Она кивнула маме, которая подошла к трибуне с папкой и начала передавать каждому члену совета по стопке бумаг.

«Ты увидишь, что, когда Кэл Дэниелс скончался, он оставил все свое состояние племяннику Кэмдену. Он не стал делить его между мальчиками Дэниелс. Он выбрал Кэма своим единственным наследником, что предоставляет ему место в совете.»

Совет суетился, прикрывая микрофоны, чтобы мы их не слышали. Люди демонстративно поворачивались на своих местах, чтобы взглянуть на Кэма или поглазеть на него.

«Милтон?», - сказала Женевьева со своего места в совете.

Милтон Сандерс, единственный практикующий адвокат Альбы, поскольку Саймон занимался практикой в Буэна-Виста, встал и направился к трибуне. Он провел рукой по густым каштановым волосам, читая документы Дороти.

«Он меня ненавидит», - пробормотал Кэм.

«Это не имеет значения. Он адвокат Исторического общества», - прошептала я, чем заслужила пристальный взгляд трех женщин, сидевших впереди нас.

Миссис Родс покачала головой и отвернулась.

Ну, это было неприлично.

«Это Альба. Это важно», - заключил Кэм.

Мои глаза встретились с глазами Кэма, и я смотрела на каждого из горожан, пока они не отводили взгляд. Он не заслуживал такого обращения.

«Вообще-то, похоже, мальчику место найдется», - ответил Милтон.

Гул в комнате перерос в рев.

«Мы не можем завещать право голоса в своих завещаниях», - возразил отец.

«Нет, но раздел семь, пункт три нашего устава гласит, что места переходят к нашим признанным наследникам, а завещание Кэла составлено так, что в нем Кэмден назван его единственным признанным наследником.» Милтон пожал плечами.

«Он знал, что делал», - прошептала я.

«Всегда знал.»

Кэм не сводил глаз с совета.

«Значит, он недействителен!» проскрипела Женевьева.

«Ну, похоже, судья Брэдли признал завещание действительным, когда Кэл умер, так что...»

Милтон посмотрел на отца, лицо которого теперь напоминало помидор. Я не была уверена, было ли это от смущения или от гнева, но в любом случае мужчина был красным.

«Но он не соответствует требованиям», - вмешался Пэт со своего места в совете.

«Он должен прожить в Альбе целый год, прежде чем сможет воспользоваться своим членством.»

Теа скрестила руки. Пэт получит по ушам дома.

Они все были против него?

Головы вокруг нас кивнули в знак согласия.

Похоже, да.

«Обычно так и было, но в пятом параграфе говорится, что условие о проживании отменяется после возвращения с военной службы, если член клуба не затягивает с просьбой.»

Милтон повернулся, чтобы окинуть взглядом толпу.

«Кэмден? Ты просишь отменить условие о проживании?»

«Да.»

Кэм встал, привлекая к себе все внимание, которого раньше не было.

«Как бы мне ни было неприятно это говорить, но Кэмден Дэниелс может претендовать на место с правом голоса», - сказал Милтон совету.

«Теперь у нас двадцать семь членов с правом голоса и девять членов совета.

«А какую личную собственность он включил в список исторического района?», - спросил Ксандер.

У меня сжалось сердце. Ксандер действительно выступал против своего брата? Даже в наши худшие дни я никогда бы не выступила против Чарити.

Кэм ничем не выдал своего удивления. Он ожидал, что Ксандер его не поддержит?

«Подойди сюда, Кэм, - позвала Дороти, махнув ему рукой.

Кэм пошел по центральному проходу, высоко подняв голову.

«Это лучшее собрание Исторического общества, на котором я была за всю свою жизнь», - заметила Теа.

Это заслужило добрый взгляд от трех женщин впереди нас, но я заметила, что миссис Родс не смотрела на нее. Она направила свое кислое лицо прямо на меня.

«Он же не может претендовать на этот дом как на свою собственность, верно?», - с шипением заметила она.

«Ты сама едва выбралась из огня живой, Уиллоу Брэдли. Я думаю, тебе лучше знать.»

Моя челюсть отвисла, когда она обернулась и осуждающе покачала головой.

«Он не...», - начала я, но Теа положила руку мне на ногу.

«Не беспокойся. Они все равно будут думать то, что хотят.»

«Я рад, что ты спросил, брат», - сказал Кэмден в микрофон.

«Я владелец Роуз Роуэн на Главной улице. Кэл купил это здание у горнодобывающей компании и оставил его мне в том же завещании.»

Если мои мышцы напрягутся еще больше, они сломаются пополам.

«Ты серьезно?» спросил Ксандер, когда отец ухмыльнулся.

«Да», - настаивал Кэм.

«И хотя оно не в том состоянии, чтобы...»

«Сейчас внутри здания лежит три фута снега, потому что у него нет крыши», - продолжил Ксандер.

«Верно, и согласно пункту четыре раздела два нашего устава, у владельца, желающего воспользоваться своим правом голоса, есть два сезона, чтобы отремонтировать свою собственность для использования в интересах Исторического общества, но он может использовать свой статус члена с правом голоса немедленно.»

«И что же ему нужно?», - огрызнулась миссис Родс.

«Наверное, хочет сжечь все дотла», - ответила другая женщина.

«Этот парень никогда не заботился об этом городе.»

