлой неделе у него был день рождения, и я сделал ему небольшой подарок".

Я слышал, как украинские адвокаты рассказывали о том, как они улаживали хитроумные юридические споры с помощью "маленького подарка", и это никогда не звучало смешно, когда они это говорили. Если сосредоточиться на действиях Дживса, а не на его внешности гладкоречивого камердинера в мягких туфлях, то получится нечто крайне мрачное: наемник, ремонтник по найму. За своей полированной внешностью он помогает всем, кто может ему заплатить. Отнимите у него безупречный внешний вид, образованный акцент и умение цитировать Марка Аврелия, и вы получите не дворецкого, а консильери. Откупаться от полицейских - это только начало его талантов: однажды он избивает полицейского до потери сознания, а в другой раз запугивает фашиста, угрожая раскрыть источник его тайного богатства. С такими мозгами, как у него, он мог бы преуспеть практически во всем, но посвящает себя исключительно тому, чтобы помогать очень богатым людям избегать последствий их поступков и при этом неплохо зарабатывать на их чаевых.

В последние несколько лет британцы стали спорить о том, что фигуры, представляющие нас и, следовательно, теми, кем мы должны гордиться. Сесил Родс, империалист, завоевавший большую часть южной Африки и построивший империю по добыче алмазов, привлек к себе много внимания благодаря своей статуе на здании Оксфордского университета. После того как статуя работорговца Эдварда Колстона оказалась на дне Бристольской гавани благодаря протестующим Black Lives Matter, ультраправые активисты установили охрану вокруг статуй Уинстона Черчилля, Роберта Пиля и других давно умерших политиков. BBC установила статую Джорджа Оруэлла возле своей штаб-квартиры в память о Британии другого типа, скептической и прогрессивной, хотя это вызвало спор о том, не был ли он слишком левым. Аналогичным образом, когда суфражистка Миллисент Фосетт стала первой женщиной, память которой была установлена на Парламентской площади, соперничающие обозреватели устроили споры о том, заслуживает ли она быть там. И это не только статуи: каждые пару лет Банк Англии помещает кого-то нового на банкноты, что дает новый повод для споров о том, кто мы такие, как и - время от времени - фигуры, выбранные для увековечения памяти на марках. Честно говоря, все это довольно утомительно.

Но хотя британцы, похоже, глубоко расходятся во мнениях о том, кого из своих предков следует поминать, они явно согласны в одном: какие люди достойны памяти. Все эти люди - будь то суфражисты или суфражистки, империалисты или социалисты - оставили свой след в мире, будь то завоевание нового континента или кампания за прекращение рабства. Страна любит представлять себя как место, которое знает, что оно такое, чего хочет, и не боится стоять в одиночку, чтобы этого добиться.

Но это представление о себе все больше не соответствует тому, как Британия вела себя в последние несколько десятилетий, когда она была гораздо больше сосредоточена на том, чтобы помочь другим достичь того, чего они хотят, и хорошо заработать на этом, чем на том, чтобы предложить свое собственное видение того, каким должен быть мир. Когда диктаторам нужно где-то спрятать свои деньги, они обращаются к Британии. Когда олигархи хотят, чтобы кто-то отмыл их репутацию, они обращаются в Британию.

Именно это я имею в виду, когда говорю, что Британия ведет себя как дворецкий. Это аморальный помощник по найму, исполнитель за деньги, который скрывает реальность своих действий за причудливыми традициями, литературными аллюзиями, безупречным пошивом одежды, отсылками ко Второй мировой войне и высокомерными манерами. Но если Британия - это дворецкий, то кто его работодатель? На кого она работает? Кто является эквивалентом эдвардианских фланеров, от имени которых Дживс нападал на полицейских, крал новые предметы столового серебра и обеспечивал безупречное вечернее платье к ужину? Именно на этот вопрос я намерен ответить в этой книге.