«Какая?»

Он приостановился, но не повернулся.

«Дверь в шахте. Для чего она там была?»

Он пожал плечами.

«Кто знает. Твой прадед был тем еще засранцем.»

Я тихонько рассмеялся и посмотрел, как он уходит. Может, мы и не семья из ситкома, но, по крайней мере, он больше не стрелял в меня.

Когда я направился к своему джипу, мой телефон зажужжал, и я с улыбкой проверил его.

Уиллоу: Заканчиваю работу над дизайном, а потом отправляюсь к тебе.

Кэм: Звучит отлично. Мне просто нужно выполнить одно поручение. Встретимся там.

Уиллоу: Люблю тебя.

Я улыбнулся. Это было то, что я заслужил своим выбором - хорошим и плохим.

Кэм: Люблю тебя.

Я сунул телефон обратно в карман и забрался в джип. Сегодня предстояло сделать еще один выбор, и это был выбор Ксандера.

Через десять минут я позвонил в дверь дома своего брата. Это было одно из самых новых зданий в Альбе, как ни крути, все сверкало новизной, а заходящее солнце отражалось от сверкающих окон, создавая идеальную картину.

«Кэм.»

Он открыл дверь и выглядел так, будто ничего не изменилось. Как будто его не выпустили под залог и ему не грозит десять лет тюрьмы, если он не признает вину.

«Пришел позлорадствовать? Я только что видел продолжение спасения Роуз на CNN, если ты хочешь насладиться своей славой.»

«Ты все еще не понял.»

Конверт из манилы захрустел у меня в руках, и я обрадовался, что взял с собой только копии.

«Что тебе нужно?»

«Насчет папы...»

Я сдвинулся с места, не зная, как затронуть эту тему.

«Я все еще его опекун, если ты не хочешь снова обратиться в суд. Но раз уж это все случилось со мной, возможно, на этот раз опекунство достанется тебе.»

Я не стал говорить, что он сам в этом виноват.

«Папа не хочет умирать. Ты ведь знаешь это, верно? Он просто хочет, чтобы у него был выбор. Для него это то, что делает жизнь достойной. Выбор.»

Он скрестил руки на груди.

«Ну, я выбираю, чтобы он жил. И если ты считаешь это эгоизмом, то мне все равно. Я не хочу терять отца. Я не собираюсь быть сыном, который позволит этому случиться.»

«А если бы на его месте был ты?», - тихо спросил я. Его глаза сузились, и я продолжил. «Что, если бы ты был тем, кто не может сделать свой собственный выбор?»

«Мне не нужно об этом думать. Мне тридцать один год.»

Он пожал плечами.

«Если бы ты был в такой ситуации», - подтолкнул я. «Чего бы ты хотел?»

«Ты спрашиваешь, хочу ли я получить отказ от реанимации?»

«Я прошу тебя подумать об этом, - медленно сказал я, сжимая конверт, - потому что однажды у тебя может не остаться выбора. Ирония заключается в том, что ты боролся с отцом за его право на собственное тело, но ты не задумывался о генетике.»

Ксандер замер.

«Что ты хочешь сказать.»

Я пожал плечами.

«Когда я понял, что Уиллоу, это то, что мне нужно, что я хочу брака, детей и всего остального, я начал читать разную информацию. Угадай, что, Ксандер? Папина форма болезни Альцгеймера - генетическая.»

Цвет исчез с его лица.

«Значит, эта болезнь может быть и у нас?»

«Салливан», - сказал я, протягивая ему конверт.

«Я получил результаты всех троих в день слушания.»

«Как?»

Он смотрел на конверт так, будто у него выросли зубы и он его укусит, и это была самая логичная реакция, которую я видел за последнее время.

«Мама хранила все наши детские зубы в маленьких коробочках в шкафу. Мерзко, но полезно.»

«Ты сделал это без моего разрешения.»

Он уставился на меня, но в его глазах был страх, сильный и острый.

«Да, сделал. Но в лаборатории об этом не знают. Пациенты С, К и А. Абсолютно анонимно.»

Я снова помахал результатами.

«Разве ты не хочешь знать?»

«Я не знаю.»

Он уставился на конверт.

