Глава 9

– Не хотела бы показаться вам излишне любопытной, мисс Крэддок-Хейз, – почти три недели спустя говорила Розалинда Иддесли, – но я все гадаю, как вы встретились с моим деверем?

Люсинда сморщила нос:

– Прошу, зовите меня Люси.

Миссис Иддесли застенчиво улыбнулась.

– Как мило с вашей стороны. А вы, конечно же, зовите меня Розалинда.

Люси улыбнулась в ответ и попыталась представить, не будет ли возражать Саймон, если она расскажет этой хрупкой женщине, что нашла его в канаве, голым и еле живым. Собеседницы ехали в элегантном экипаже Розалинды; оказалось, что у Саймона в самом деле есть племянница. Теодора тоже сидела в этой самой карете, громыхавшей по улицам Лондона.

Выглядела невестка Саймона, вдова его старшего брата Итана, так, словно рождена смотреть из окна каменной башни в ожидании храброго рыцаря, который ее спасет. У Розалинды были блестящие прямые белокурые волосы, собранные в простой узел на макушке, и узкое, цвета белого алебастра лицо с большими светло-голубыми глазами. Она казалась совсем юной: поверить, что у нее есть восьмилетняя дочь, было бы невозможно, не сиди с ней рядом живое тому доказательство.

Люси уже неделю как гостила у своей будущей невестки, готовясь к свадьбе с Саймоном. Papa не обрадовался ее выбору, но, поворчав и покричав немного, таки дал с неохотой свое благословение. За то время, пока Люси жила в Лондоне, они с Розалиндой побывали в стольких магазинах, что просто уму непостижимо. Саймон настаивал, чтобы его суженая подобрала себе новое приданое. И как бы Люси ни радовалась целому вороху изысканных нарядов, тревога, что она не сможет стать достойной Саймона виконтессой, не давала ей покоя. Ведь даже разодетая в расшитые шелка и кружева, она оставалась все той же обыкновенной девушкой, что родилась в деревне.

– Мы встретились в Кенте, на тропинке к моему дому, – уклончиво ответила Люси. – С Саймоном произошел несчастный случай, и я взяла его к нам домой поправляться.

– Как романтично, – тихо промолвила Розалинда.

– Дядя Сай был навеселе? – поинтересовалась сидящая рядом с ней малышка. Волосы у нее были темнее, чем у матери, более золотистые, кудрявые. Люси вспомнила, как Саймон описывал вьющиеся локоны брата. Очевидно, этим Теодора пошла в покойного отца, а вот большие голубые глаза унаследовала от матери.

– Теодора, ради бога! – Розалинда нахмурилась, сведя брови, отчего ее безупречно гладкий лоб прорезали две ровные морщинки. – Мы уже говорили с тобой о недопустимых выражениях. Что о тебе подумает мисс Крэддок-Хейз?

Малышка виновато понурилась:

– Она сказала, что мы можем звать ее Люси.

– Нет, дорогая. Она мне разрешила обращаться к ней по имени. Но ребенку подобное не приличествует. – Розалинда бросила на Люси взгляд. – Простите.

– Наверное, раз я вскоре стану тетей Теодоры, она может называть меня тетей Люси? – Будущая виконтесса улыбнулась девочке. Она не хотела обидеть ее мать и в то же время сочувствовала малышке.

Розалинда слегка закусила губу.

– Вы уверены?

– Да.

Теодора заерзала на сиденье.

– А вы можете звать меня Кармашек, потому что так меня зовет дядя Сай. Я зову его дядя Сай, потому что все леди по нему вздыхают [1].

– Теодора!

– Так говорит няня, – защищаясь, объяснила девочка.

– Как же трудно удержать слуг от сплетен, – посетовала Розалинда. – А детей – от их пересказа.

Люси улыбнулась.

– А почему твой дядя Сай зовет тебя Кармашком? Потому что ты можешь в нем уместиться?

– Да. – Девчушка засмеялась и неожиданно стала похожа на своего дядю. Она посмотрела на мать. – А еще потому, что я всегда проверяю его карманы, когда он приезжает нас навестить.

– Саймон ее чрезмерно балует, – вздохнула Розалинда.

– Иногда у него в кармане лежат сладости, и он разрешает мне их взять, – призналась Теодора. – А однажды я нашла там несколько милых оловянных солдатиков, и мама сказала, что маленькие девочки не играют в солдатики, а дядя Сай ответил: как хорошо, что я Кармашек, а не девочка. – Она перевела дух и снова глянула на мать. – Но он шутил, ведь знает, что на самом деле я маленькая девочка.

– Ясно. – Люси улыбнулась. – Наверное, именно из-за таких поступков леди по нему вздыхают.

– Да. – Кармашек снова заерзала на месте. Розалинда положила дочке ладонь на бедро, и малышка замерла. – А вы вздыхали по дяде Саю?

– Теодора!

– Что, мама?

– Кажется, мы приехали, – поспешила сообщить Люси.

Экипаж остановился посреди оживленной дороги, не в состоянии подъехать к обочине из-за скопления карет, телег, лоточников, всадников и пешеходов. Когда Люси впервые стала свидетельницей подобной сцены, у нее просто перехватило дыхание. Так много людей! И все кричат, бегут, живут. Извозчики на телегах сыплют бранью в адрес прохожих на своем пути, лоточники расхваливают товар, ливрейные лакеи расчищают дорогу красивым каретам, уличные сорванцы снуют туда-сюда, рискуя попасть под копыта лошадей. Увиденное настолько ее ошеломило, что она не знала, как прийти в себя. Теперь же, спустя почти неделю, немного пообвыкла в городе, но все равно раз за разом находила непрестанную суету волнительной для ушей и глаз. Вероятно, так будет всегда. Да и разве может Лондон кому-то показаться скучным?

