Глава 7

_____________

Прежде чем я закончила предложение, кинжал Теодора выстрелил в мою сторону струей пламени, более горячей, чем воображаемый драконий огонь.

— Что, черт возьми, ты делаешь? — Я закричала.

Такого не случалось ни с кем из других посвященных. Теодор, должно быть, так разозлился, что намеревался сжечь меня, вместо того чтобы аккуратно и умело вырезать руны на моей коже.

Инстинктивно я вскинула руки, чтобы защититься от огня, хотя это был жалкий, бесполезный жест.

Пламя ударило мне в грудь с такой силой, что я отлетела назад и врезалась в ритуальный стол. Стол взлетел вверх и врезался в великолепную люстру высоко под потолком. Резкий звон стали о стекло разнесся по всему храму.

Кристаллы и бриллианты посыпались дождем, и посвященные под ними пригнулись.

Стол пролетел через всю комнату под странным углом. Должно быть, он задел нескольких солдат, судя по проклятиям и стонам боли.

— Что за хрень? — Аксель взревел от ярости, приближаясь ко мне.

— Я этого не делал! — Закричал Теодор. — Я не прикасался к девушке. Кинжал действовал сам по себе. Такого никогда не случалось за тысячелетия. Что-то не сходится. Должно быть, это девушка. Никто никогда не осмеливался задавать вопросы во время ритуала. Она слишком много болтала.

Меня захлестнула ярость от того, что они пытались свалить все на меня, в то время как я была той, кого ударили.

По залу пронесся нервный шепот, поскольку каждому, казалось, было что сказать.

— Ритуал Кровавых рун заключается в том, чтобы отсеять слабых, недостойных и непригодных к жизни. Только сильные могут защитить человечество, — сказала Деметра, вероятно, своей банде или любому, кто был готов слушать. — Такова нерушимая традиция первой церемонии в «Академии Полукровок». Я знала, что мошенница будет сожжена.

— Заткнись, — прошипела Елена. — Если в тебе еще осталась хоть капля человечности.

— Как ты смеешь упрекать меня, тупая корова? — Спросила Деметра.

— Не смей называть ее коровой, гадюка! — Сказала Нэт. — И ты не на четверть, как ты ложно утверждала. Ты всего лишь на одну восьмую. Это огромная разница.

— И все же я все еще намного более продвинута, чем любой из вас, — парировала Деметра.

Я больше не слышала их ссоры и даже не была обеспокоена этим, так как мне пришлось тушить пожар самой.

Я отказалась сдаваться без боя.

Все Полубоги окружили меня в одно мгновение.

Я посмотрела на свою грудь, ожидая увидеть прожженную дыру, но это было не так. Пламя оказалось рунами, которые сами собой выписывались на моей коже меняющимися цветами — сначала малиновыми, затем черными, фиолетовыми, синими, золотистыми…

Руны не ограничивались пространством между моей левой лопаткой и верхней частью левой груди, где они должны были находиться. Они расползлись по всему моему торсу. Малиновые, золотистые и черные руны образовывали фигуры и линии и исчезали, затем снова появлялись на моих плечах, руках и груди, как целое шоу уродов.

Аксель выглядел таким потрясенным. Я уставилась на него, а затем в ужасе вернулась к ползущим рунам.

Он стянул с моих плеч мантию без моего разрешения, а я была слишком напугана и слишком занята разглядыванием рун, чтобы ударить его в челюсть.

— На тебе отпечатались все двенадцать рун, — заявил Аксель. — Это невероятно.

— Это невозможно. Она не может быть потомком всех двенадцати главных богов! Никто не может, — сказал Теодор, его серебристые глаза расширились, но его оттолкнули локтем с дороги.

Теперь Полубоги были главными.

Кинжал в руке Теодора потускнел, и пламя погасло.

— Мой клинок! — Позвал Теодор. — И пламя, и руны исчезли.

— Она поглотила их всех, — сказал Зак, молнии сверкали в его королевских голубых глазах, когда он изучал меня, как будто только что увидел, по-настоящему увидел. — Она забрала их всех, как будто они принадлежали ей по праву рождения.

Руны все еще кружились по всему моему телу, словно пытаясь решить, где им следует расположиться.

— Просто реши уже, — простонала я.

Аксель оторвал взгляд от рун и улыбнулся мне.

— Ты жива, Мэриголд, — сказал он. — Точно так же, как я верил, что ты победишь.

У него создалось впечатление, что он хочет заключить меня в объятия, чтобы поздравить, но я все еще была так зла на него, что оттолкнула его, а затем подняла руку, чтобы помешать ему или кому-либо из них приблизиться ко мне.

Я понятия не имела, что эти руны собираются сделать со мной, и была в ужасе от того, что они изменят меня. Первобытная часть меня уже знала, что кровавые руны вызвали что-то темное и опасное, что-то, что было похоронено глубоко внутри меня.

— Убери руны, пожалуйста, — резко сказала я. — Я не хочу их.

Именно тогда начался ожог.

Огненные угольки заискрились на моей коже. Затем руны превратились в прыгающие языки пламени. В одно мгновение я превратилась в живой факел изнутри.

Агония пронзила меня, и я взвыла.

— Что происходит? — Аксель закричал, побледнев лицом. — Лед, Пакстон!

Морской Полубог вызвал ледяные потоки и вылил их на меня.

Огонь, горящий внутри меня, шипел и разгорался все сильнее.

— Остановись! — Я закричала.

