ГЛАВА 57

ЛИЛИЯ

Еще раз оглянувшись на лестницу, я нахмурилась. Это не должно было занять столько времени. Этот мужчина был слишком помешан на чистоте, чтобы рыться в машине в течение десяти минут. А может быть, это только казалось, что десять. В любом случае, сидеть без дела я больше не собиралась.

Запихнув окровавленную ногу в белый носок, я завязала ботинки и, ковыляя, поднялась по лестнице. В любом случае, по большей части это просто причиняло боль. Не то чтобы мне требовалась операция.

Когда я достигла вершины лестницы, то чуть не упала, увидев Деврика рядом с его машиной.

Его тело дергалось и билось в конвульсиях, и, не обращая внимания на ногу, я бросилась к нему. Острая боль пронзила мои колени, когда я скользнула к нему.

— Деврик! Деврик! — Как и в прошлый раз, я перевернула его на бок и огляделась в поисках чего-нибудь, что можно было бы подложить ему под голову.

Вскочив на ноги, я заметила его куртку, лежащую на заднем сиденье, и схватила ее. Попытавшись скомкать его, я почувствовала внутри какой-то твердый предмет и порылась в кармане.

Шприц, наполненный фиолетовым веществом.

Тяжело дыша, я смотрела на шприц и смотрела на него, потерявшего сознание и застывшего в судорогах.

Я могла бы вызвать скорую помощь, но они могли не успеть приехать.

— Черт! — Я взяла его за дрожащую руку, изучая карту выступающих вен. — Чертовы наркоманы занимаются этим дерьмом, Лилия. Просто дай ему дозу!

Используя рукав его куртки, я обмотала ткань вокруг его руки, как жалкий жгут. На пассажирском сиденье был разбросан аварийный набор, и я порылась в нем в поисках спиртовых тампонов. Дрожащими руками я отгоняла мысль о том, что опоздала. Что он слишком долго находился в состоянии припадка. Что его сердце, возможно, уже давно остановилось.

Паника охватила меня, когда я вскрыла упаковку со тампонами и протерла им вену на его предплечье. Тяжело дыша через нос, я открутила колпачок шприца и подвела иглу к его пульсирующему сосуду, кончик иглы дрожал от моей невозможности успокоиться. Я закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Пожалуйста.

Сквозь туман слез я надавила на иглу, молясь, что попала в точку, и ввела жидкость в его руку, как это было в тот вечер в его кабинете. Секунды шли, а его тело все еще сотрясала дрожь.

— Ну же, Деврик, пожалуйста. Пожалуйста! — Я провела рукой по его влажным волосам и подавила рыдание. — Ты не можешь уйти. Я не позволю тебе. Ты слышишь меня? Я не позволю тебе умереть. Ты для меня самое главное, и я клянусь, если ты не выкарабкаешься, я буду преследовать тебя в загробном мире. — Еще несколько секунд. — Проснись, Деврик! — Я нащупала телефон, спрятанный в сумке, которую оставила в машине, но к тому времени, как я вернулась к нему, он уже перестал дрожать.

Холодная пустота расширилась в моей груди, когда я посмотрела на него, неподвижно лежащего на земле. Нет.

— Деврик, очнись. Пожалуйста.

Он не шевелился. Его грудь не двигалась. Глаза не дрогнули. Была только тошнотворная тишина, от которой у меня заныли ребра.

Ужас зашевелился в моем теле. Он пробрался в мою грудь и обхватил холодными пальцами сердце, сдавливая его до тех пор, пока я не смогла вздохнуть. Я покачала головой и снова упала рядом с ним.

— Нет. Нет! — Я ударила его в грудь.

Его губы разошлись для громкого вздоха. Еще один вдох. И еще один. Глаза все еще закрыты, он повернул голову в сторону, и, издав испуганный хрип облегчения, я сосредоточилась на его груди, фиксируя каждый вдох и выдох, которые говорили о том, что он дышит. И тут я заметила пот, выступивший на его лице и шее.

Внутренней стороной запястья я пощупала его лоб и щеку.

— О, Боже, ты весь горишь.

Мне нужно было отнести его куда-нибудь, где можно было бы дать ему воды и что-нибудь, чтобы сбить температуру. Мое общежитие, конечно, не подходило, а в его служебной квартире на территории кампуса я никогда не была. Может быть, в больницу, но что, если они сделают анализ крови и найдут токсин? Могли ли у него быть неприятности из-за этого?

Он тихо застонал, но когда я приподняла его веко, его глаза оставались неподвижными, зрачки сузились. Без сознания.

Я просунула руки ему под мышки и приподняла верхнюю половину тела. Парень был таким громоздким и тяжелым, что мне с трудом удалось справиться с ним, но после нескольких глубоких вдохов я напрягла мышцы и повернула его настолько, что смогла затащить его на заднее сиденье его машины. Неуклюже взгромоздив его на сиденье, я, задыхаясь от усилий, перекинула его ноги через сиденье, чтобы закрыть дверь.

Прошло несколько лет с тех пор, как я водила машину, и, когда я скользнула на водительское сиденье, беспокойство охватило меня. Я завела двигатель и поехала обратно в сторону Эмбервика, который мы проехали по дороге. На заднем сиденье Деврик стонал и хрипел, а когда я взглянула на него в зеркало заднего вида, то заметила блеск пота на его теле. Через несколько минут я наконец-то добралась до центра города и припарковалась перед аптекой, в которую заходила несколько недель назад. Оставив его в машине с открытыми окнами, я выскочила из нее и бросилась в магазин, где меня с улыбкой встретила пожилая женщина, которая помогала мне раньше.