Лакей, открыв дверцу и откинув ступеньку-подножку, помог дамам выйти из кареты. Приподняв юбки повыше от земли, Люси направилась вместе со спутницами к магазину. Их процессию, в качестве охранника, а также носильщика будущих покупок, возглавлял молодой лакей крепкого телосложения. Позади тронулась их карета. Кучеру пока придется либо найти где-то место поодаль, либо сделать круг.

– Это очень милый магазинчик дамских шляпок, – отметила Розалинда, когда они вошли внутрь. – Думаю, вам понравится отделка, которую здесь предлагают.

Люси удивленно моргнула, увидев ряды полок от пола до потолка с разноцветными кружевами, тесьмой, шляпками и украшениями. Она постаралась не выказать всей степени охватившего ее изумления. Ведь в единственном магазинчике в Мейден-Хилле украшения занимали всего одну полку! И теперь у Люси, что привыкла обходиться парой-тройкой серых платьев, от разноцветья буквально рябило в глазах.

– Можно мне вот эту, мама? – Кармашек показала на золотистую тесьму и принялась ею обматываться.

– Нет, дорогая, хотя, вероятно, она подойдет тете Люси?

Люсинда прикусила губу. Она не представляла себя в золоте.

– Может, вот эти? – указала она.

Розалинда прищурилась, глядя на чудесные бельгийские кружева.

– Да, думаю, да. Они отлично подойдут к тому платью с розочками, которое мы заказали утром.

Полчаса спустя Люси вышла из магазина, довольная, что ее сопровождает Розалинда. Пусть и хрупкая на вид, та обладала чувством стиля и торговалась точно бывалая экономка. Экипаж ожидал их посреди дороги; извозчик, недовольный тем, что не может проехать, рассерженно кричал на кучера Розалинды. Леди поспешили сесть в карету.

– Ну и ну! – Розалинда промокнула лицо кружевным платком. Она посмотрела на дочурку, которая, устав в силу своего возраста, в изнеможении распласталась на сиденье. – Кажется, нам следует вернуться домой, выпить чаю и отдохнуть.

– Да, – с чувством согласилась Кармашек. Она свернулась калачиком и, невзирая на тряску и уличный шум, вскоре уснула. Люси улыбнулась. Должно быть, город с его суетой были привычным делом для этой маленькой девочки.

– Вы не такая, какой я вас себе представила, когда Саймон заявил о своей женитьбе, – мягко произнесла Розалинда.

Люси вопросительно приподняла брови.

Ее собеседница прикусила нижнюю губу.

– Я не хотела вас обидеть.

– Я не обиделась.

– Просто моему деверю всегда составляли компанию дамы определенного типа. – Розалинда сморщила носик. – Не всегда респектабельные, но обычно весьма искушенные.

– А я из деревни, – печально продолжила Люси.

– Да. – Розалинда улыбнулась. – Меня удивил его выбор, но удивил приятно.

– Спасибо.

Карета остановилась. По всей видимости, на дороге возник затор. Снаружи сердито перекрикивались мужчины.

– Иногда я думаю, что проще пойти пешком, – пробормотала Розалинда.

– Выйдет наверняка быстрее, – улыбнулась Люси.

Они сидели, прислушиваясь к суматохе. Кармашек невозмутимо посапывала во сне.

– Вообще-то… – нерешительно начала Розалинда. – Наверное, не следует вам рассказывать, но, когда я только с ними познакомилась – с Итаном и Саймоном, – сначала меня привлек именно младший из братьев.

– Правда? – Люси постаралась ничем не выдать своего волнения. Что Розалинда пытается ей сказать?

– Да. В нем, еще до смерти Итана, уже была эта таинственность, которую, думаю, большинство женщин находят довольно притягательной. Прибавьте сюда его манеру речи и остроумие. Такое порой может очаровать. И я увлеклась Саймоном, хотя Итан был красивее брата.

– Что произошло? – Был ли Саймон так же увлечен это изящной женщиной? Люси почувствовала укол ревности.

Розалинда посмотрела в окно.

– Он напугал меня.

У Люси перехватило дыхание.

– Как?

– Однажды вечером, на балу, я наткнулась на него в дальней комнате. Это был то ли кабинет, то ли гостиная, довольно маленькая и скудного убранства, если не считать изысканного зеркала на стене. Саймон был один, просто стоял и смотрел.

– На что?

– На себя. – Розалинда повернулась к Люси. – В зеркало. Просто... смотрел на свое отражение. Но не разглядывал парик или одежду, как, наверное, любой другой на его месте. Саймон смотрел себе прямо в глаза.

Люси нахмурилась.

– Как странно.

Розалинда кивнула.

– И тогда я поняла. Он несчастен. Его таинственность не наигранная, а настоящая. Что-то движет им, и это что-то вряд ли его когда-нибудь отпустит. И, уж конечно, я бы не смогла ему помочь.

Люси охватила тревога.

– И поэтому вы вышли замуж за Итана.

– Да. И ни разу о том не пожалела. Он был чудесным мужем, нежным и добрым. – Розалинда посмотрела на спящую дочку. – И подарил мне Теодору.