Этот ублюдок делал только хуже.

— Это не работает, — в смятении сказал Пакстон. — Она горит изнутри.

Нет, придурок!

— Помоги ей! — Аксель закричал. — Как это могло случиться? Теодор, ты гребаный священник. Ты знаешь все руны. Если ты не исцелишь ее, я спущу с тебя шкуру живьем!

— Я не знаю как, — крикнул Теодор в ответ. — Это не должно было так случиться. Как я уже сказал, такого никогда раньше не случалось.

Ледяной ветер Акселя ударил в меня, когда я каталась и корчилась на земле, срывая с себя одежду в агонии и крича, когда огонь опалил меня, как адское пламя из преисподней — не то чтобы я когда-либо посещала Ад.

Это был Ад.

— Убирайтесь! — Зак крикнул солдатам Доминиона и другим посвященным, и зал опустел за считанные секунды, за исключением Полубогов и их священника.

На наносекунду я была благодарна ему за то, что сохранила остатки достоинства.

— Держись, Мэриголд, — крикнул Аксель, приседая рядом со мной, на его лице было написано опустошение. Как будто ему было не все равно! Он довел меня до этого. — Мы придумаем способ остановить это.

— Должно быть, у нее есть скрытая сила, о которой мы не знаем, — поставил диагноз Теодор, когда он и все Полубоги присели на корточки вокруг меня, вглядываясь в меня сверху вниз. — Руны разумны, но они не были настолько активны веками. Должно быть, это ее сила вызывает силу рун. Когда они почувствовали в ней силу, они бросились к ней без того, чтобы я начертал на ней основную руну.

— Она настаивала, что она человек, но ты сказал, что она была кем угодно, только не человеком, верно, Полубог Аксель? Ты, должно быть, тоже почувствовали в ней силу. Я думаю, ты прав. Руны вызвали или активировали ее скрытые силы, как и было задумано. Я верю, что в ней заключена сила более чем одного бога, и силы в ней борются за господство.

— Это не имеет смысла. Как все двенадцать рун могут выбрать ее? — Сказал Зак. — Мы Полубоги, самые могущественные существа на Земле. Даже у нас нет всех сил. Даже у нас меньше трех доминирующих сил. Мне нужно позвонить отцу.

— К тому времени, как ты свяжешься с Зевсом, Мэриголд может быть мертва, — проскрежетал Аксель. — Я звоню отцу прямо сейчас. По крайней мере, он на Земле.

— Но Арес находится в зоне боевых действий с Люцифером, — сказал Пакстон. — Разве они сейчас не обсуждают другой договор?

Пока ублюдки продолжали спорить, огонь обжигал каждый дюйм моей кожи. В этот момент я хотела только смерти. Я не могла вынести больше ни секунды этих мучений.

— Обезглавь меня, — кричала я, царапая кожу, чтобы изгнать огонь или ядовитые руны. — Прекрати эту пытку сейчас, Аксель, и я прощу тебя за тот ад, в который ты меня втянул.

— Я не могу, — сказал он. Его рука коснулась моего лица. — Я не могу позволить тебе умереть. Пожалуйста, дай мне еще немного времени и позволь нам придумать, как спасти тебя.

— Меня не спасти, — закричала я. — Подари мне быструю смерть!

Я рванулась за ритуальным кинжалом, все еще находящимся в руке Теодора, полная решимости перерезать себе горло и покончить со всем этим. Но этот ублюдок быстро увернулся, и сила огня снова бросила меня на землю.

Когда на меня накатила новая волна агонии, я потеряла самообладание.

Я проклинала Полубогов в перерывах между хриплыми криками.

— Пошли вы! Кто дал вам гребаное право решать, кто достоин? У меня была хорошая жизнь, ублюдки! По крайней мере, я была свободна и у меня были друзья… А вы вырвали у меня из рук эту жизнь и отправили меня в этот ад.

По отражению в полных горя глазах Акселя я увидела, что мои глаза горят красным.

Я видела красное.

Я хотела убить его. Я хотела убить их всех.

— Я человек. Я не могу сдержать руны, придурки, — закричала я в ярости. — Человеческая жизнь для вас ничего не значит. Моя жизнь для вас ничего не значит.

— Если бы ты была человеком, ты бы уже сгорела дотла, — возразил Теодор.

Как же он меня бесит! Как я могу передать ему этот огонь?

— Тише, Мэриголд, — попытался успокоить меня Аксель. — Твоя жизнь значит для меня все. Я связался со своим отцом и попросил его о немедленной помощи. Он приедет, и мы во всем разберемся. Мы спасем тебя.

— Да, ты просто продолжаешь это повторять, лживый сукин сын, — кричала я, рыдала и визжала. И когда я выругалась, мне стало немного лучше. — Все, чего ты хочешь, это выиграть войну с демонами, поэтому тебе приходится пополнять ряды Доминиона всеми, кто, по твоему мнению, может сражаться. Сегодня погибло пять посвященных. На самом деле шесть, так как я скоро присоединюсь к ним. Мне всего двадцать. Я даже толком не жила. И я все еще гребанная девственница! Будь ты проклят! Будьте вы все прокляты. После моей смерти я буду преследовать вас как призрак, полтергейст, на самом деле. Я буду хуже дьяволов, с которым вы сражаетесь. Я буду вашим ежедневным гребаным кошмаром. Особенно Аксель! Я буду преследовать тебя! У тебя не будет ни секунды гребаного покоя…