Глава 2
Как только я вышел на главный этаж и двинулся обратно к «Прогулке на природе», Ханна настигла меня.
«Ну как?» - спросила она, не сводя глаз с моего лица.
Я поморщился.
«Нет. Нет-нет-нет, это нечестно».
«Я бы сказал тебе, если бы мог». Я попытался извиниться.
«Нет!» - закричала она, явно возмущенная.
«Это связано с работой, малыш».
«Но ты же поклялся!»
Я осторожно взял ее за плечи. «И я бы сказал тебе, если бы это не было работой, но это так, и твой отец выпотрошит меня, как рыбу».
Она задумалась. «Он все еще может, если я скажу ему, что ты шпионил».
Я кивнул. «Он будет разочарован во мне».
Она вздрогнула, и я увидел, как она заметно сдулась. «Да, то есть да, это было бы хуже».
Я выпрямился, сохраняя зрительный контакт. «Тогда ты поняла. Я не хочу, чтобы твой отец когда-нибудь смотрел на меня, как на засранца».
«Я знаю. Другие дети волнуются, что их накажут, на них накричат или... ну, ты понимаешь...»
«Я понимаю».
Она втянула воздух. «Но я не хочу его подводить».
«Это странно, да?»
«Да», - пожаловалась она, покачав головой. «Это похоже на трюк джедая или что-то в этом роде».
Я улыбнулся ей, заметив, как сам мужчина пересекает комнату.
«О, смотри сюда», - заговорщически сказала она. «Он не остановится, будет идти по прямой, и все уйдут с его пути».
Я стоял рядом с ней, и, черт возьми, она была совершенно права. Люди, естественно, уходили с его пути, а он не произносил ни слова. И это не было похоже на то, что он прорывался вперед; он шел вперед, как будто выполнял задание.
«Би», - сказал он, когда дошел до нас.
«Папа». Она использовала тот же серьезный тон.
Он посмотрел на нее - нахмурился, правда, - и она оскалилась в ответ. Когда он скрестил руки, она повторила его движения, а когда он изогнул бровь, она прикусила губу.
«Ты сводишь меня с ума», - сказал он ей.
«То же самое», - ответила она.
Он хмыкнул и шагнул ближе, наклонившись, когда она поднялась, и обнял ее крепче, чем следовало бы. Но она, похоже, привыкла к этому, обвила руками его шею, поцеловала в щеку, а потом вздохнула, как будто ей даже немного понравилось.
Я и не подозревал, что мой босс так нежно относится к своему ребенку.
Когда они разошлись, я увидел, что он выглядел усталым, осунувшимся, и рискнул предположить, почему.
«Джонс», - пробормотал он и повернулся к толпе.
Я удивился, когда он направился к Аарону Саттеру.
«О боже», - пискнула Ханна, доставая телефон из инкрустированного кристаллами клатча, которого я никогда раньше не видел, и который не принадлежал ни одному известному мне бренду, и снимая на видео своего отца и миллиардера.
«Что такого интересного?»
«Мой папа действительно собирается поговорить с дядей Аароном без моего Па, который скажет: «Ты должен пойти туда и поздороваться с ним». Он будет в шоке».
«Кто?»
«Па. Он... ах, видишь.»
Когда она повернула телефон ко мне, я увидел ответ ее отца, и это было несколько картинок с падающими в обморок козами.
«Он забавный».
Она кивнула.
«Значит, это очень важно, раз ты говоришь мне об этом», - подтвердил я.
«Мммм, да».
Когда я обернулся к Саттеру, он выглядел озадаченным, стоя перед Сэмом Кейджем, а когда мой босс положил руку на плечо Саттера, я увидел, как миллиардер слегка наклонился, чтобы прикоснуться к нему, и был удивлен, но в то же время нет. Всем нам нравилось быть на стороне счастливого, улыбающегося главного заместителя. Похоже, Саттер не был застрахован от этого.
«Как, черт возьми, ты получаешь Би от Ханны?» спросил я ее.
Она отвлеклась, продолжая внимательно наблюдать за отцом и дядей. «Ханна - Банана, потом просто Банана, потом Би».
А.
«Mи.»
По крайней мере, в моей единственной букве был смысл. Подняв голову, я оглянулся в поисках Яна, когда он заговорил мне в ухо. «Да?»
«Подойди сюда».
«Где ты?»
«На лестнице, ведущей на второй этаж, по направлению к фасаду», - проворчал он. «Или... что? Южный вход».
«То есть там, где мы вошли?»
«Да, умник, там, где мы вошли».
Я усмехнулся, сжал руку Ханны, прежде чем она направилась к отцу, и пошел искать Яна. Но когда я повернулся, то чуть не налетел на Дебру Лоринг.
«О, мэм, мне так жаль», - извинился я, делая быстрый шаг назад, не желая толпиться вокруг нее.
«Нет, вовсе нет». Она улыбнулась мне. «Вы маршал Джонс, не так ли?»
Я застыл на месте, потому что почему она меня знает? Я был никем. Была только одна причина, по которой любой репортер хотел поговорить со мной, и поэтому я сразу же перешел в оборону. «Да».
Она наклонила голову, и ее бриллиантовые серьги заиграли на свету. Винтажное черное платье с блестками от Yves Saint Laurent и прозрачной юбкой выглядело на ней потрясающе. Она была не только красива, но и грозна.
«Я пишу статью о докторе Хартли, и я...»