«Я могу тебе сказать. Я прочитал.»

Его глаза вернулись к моим, широкие и яростные.

«Не надо.»

«Почему? Тебе не нравится, когда за тебя делают выбор?», - спросил я. «Я могу заставить тебя чувствовать себя лучше. У меня этого гена нет.»

Его губы сжались.

«И как это заставит меня чувствовать себя лучше?»

«Кроме того, что ты знаешь, что твоего младшего брата не заберет ранняя стадия болезни Альцгеймера?», - укорил я. «Это должно утешить тебя, потому что, что бы ни было написано в конверте, я не стану тобой. Я буду слушать тебя. Я дам тебе выбор, который ты не дал отцу, потому что мне плевать, что говорят люди и как я выгляжу для мира. Я знаю, кто я. Я смерился со своим выбором.»

Я прижал конверт к его груди, и он медленно взял его.

«Смирись со своим, Ксандер.»

Его тело напряглось, когда я кивнул, а затем развернулся и направился обратно к своему джипу.

«Ты не собираешься рассказать мне об этом в качестве наказания?», - спросил он меня вслед.

«Это не моя работа - наказывать тебя, Ксандер. Не в гневе. Не из ревности. Ни... никогда. Прочти это или не читай. Это твой выбор, не мой.»

Я уже знал, что там написано.

...

Через неделю пришли документы на опекунство отца. Ксандер все подписал, и нам оставалось только договориться с судьей, чтобы оформить все официально.

В самом низу стопки лежал подписанный приказ о запрете на реанимацию.

Через тридцать минут после того, как я сказал об этом отцу, который поблагодарил меня и быстро повесил трубку, я въехал на свою подъездную дорожку, улыбаясь тому, что свет горит, а это значит, что Уиллоу уже здесь.

«Дорогая, я дома», - позвал я, входя в дом.

«В библиотеке!», - ответила она.

Я оставил пиццу, которую принес на ужин, на кухонном столе и вошел, чтобы увидеть, как она делает наброски за мольбертом. Ее руки изящно двигались по лицу Роуз, добавляя детали, когда она наклоняла голову то в одну, то в другую сторону.

«Как прошел день?», - спросила она, отложив карандаш, подойдя ко мне, чтобы обнять за шею.

«У меня нет гена Альцгеймера.»

«Хорошо?»

Ее брови опустились в замешательстве.

«Я сдал тест, потому что у отца это генетическое заболевание. У меня его нет.»

Я обхватил ее за талию, все еще удивляясь тому, что спустя столько месяцев мне удалось это сделать.

«О, хорошо.» Она наклонилась и поцеловала меня. «Вот это облегчение.»

«Подожди, ты об этом думала?»

Я отстранился настолько, чтобы заглянуть ей в глаза.

«Я подумала, что если ты захочешь пройти тест, то пройдешь, а если нет, то это тоже нормально.»

Она пожала плечами.

«А если бы он у меня был?»

Мое сердце сжалось при мысли о том, что однажды я ее не узнаю.

«Тогда мы бы использовали те годы, которые у нас были, по максимуму.»

Я поднял ее на руки и подошел к дивану, устроив ее так, чтобы она лежала у меня на коленях.

«Но теперь у тебя есть я, на много лет.»

«Похоже на то», - с ухмылкой заметила она, бросив мне в ответ мои же слова.

«Я упоминала, что Уолт звонил насчет того, чтобы ты занял место отца в совете Исторического общества?», - спросила она, сморщив нос.

«Нет.»

Я покачал головой.

«Нет, я не говорила тебе, или нет, ты не хочешь этого?»

Я застонал, позволяя своей голове упасть обратно на диван.

«Может ли «нет» быть универсальным ответом?»

«Нет, если ты хочешь сделать что-то хорошее.»

Она поцеловала меня в нос.

«Ты - мое чудо.»

Я положил руки ей на бедра и притянул ее ближе.

Жизнь складывается из нашего выбора. Мой не всегда был хорошим, но и не всегда плохим. И я не мог заставить себя пожалеть ни об одном из них, особенно о той, что была в моих объятиях.

Я поцеловал ее, поклявшись, что все эти годы будут стоить всего того, что произошло, чтобы привести нас сюда.