Глава тринадцатая

У меня всё болело. Во время секса я не заметила, сколько следов Даворин оставил на моём теле. Мне приходилось носить водолазку, а каблуки были для меня большим «нет», учитывая, как сильно болели мои ноги. Впервые за многие годы я была одета небрежно, в спортивных штанах и кроссовках, которые мне потребовалось слишком много времени, чтобы найти их в глубине шкафа.

Дорога на машине до дома Доминика заняла целую вечность. Мне удалось попасть в час пик, и я полтора часа простояла на трассе. Радио предлагало множество вариантов песен, но ни одна из них мне не понравилась, поэтому в итоге я всё выключила.

Когда я мельком увидела знакомый особняк, у меня вырвался вздох облегчения. Я подумывала переночевать — мне определенно не хотелось снова застрять в пробке.

Потребовалось всякое самообладание, чтобы не убить группу сигналивших людей.

Я выехала на огромную подъездную дорожку, припарковала машину и заглушила её. Я не стала приносить ключи или запирать её — никто, кроме меня, не мог войти во владения Доминика без разрешения. У меня были копии ключей от ворот Доминика. Его охранники были спрятаны, но мне не потребовалось много времени, чтобы их заметить. Один из них сделал небольшой шаг вперед, но как только наши взгляды встретились, он кивнул и вернулся на свой пост.

— Доброе утро, Майра, — с улыбкой поприветствовала я домработницу Доминика. Она была единственным членом его домашнего персонала и выполняла всю работу по дому, кроме готовки. Доминик любил готовить сам — боялся отравиться от чужой руки.

— Доброе утро, мисс Екатерина, – она ответила жестом и отошла в сторону, позволяя мне пройти мимо нее.

— Мой брат в своем кабинете?

Майра кивнула.

— Все они там.

— Спасибо.

Внутри меня возник пузырь подозрений, пока я шла по дому Доминика. Несомненно, камеры поймали меня, поэтому он прекрасно знал, что я здесь. Какого черта они втроем встретились, не предупредив меня? Конечно, обычно меня не интересовали их дела, но сейчас всё было по-другому. Был кто-то после Алексея, и я решила проявить к нему лояльность. Это был единственный раз, когда я хотела знать каждую мелочь того, что происходит, и тот факт, что они пытались скрыть это от меня, бесил меня до предела.

Я с силой толкнула дверь. Впереди было обычное исследование: полки заполнены книгами, которые я прочитала много лет назад; толстые черные шторы за деревянным столом Доминика. Его кожаный диван и коллекция виски. Даже запах малины был тот же.

— Екатерина, – Доминик не выказал удивления моему внезапному появлению. — Я не ждал тебя сегодня, – он сидел за своим столом. Два других моих брата сидели на диване; каждый держал по стакану виски.

— Я вижу, – я подошла к столу и налила себе стакан виски. Ощущение жжения пробежало по моему горлу, и я поморщилась, вспомнив, что забыла позавтракать — алкоголь натощак был плохой идеей.

— С тобой всё в порядке? – голос Алексея заставил меня кинуть взгляд в его сторону.

— Почему ты спрашиваешь?

Его взгляд скользнул от моего высокого хвоста к моему обнаженному лицу (я не утруждала себя макияжем), а затем к моему наряду и туфлям.

— В последний раз, когда у тебя поднялась температура, ты отказалась идти в больницу без каблуков и макияжа.

Я кашлянула, игнорируя его заявление, и села рядом с Виктором. Он заметно застыл, но через мгновение вел себя так, как будто ничего не произошло. Мои глаза недоверчиво сузились, но на мгновение я отпустила это.

— Так почему же мы все собрались здесь сегодня? — спросила я. — И почему меня не пригласили?

Доминик нахмурился.

— Ты никогда не хотела быть частью бизнеса. Не было причин звонить тебе.

— Вы звали меня гораздо часто. Если это как-то связано с угрозой Алексею, я хочу в этом участвовать.

Алексей растерялся.

— Ты беспокоишься обо мне?

Я подавилась смехом.

— Не смеши. Мне любопытно.

Он оскалил свои зубы.

— Ах, конечно.

Наступило неловкое молчание, которое наконец нарушил Доминик.

— Ну, раз ты хочешь это знать, хорошо, – он перевел взгляд то на Виктора, то на Алексея, но тот не оказал никакого сопротивления. — Мартин Эммерсон был убит.

Я сглотнула.

— Когда?

Виктор заговорил впервые с момента моего приезда, хотя даже не взглянул в мою сторону. Его глаза в основном были прикованы к Доминику, лишь время от времени переводясь на Алексея.

— Вчера вечером.

— Как его убили? — спросила я, чувствуя опасность, прокрадывающуюся сквозь моё тело.

Алексей допил остаток напитка, затем швырнул стакан на маленький столик и вздохнул от разочарования.

— Его подвешивали вниз головой, а его кишки свернулись под ним.

У меня вырвался смех недоверия.

— Ты хочешь сказать, что его выпотрошили?

Доминик кивнул.

— Я не волнуюсь, — заявил Алексей. — Кто бы это ни был, это маленькая рыбка, иначе на меня бы уже напали. У меня есть более неотложные дела, о которых стоит беспокоиться.

— Более неотложные дела? – я медленно повторила. — Ты либо сумасшедший, либо просто глупый, Алексей. Ни одна маленькая рыбка никогда не посмеет угрожать тебе.

