Глава 16

Роза.

— Можем ли мы выпить шоколадное молоко на День Благодарения? — спрашивает Мэтью с заднего сиденья машины.

— Конечно, сладкий. Вы можете иметь столько, сколько захотите. Еды тоже будет много. Моя мама раньше готовила, но, поскольку в этом году мы ожидаем много людей, нам придется готовить еду. Хотя я уверена, что это будет вкусно.

— И будет много других детей, — взволнованно говорит Мария. — Как Кэт. Мне нравится Кэт.

Кэт — дочь Даниэллы и Кристиана. Ее полное имя Кэтрин, и она очаровательная маленькая девочка, очень похожая на свою мать.

— Я уверена, что ты ей тоже нравишься. Да, детей будет много. Рождество, вероятно, будет таким же. Не могу дождаться, — говорю я с усмешкой.

— Ты тоже хочешь увидеть Санту? — спрашивает Мария, широко раскрыв глаза.

— Конечно, я хочу увидеть Санту. Но Рождество – это больше, чем просто подарки от Санты, мои дорогие. Вы сможете провести время с семьей, здесь много еды и снега! – счастливо вздыхаю я. — Когда я была маленькой, я любила играть в снегу со своим братом. Это был единственный раз, когда мы были по-настоящему близки. Мы слепили снеговиков и снежных ангелов.

— Нам нравятся снежные ангелы, — хором близнецы.

— Да, — говорю я, испытывая ностальгию. — В этом году ты сможешь сделать столько снежных ангелов, сколько захочешь. Я не могу дождаться Рождества.

Возможно, мне не удастся сыграть свадьбу своей мечты, но я также не позволю сварливой заднице Энцо помешать мне насладиться днем, который я искренне люблю. Тем более, что он не скажет мне, почему.

— Ты сказала, что подарки не имеют значения, тетя Роза, — осторожно говорит Мэтью. —Но мы все еще получаем подарки, верно?

Я смеюсь.

— Ты получишь столько подарков, сколько пожелаешь, — обещаю я. — А после Рождества у нас будет моя свадьба. Следующие пару недель нас ждет много волнений.

Близнецы замолкают, когда мы подъезжаем к дому. Как только мы проходим через двери, они бегут в свою спальню. Я иду в гостиную, снимаю куртку и собираюсь устроиться и, возможно, посмотреть телевизор. Мне ненадолго интересно, что такого важного Энцо должен был обсудить с Кристианом. Этот человек и его секреты.

Я едва пролежала на диване больше минуты, как что-то пошло не так.

— Мари! – слышу я крик Мэтью.

Я выбегаю из гостиной и нахожу их в коридоре. Мария рухнула на стену, карие глаза широко раскрыты, она хватается за горло. Мэтью плачет перед ней, пытаясь уговорить сестру вернуться.

— О Боже! – задыхаюсь я, подбегаю и приседаю перед ней. — Мария! Что случилось, детка? Поговори со мной.

Она продолжает делать короткие, прерывистые вдохи. Ее горло начинает опухать, а лицо краснеть. Что-то щелкает в моей голове.

— Аллергия, — выдыхаю я. У нее аллергия на арахис. Я обыскиваю ее карманы. — Мэтью, ты что-нибудь ел в церкви?

Он кивает, когда моя рука сжимает обертку в ее карманах.

— Мы только что съели конфету, которую дал нам Дэниел. Мария просила меня не говорить тебе. У нее был только один укус. Дэниел сказал, что его мама купила это для него. Я-я не знал.

Он снова начинает плакать.

— Изабелла! – кричу я.

Она прибегает через несколько секунд, широко раскрыв глаза.

— У неё приступ, — говорю я, мое сердце колотится в груди.

Изабелла, не теряя ни секунды, направляется в спальню близнецов. Она быстро появляется снова, держа в руках небольшую металлическую коробку. Я отклоняюсь, когда она достает его. Ее шаги отточены и точны. Она делала это раньше.

Изабелла осторожно становится на колени перед маленькой девочкой. Она поднимает шприц в воздух и быстро вводит ее в бедро Марии.

Ждем минуту-другую, пока Марии удастся сделать полный вдох. Когда она это делает, я падаю на задницу и делаю резкий, прерывистый вдох.

— О Боже. Спасибо, спасибо, — плачу я.

— Нам нужно позвонить в 911, — бормочет Иса.

Я баюкаю Марию на руках, а Иса встает, чтобы взять телефон.

— С тобой все в порядке, дорогая. Все в порядке, — тихо говорю я, целуя ее в лоб.

Все это, вероятно, произошло менее чем за пять минут, но такое ощущение, будто прошла вечность. Я все еще провожу рукой по ее темным волосам, когда слышу звук заряжаемого пистолета. Я оборачиваюсь, и мои глаза расширяются, когда я вижу стоящую там Дениз.

На меня устремлены темно-карие глаза, полные страха и ненависти.

— Отойди от моей дочери, — приказывает она, направляя на меня пистолет.

Паника застревает у меня в горле.

— Нет, Дениз. Она в порядке. Она съела немного арахиса, и у нее возникла аллергическая реакция. Но Изи уже использовала ЭпиПен. С ней все будет в порядке, — быстро уверяю я женщину.

Взгляд ее глаз не отпускает. Это почти ненормально.

— Я сказал, вставай! – кричит она.

— Мама, — кричит Мэтью, подходя к ней. Но сейчас я не доверяю взгляду Дениз.

Очень осторожно я поднимаюсь на ноги.

— Оставайся позади меня, Мэтт. Оставайся со своей сестрой.

Я слышу шаги Изабеллы, когда она снова появляется. Она молча рассматривает сцену, прежде чем заговорить.

— Дениз, — тянет она. — Ты вернулась, – ее голос размеренный, контролируемый.