Улыбка исчезла, когда она, похоже, поняла, что что-то не так.

— Мне нужна помощь! Мой... мой... профессор. У него жар. Он практически горит.

— О, Боже! — Она заметалась по магазину, хватая с полок разные вещи. Мои мысли были настолько заняты состоянием Деврика, что я даже не заметила, что она схватила. Мы вдвоем выскочили на стоянку, и она открыла дверь, проскользнув в узкое пространство между ним и передними сиденьями.

— О, он очень горячий. Очень горячий.

Я ждала у машины, вышагивая и грызя ногти. Я всегда верила в народную медицину, но что, если она не сработает? Что, если токсины нарушат целебные свойства трав?

Она провела прохладной тканью по его брови и оставила ее там, после чего вылезла из машины.

— Я сделаю ему холодный черный чай. Он иногда помогал сбить температуру у моего сына. Просто охладите его тканью. Я сейчас вернусь.

Слезно кивнув, я скользнула между сиденьями, заметив, что она расстегнула рубашку и положила его голову на скомканное пальто. Это вернуло меня к тому дню в его кабинете, когда он накричал на меня за то, что я воспользовалась им. Эта мысль каким-то образом пробилась сквозь мой страх, и я усмехнулась.

— Если ты не выкарабкаешься из этого положения, я сожгу все твои дорогущие пальто.

— Ты не... сожжешь... мои пальто, — пробормотал он, и хриплый вздох восторга сотряс мои мышцы.

— Деврик? Открой глаза. Мне нужно видеть, что с тобой все в порядке.

Он прищурился и скорчил гримасу, ерзая на сиденье, но все же приоткрыл веки, чтобы показать эти прекрасные, огненные глаза. Хотя его зрачки были расширены, он, казалось, был в сознании. Сознании.

Я убрала волосы с его влажного лба и испуганно выдохнула.

— Ты напугал меня до смерти. Что, черт возьми, там произошло?

— Токсин... перестал действовать.

Разочарование темным облаком нависло между нами.

— Почему? Я думала, ты придумал, как сделать его устойчивым?

— Я... ошибся.

— Я ввела дозу из твоего пальто. Ты злишься?

— Злюсь... что ты... спасла мне жизнь?

У меня вырвался разочарованный смешок. Я не хотела смеяться, черт возьми. От всего этого сценария меня до сих пор трясло.

— Вот, — сказала женщина, передавая мне стакан с черной жидкостью, поверхность которого сверкала, как будто в нем были бриллианты. — Пусть он выпьет немного.

— Что это? — спросил Деврик безумным голосом.

— Это не имеет значения. Ты выпьешь это, нравится тебе это или нет. Я спасла тебе жизнь, поэтому ты должен слушать, что я тебе говорю.

— Черт. Ты собираешься... упрекать меня этим. Не так ли?

— Столько, сколько нужно. А теперь пей. — Поддерживая его за руку, я помогла ему, насколько могла, перевести себя в сидячее положение.

Он нахмурился, как будто ему все еще было больно, и пот все еще прилипал к его груди и шее. С невозмутимым выражением лица он взял у меня напиток и отпил глоток. Слегка приподняв бокал, он кивнул женщине.

— Спасибо.

— Я вернусь через минуту, чтобы проверить вас, хорошо?

— О! Как вас зовут? — спросила я, прежде чем она ушла.

— Франческа.

При звуке этого имени у меня защемило сердце, и я подумала, не она ли вдохновила мою мать на это вымышленное имя.

— Я Лилия. Спасибо.

Подмигнув, она скрылась в магазине, а я снова повернулась к профессору Брамвеллу.

— Так что... Ты больше не можешь чувствовать? Так вот почему ты избегал прикасаться ко мне сегодня?

Опустив брови, он уставился в свой бокал.

—Возможно, самой мучительной местью было краткое осознание того, что ты снова можешь чувствовать.

— И что это значит?

— Придется начать все заново. — Вздохнув, он сделал еще один глоток, более длинный, чем предыдущий, и протянул мне стакан. — Я не любитель чая. Даже твоего жутко мрачного варианта.

Неловко улыбнувшись, я приняла стакан и уставилась на искрящуюся жидкость.

— Это черный камень. И, судя по всему, его очень трудно достать, так что я не позволю этому пропасть даром. — Я выпила остаток, а это было не так уж много, и вытерла рот тыльной стороной ладони. Еще одна неудача означала, что он снова в опасности. Что он мог умереть у меня на руках в той бухте. Я даже не хотела думать о том, что могло там произойти. — Я думаю, что он довольно неплох на вкус. — Отгоняя мрачные мысли, потому что, черт возьми, с ним все будет в порядке, я улыбнулась. — Каково это — знать, что я только что проглотила твою слюну? — спросила я и заставила себя хихикнуть, отчаянно желая отвлечься.

— Ты глотала и похуже. — Он застонал и толкнул себя вперед, к пассажирской двери. — Давай уберемся отсюда, пока она не принесла еще больше этого дерьма.

— Будь вежлив. Благодаря ей у тебя сейчас нет фебрильных судорог.