Я не стала смотреть, кто это сказал, мне потребовался бы подвиг, чтобы отвести взгляд от Кэма.

«Вы понимаете, что вам понадобится эксперт по реставрации», - проговорил отец в микрофон.

«Эксперт, одобренный Историческим обществом.»

У меня зазвенело в голове. О Боже. Мне ведь не придется говорить это? Конечно...

«Ну, я, конечно, не собираюсь помогать ему добровольно», - добавила Женевьева, наморщив нос.

«Ты и так причинил немало вреда этому городу, Кэмден, и я не собираюсь делиться своим опытом, чтобы ты мог уничтожить Историческое общество. Мы - все, что поддерживает бизнес Альбы.»

По комнате пронесся шепот согласия.

Проклятье. Мне нравилась моя незамысловатая жизнь. Мне нравилось разрабатывать логотипы и прочее для Исторического общества, но при этом не влезать в дела глубже, чем у меня есть на это время. Мне нравились мои границы, и у меня было такое чувство, что я вот-вот нарушу их ради мальчика, которому поклялась никогда больше ничего не давать.

Вот только тот безрассудный мальчишка теперь был мужчиной, который, похоже, делал все возможное, чтобы доказать, что он изменился в глазах города, который не хотел его подпускать.

«Думаю, это все решает», - сказал отец.

«Не так ли, Форман?»

Уолтер тяжело посмотрел на Кэма.

«Прости, сынок, но если у тебя нет в рукаве специалиста по восстановлению, одобренного обществом, я обязан соблюдать устав, даже если некоторые члены действуют просто из вредности.»

Отец ухмыльнулся.

Ухмылка была жестокой и уродливой и вызвала во мне что-то слишком бурное, чтобы ее игнорировать.

Я поднялась на ноги, и мой блокнот с грохотом упал на пол, а щеки залило жаром от возмущения.

«Я сделаю это», - выпалила я.

Шум только усилился, поэтому я забралась на стул, зажала два пальца между губами и издала пронзительный свист.

Наступила тишина, и многие люди уставились прямо на меня.

«Я сказала, я сделаю это!»

Уверена, что все в Буэна-Виста слышали этот свист.

«Уиллоу Брэдли, слезай со стула!», - прокричал папа.

Я так и сделала, просто по привычке. Затем я глубоко вдохнула и направилась к проходу, идя по зловещей дорожке к месту, где ждал Кэм, наблюдая за мной с таким пристальным вниманием, что я чуть не споткнулась.

«Что ты делаешь?», - прошептал он, когда я подошла к нему.

«Ты получил пулю за меня, так что я получу эту за тебя. А теперь подвинься и дай пройти.»

Я не пыталась скрыть свою решимость, глядя на него. Кого волновало, что подумает город или как разозлится мой отец?

Как только я подумала, что Кэм не собирается отступать, он отошел в сторону, а затем встал рядом со мной, когда я подошла к трибуне. Мои пальцы дрожали, когда я опускала микрофон.

«Я буду его экспертом по восстановлению.»

Слава богу, мой голос был куда более твердым, чем нервы. Они и так видели во мне ребенка, и меньше всего мне нужно было вести себя как ребенок.

«Уиллоу, мы знаем, что твое сердце слишком мягкое.»

В голосе Женевьевы звучало сочувствие.

«В конце концов, Камден - брат Салливана, и я знаю, что ты должна чувствовать себя обязанной помочь ему от имени Салли. Но, дорогая, как ты собираешься стать экспертом по реставрации? Разве ты не рисуешь на компьютере? Это вряд ли можно назвать историей, дорогая.»

Моя решимость превратилась из стальной в титановую.

«Дело не в Салливане. Дело в Кэме. А еще больше в том, как поступить правильно. У Кэма есть право, а ты пытаешься его отрицать из-за мелочности.»

Я с отвращением покачала головой.

«В прошлом году я окончила Ратгерс, который входит в пятерку лучших художественных школ страны, сказала я, переключив внимание на Уолтера. Как бригадир, он имел право утвердить меня.

«В области графического дизайна», - вмешался папа.

«Это не одно и то же.»

Я вспомнила о маленькой ладье из оникса на моем столе. О коне, которого я хранила в ящике тумбочки. Другие фигурки, которые я спрятала, все эти воспоминания о мальчике, который стоял рядом со мной в мужском теле.

«У меня двойная специализация.»

Обратилась я к папе, который покраснел.

«Да, у меня есть степень по графическому дизайну, но я также имею диплом по реставрации и восстановлению искусства, специализируясь на искусстве американского Запада.»

Потому что я знала, что рано или поздно наступит день, когда мне придется встать на место Женевьевы, если я хочу, чтобы наш город выжил.

Просто я рассчитывала, что это произойдет не через двадцать минут, а через двадцать лет. Женевьева вцепилась в ручки своего кресла, словно я могла вскочить на него и сместить ее с трона, в котором я не была заинтересована.

«И ты только сейчас говоришь мне об этом?» прорычал отец, несмотря на спокойный, собранный тон его голоса. Дело было не в самом дипломе. Он был бы доволен, если бы я заняла это место. Его злила потеря контроля и моя поддержка Кэма.

Кэм придвинулся ко мне на несколько дюймов, его рука коснулась моего плеча и пустила по моим венам электрический ток.