— Она пыталась навредить Мари, — обвиняет Дэниз.

— С Марией произошел несчастный случай, Дениз. Убери пистолет. Ты пугаешь детей, — заявляет Изабелла.

Вместо того, чтобы отпустить, руки Дениз сжимают рукоятку огнестрельного оружия.

— Я говорила тебе, Иса. Я говорила тебе, что он нас погубит. Он привел эту сучку в нашу семью, и теперь она пытается убить мою дочь.

Я стараюсь не делать резких движений.

— Я бы никогда не причинила вреда Марии, Дениз. Я клянусь.

— Мама, — Мэтью пытается снова, низким и полным страха голосом. — Тетя Роза ничего не сделала.

— Молчи, Мэтти, — говорит его мать, не глядя на него. Ее глаза не отрываются от моего лица, продолжая целиться мне в грудь.

Я тихо сглатываю.

— Нам нужно отвезти Марию в больницу, — говорю я, надеясь, что она проявит благоразумие. Мы говорим о ее дочери.

Изабелла пытается ее отговорить, когда приходит Энцо. Выражение его лица еще более разъяренное, чем когда-либо, когда он идет к нам. Его глаза встречаются с моими, и я вижу, как много эмоций пробегает по его лицу. Гнев — самый заметный из них, но я также вижу страх. Страх за меня.

— Что, черт возьми, здесь происходит? – спрашивает он.

Джейсон стоит у него за спиной, стиснув челюсти и все воспринимая.

Дениз разворачивается, меняя направление прицеливания. Впервые я вижу, как мерцает выражение ее лица. Нервы, страх. По крайней мере, это означает, что она не совсем потеряла его.

— Держись подальше! – Дениз кричит.

Губы Энцо кривятся от отвращения.

— Ты не собираешься в меня стрелять, — уверенно говорит он. Его глаза встречаются с моими. — Ты в порядке, детка?

Я киваю.

— Нам нужно отвезти Марию в больницу.

Энцо выдыхает.

— Джейсон, забери ее.

Дениз не двигается, когда Джейсон подходит к маленькой девочке на полу. Я рада, что она все еще в сознании, хотя выглядит очень слабой, ее карие глаза медленно моргают.

— Иса, поедешь в больницу с Мэттом. Джейс отвезет тебя.

Изабелла колеблется, ее взгляд скользит по Дениз.

Челюсть Энцо щелкает.

— Я не спрашивал, Иса.

— Не убивай ее, пожалуйста, — умоляет она, убегая с Мэтью, прежде чем он успеет добежать до матери.

Я вздыхаю с облегчением, когда они исчезают за входной дверью. По крайней мере, с Марией все будет в порядке. Некоторые из мужчин, охраняющих дом, забрели внутрь в поисках причины неприятностей. Энцо велит им уйти, пока нас не останется только трое. Я, Энцо и Дениз, которая все еще направляет на него пистолет. Серьезно, ее руки, должно быть, уже болят.

— Тебе не надоело это держать? — сухо спрашивает Энцо. Несмотря на себя, я не могу сдержать легкую улыбку. Великие умы думают одинаково. — Брось пистолет, Дениз.

Она отрицательно машет головой. Челюсть Энцо напрягается.

— Ты исчезаешь на несколько недель и возвращаешься только для того, чтобы держать кого-то под прицелом на глазах у своих детей, — сердито говорит он. — Мать года.

Дениз наконец говорит.

— Хочешь знать, где я была?

— Изабелла упомянула, что ты отправилась в путешествие, чтобы прочистить голову. Я подтвердил, что ты все еще находишься в США, и после этого меня это перестало волновать.

— Тебя это должно волновать, — говорит Дениз почти истеричным голосом. — Тебя действительно должно волновать это. Я искала его.

Что?

Глаза Энцо слегка сужаются. Как будто он точно знает, о ком она говорит.

— Однако он мертв, — бормочет Дениз. — Это действительно такой позор. Я собиралась дать ему работу. Можешь ли ты догадаться, какую?

Я понятия не имею, о чем они говорят, и это меня бесит.

— Знаешь, — говорит Энцо, и его голос звучит так холодно, что меня пробегает холодок.

— Конечно я знаю, – Дениз смеется. — Это могло произойти задолго до того, как я вышла замуж за Лео, но мне рассказала жена его брата. Ты помнишь ее, да? Она скончалась от рака. Но в последние месяцы она рассказала мне все. Как твои дяди сговорились убить их брата. Они наняли кого-то, чтобы сделать это. Кто-то, кто сделает свою работу чисто, убьет вас всех. Но ты не умер, — грустно говорит Дениз.

Моя рука подлетает ко рту, и мне внезапно становится плохо. Энцо не смотрит на меня. Я глотаю крик, который вот-вот вырвется из моего горла. Печаль наполняет меня. Я даже не могу представить, что он должен чувствовать. Но когда я внимательно изучаю выражение его лица, я не замечаю даже тени удивления.

— Ты знал, — говорит Дениз, подтверждая мои мысли.

— Конечно, черт возьми, я знал, — выдавливает Энцо. — Никто, кроме его братьев, не выиграл бы от смерти моего отца. Я получил подтверждение, когда мне было семнадцать. После того, как я услышал, как они злорадствовали по этому поводу. Они всегда были чертовски дураками.

— Т-т-ты никогда ничего не делал, — заикается Дениз.

— Я этого не делал, — соглашается Энцо. — Я мог бы сделать. После того, как я услышал, как они смеются и высмеивают моего отца, я мог убить их обоих. У меня было так много шансов убить их. И часть меня хотела этого. Ты даже не представляешь, как сильно я сожалею, что не сделал этого сейчас, Дениз, — говорит он, и его слова покрываются гневом.