«Позвольте мне остановить вас». Я встретил ее взгляд и удержал его. «Я никогда не говорил с прессой о Крейге Хартли и не собираюсь начинать».
«И почему же?»
Я не мог ничего ответить. Я не мог сказать, что все изменилось с тех пор, как я видел его в последний раз, что я не думаю, что он снова будет появляться случайно. Мы стали другими. «Я просто не хочу».
«Вы чрезвычайно преданы ему».
«Прошу меня извинить». Я натянуто улыбнулся, собираясь обойти ее.
Она поймала мою руку, останавливая меня. «Маршал, люди хотят знать о Прекрасном принце. О его жизни так и не написана полноценная книга».
Я знал это. Я стоял в Barnes & Noble на Стейт-стрит с книгой, которую написал о нем специалист ФБР. В ней было много событий: женщины, которых он убил, я и Кокран, выслеживающие его, Хартли, ударивший меня ножом, и мой напарник, спасающий меня. Это была история, которую он знал. Он работал над этим делом, и, конечно, именно он обладал всей полнотой внутренней информации. В книге были все факты и все графические подробности, и ничего не было упущено.
Но не совсем.
ФБР стало известно об этом после того, как мы с Кокраном рассказали им, но наши истории никогда не совпадали.
Норрис был в другой части дома, когда я нашел кольцо мертвой женщины в блюдце на кухне Хартли. Я повернулся, а добрый доктор был там с поварским ножом и едва не выпотрошил меня, прежде чем появился Кокран, готовый застрелить его.
В тот день произошло много событий, но самым важным было то, что я встал между Хартли и пулей, которую хотел всадить в него Кокран, а Хартли не дал мне истечь кровью, передумав желать моей смерти.
Я пролежал в госпитале три недели, и по крайней мере один раз за это время по какой-то причине ко мне приводили Хартли. Позже мой лейтенант сказал, что это было связано с тем, что им нужен был адрес подражателя. Я не знал. Зато я знал, что Хартли охраняли не так хорошо, как следовало бы. Они позволили ему приблизиться, и он коснулся моей щеки тыльной стороной пальцев. Я был настолько напуган, настолько не мог пошевелиться, настолько одурманен... Слезы вырвались на свободу, и он смахнул их. Тогда я и не подозревал, что во второй раз окажусь в его власти.
Но, пролистывая книгу в тот день, я понял, что все, что следует за его заключением в Элгине, отсутствует. Книга остановилась на 2014 году. После его побега не было ни одной книги с подробным описанием. Были статьи, новостные заметки, звуковые сообщения, но ничего длинного и конкретного, потому что никто не знал полной правды. ФБР скрыло его побег и мое похищение. Упоминалось, что он убил агента Войно, но не говорилось, как именно. Никто из общественности не догадывался, что ему извлекли позвоночник. Никто, кроме людей, с которыми я работал, - команды Сэма Кейджа - и моих друзей, не знал о моем отсутствующем ребре. Забавно, но я часто думал, что даже если бы у меня был шанс каким-то образом получить его от Хартли, забрать из его тела, как он забрал его из моего, я бы этого не сделал. Странно было ощущать в нем часть себя, но в этом тоже был какой-то странный смысл. Мы были связаны, конечно, больше, чем мне хотелось, но в данный момент это было неизменным.
Дебра Лоринг хотела, чтобы я заполнил все дыры в истории Крейга Хартли, но я никогда этого не сделаю. Это была не моя история.
«Вам следует связаться с ним, предложить встретиться в каком-нибудь нейтральном месте, чтобы он мог рассказать о своей жизни», - предложил я. «Он любит поговорить».
Она покачала головой, высвобождая мою руку, оборачиваясь ко мне и подходя вплотную. «Я пыталась встретиться с ним, когда он был во Флоренсе5, но он отказался».
«Нет», - возразил я, покачав головой. «Когда он в тюрьме, у него нет власти. Он импотент, кастрирован... Но если вы увидите его лично, сейчас, это будет совсем другая история. Если бы вы увидели его сейчас, он бы...»
«Да», - прошептала она, заговорщицки наклоняясь ближе. «Я связалась с ним, но он сказал, что увидится со мной только в том случае, если вы приедете».
Я сделал шаг назад, ухмыляясь. «Он издевается над вами. Если бы он хотел меня видеть, то мог это сделать. Если он захочет увидеть вас, то увидит. Вот что действительно страшно».
«Что именно?»
«Он безумно умен, чрезвычайно богат, и у него много людей, которым он не просто нравится, а которые рабски ему преданы».
«Я знаю. Он уговорил Джулию Гринфилд прикрепить бомбу к груди и доставить цветы его сестре».
Я кивнул. «К счастью, ее защищала полиция».
«Да. К счастью. Он ненавидит свою сестру. Он убил своего адвоката, вы помните об этом?»
Конечно, помню. Об этом писали все газеты, но это было, когда он был в Элгине, так что теперь это было целую жизнь назад.
«Но вы, маршал... что в вас такого, что не позволяет ему желать вам зла?»
Я чуть было не сказал: «Потому что он сам хотел причинить мне боль, а никому другому не позволял», но она ничего не знала обо мне и Хартли, и открыть ей хоть часть этого было бы плохо. Знать только часть и больше ничего - хуже, чем не знать вообще ничего, поэтому я держал рот на замке.
«Он любит вас?»
Я рассмеялся, потому что Хартли любил только одного человека, и это был он сам. Любой, кто разговаривал с ним больше минуты, знал это.