— Хватит, Кайя, – строгий голос Доминика эхом разнесся по комнате. Пока он не остановил меня, я не осознавала, что кричала на Алексея, а Виктор готовился драться со мной. Сукин сын, поцелуй меня в задницу.

— Он не воспринимает это так легкомысленно, как показывает, — ответил Виктор.

У меня возникло искушение ударить его — он всегда говорил со мной одним и тем же снисходительным голосом, и чем дольше я позволяла этому ускользнуть, тем больше становились его яйца.

— Мы не хотим, чтобы это дошло до отца.

Я откинулась на кожаном диване, скрестив руки на груди.

— Теперь это имеет смысл. Вы трое боитесь, что отец снова назовет вас некомпетентными?

Алексей разозлился.

— Следи за своим тоном, Екатерина, ты мне надоела. За последние несколько недель ты не принесла мне ничего, кроме неприятностей, и, может, ты моя сестра, но ты не бог. Я больше не потерплю твоей ерунды.

Я ухмыльнулась.

— Ну спасибо. Давно ты не делал мне комплиментов.

Внезапно Доминик поднялся со стула. Ему надоели наши споры, хотя для меня они были не чем иным, как развлечением. Я никогда не принимала слова Алексея на свой счет. В конце концов, ничто из того, что он сказал, не могло ранить меня больше, чем то, что он уже сделал.

— Екатерина, пойдём со мной.

Прежде чем выскользнуть из комнаты, я допила остаток виски и мысленно отметила, что нужно что-нибудь съесть перед уходом.

Доминик шел в нескольких футах впереди меня. Я молча последовала за ним на улицу.

Как только мы оказались за его домом — местом, где не было ничего, кроме густого леса, — он остановился и позволил мне догнать себя, прежде чем снова шагнуть вперед.

— Ладно, — начала я. — Мне жаль. Я просто думаю, что к этому следует относиться гораздо серьезнее, чем сейчас.

Доминик согласно кивнул.

—И это. Есть много вещей, о которых ты не знаешь.

— Тогда скажи мне, — настаивала я.

Он вздохнул.

— Когда Алексей бросил вызов нашему отцу и взял на себя управление, подобные вещи случались часто. Люди считали, что он не способен править, и большинство членов альянса с этим согласились. Конечно, Алексей доказал, что они все были неправы, и наши связи крепче, чем когда-либо, но это не значит, что такое не может повториться. Проявление паники и поспешный ответ докажут, что Алексей действительно не способен править, а после того, что случилось с его невестой, ему уже нечего терять. Ты должна понять: то, что произойдет дальше, — это его решение и только его.

— Вау, — выдохнула я.

Доминик моргнул.

— Что?

— Я думаю, это максимум, что ты когда-либо говорил сразу.

Его губы дернулись.

— Будь серьезна.

— Я? — ответила я с усмешкой. — Но я понимаю — в некоторой степени. Алексей не дурак и уж точно этого не упустит. Я просто хочу, чтобы всё это ушло быстрее.

Глаза Доминика сузились от сомнения. Он остановился и просто смотрел на меня.

— Что ты знаешь, Кайя?

Я пожала плечами.

— Ничего.

Он схватил меня за запястье, хотя это было мягкое прикосновение, просто чтобы не дать мне уйти.

— Если ты что-то знаешь, скажи мне сейчас.

Я отдернула запястье назад.

— Я скажу тебе, как только узнаю что-то определенное. Я не из тех, кто выдвигает обвинения без доказательств.

Его челюсть сжалась.

— Я спрошу, потому что я должен спросить, – он резко сглотнул. — Ты в этом замешана?

Сухой смешок сорвался с моих губ, и моё сердце упало к ногам. В моем животе образовался скрученный узел, и я почувствовала, будто кто-то ударил меня — сильно.

— Я проигнорирую это необоснованное недоверие и отреагирую. Однако, если это произойдет снова, Доминик, если ты попытаешься выдавить из меня слова, я стану твоим худшим кошмаром, – это прозвучало слишком резко, но меня это не волновало.

Глубоко вздохнув, я развернулась на пятках и пошла обратно к дому.

— Но нет. Я в этом не замешана. Мне нужен живой Алексей, Доминик.

Он быстро догнал меня.

— Извини меня. Я должен был убедиться.

Я усмехнулась.

— Убедиться в чем именно? Что я вдруг не сломаюсь и не устрою войну?

Он закатил глаза.

— Это слишком драматично даже для тебя, – он сделал паузу. — И я не боюсь, что ты сбиваешься с пути; боюсь, ты сделаешь что-нибудь, не обдумав этого.

— Я никогда не делаю ничего необдуманно. Но если бы я это сделала, то это было бы потому, что меня вытолкнули за пределы моих возможностей, а мне не нравится, когда мои пределы проверяются. Но да, у меня есть смутное представление о том, кто может стоять за этим, — призналась я, оставив Доминика безмолвным.

Через несколько минут мы снова были перед его домом, и я отказалась присоединиться к семейному собранию, на которое меня изначально не приглашали.

Вместо этого я села в машину и уехала. Мои костяшки пальцев побелели от того, что я крепко сжала руль, и ярость заполнила моё поле зрения. Я ожидала подобного от Виктора, который ненавидел меня до глубины души, или даже от Алексея, который, несмотря на все усилия, чтобы поддерживать со мной отношения, скорее предпочел бы наблюдать, как его королевство разваливается, чем просить меня о помощи.