Однако он совсем не тот, кого я ожидала увидеть. Я ожидала увидеть Эрика, потому что ему нравилось заходить сзади и оставлять синяки там, где другие их не увидели бы, но я никогда раньше не встречала этого парня. Сейчас немного трудно сказать, когда лицо мужчины превратилось в кровавое месиво, но я точно знала, что это не мой бывший. Эрик намного ниже этого парня и всего на пару дюймов выше меня, в то время как этот парень высокий и худощавый; Эрик сложен как танк, с широкими плечами и толстой шеей. Эрик поддерживал свою идеально уложенную каштановую гриву с помощью стрижки за двести долларов, в то время как этот парень выглядел так, будто не прикасался к своим волосам год. Эрика никогда бы не застали в таком растрепанном состоянии. Он должен был хорошо выглядеть, чтобы представлять свой бренд дорогостоящей незаконной деятельности.

— Алекс, остановись.

Мой голос хриплый и едва громче шепота. Возможно, даже если бы он услышал меня, он все равно не остановился бы.

— Алекс, — сказала я громче. Он зашел слишком далеко в своей ярости. — Алекс, пожалуйста, — умоляла я.

Мой голос сорвался, когда я произнесла это, и он посмотрел на меня, снова подняв руку.

Он медленно встал, мой нападавший лежал под ним без сознания, избитый до неузнаваемости. Глаза Алекса яростные и темные, кулаки все еще сжаты.

— Я хочу, блядь, разрушить...

— Я знаю.

Я прислонилась к ближайшему дереву и закрыла глаза, тошнотворно осознавая каждый дюйм боли, который испытывала.

Алекс посмотрел на мужчину сверху вниз, прежде чем поднял его за воротник и заглянул в лицо.

— Ты его знаешь? — его голос напряженный и сдержанный.

Я хотела, чтобы он подошел ко мне и обнял, но я слишком напугана, чтобы просить его об этом. Не тогда, когда он выглядел так, словно хотел убить все, что находилось у него в поле зрения, способное дышать.

Должно быть, он заметил мой страх, потому что сделал несколько глубоких, успокаивающих вдохов и приблизился ко мне. Он сел на корточки рядом со мной и нежно коснулся моего бледного лица, затем осмотрел мои руки. Когда он перешел к моим ребрам, я вскрикнула. Его челюсть сжалась, а мышца рядом с глазом подергивалась в безумном стаккато.

Он осторожно поднял мою рубашку, и его ноздри раздулись. Вены на его шее напряглись, сонная артерия заметно пульсировала, и он сделал движение, чтобы вернуться к парню, который застонал от боли на земле. Я схватила Алекса за рукав.

— Пожалуйста, останься со мной.

После долгой секунды напряженного сглатывания он кивнул и достал телефон из кармана джинсов. Когда кто-то ответил на другом конце линии, он инструктировал без предисловий:

— Старая тропа к водопаду, в двух милях вниз от указателя. Иди сюда. Сейчас. Или у тебя в округе будет дело об убийстве.

Затем он повесил трубку. Итак, это, должно быть, Джейк или Кен, парень-шериф, о котором я слышала. «Хорошо, — сказала я себе. — Правоохранительные органы должны поднять мне настроение».

Когда мужчина, подружившийся с грязью слева от нас, пробурчал что-то невразумительное, Алекс через секунду оказался рядом с ним. Он снова заставил его замолчать одним ударом и потащился обратно ко мне, не говоря ни слова. Присев на корточки рядом с моим полусогнутым телом, он осмотрел мой живот, а затем старался не ткнуть пальцем в несколько симпатичных фиолетовых синяков, уже образовавшихся на моем торсе и животе. Его глаза встретились с моими, когда его пальцы скользнули по синякам, касаясь без нажима. Он такой нежный, что я почти могла сказать себе, что он никогда не был жестоким, хотя это было продемонстрировано лично мне не менее минуты назад. Я должна бояться его, потому что я только что воочию увидела только начало того, что он мог сделать с человеческим телом, но я не боялась. Я чувствовала себя в безопасности, он здесь, и теперь ничто не причинит мне вреда. Это наивное ощущение в первую очередь привело меня к неприятностям, но я ничего не могла поделать со своими чувствами. Не больше, чем я могла повлиять на поведение Алекса.

— Где болит больше всего? — его голос хриплый, даже больше, чем обычно.

— Мой живот. И ребра. И совсем немного.

Очень сильно болит.

Он мне не поверил и продолжил осматривать свежеобразующиеся синяки. Когда он коснулся моих ребер, я вздрогнула. Да, у меня там, возможно, было несколько переломов. Удары были жестокими, и у меня не было шанса защититься. Хотя прямо сейчас трудно сказать, потому что все болело.

Он не смотрел мне в лицо и не сводил глаз с моего тела.

— Алекс, — тихо позвала я его, потому что я всего в футе от него, в то время как он так далеко от меня. Он не отреагировал, поэтому я повторила его имя громче. — Алекс!

Ничего.

— Ради всего святого, Алекс, посмотри на меня!

— Я не могу, — выдавил он сквозь зубы.

— Я тебе настолько противна?

Такое сильное дежавю. Мой бывший муж не мог смотреть мне в лицо после того, как дал пощечину. Это, наконец, привлекло внимание Алекса, потому что его обжигающий взгляд нашел мой.

— Если я увижу хотя бы царапину на твоем лице... — он оборвал себя, сделал глубокий вдох и заключил: — В конце концов, я убью этого ублюдка.

Успокойся, сердце мое.

Этот человек только что признался в своем желании убить другого человека ради меня, и я растаяла в своих штанах. Даже острые боли, казалось, прошли. Как раз в тот момент, когда я собиралась сказать то, о чем позже наверняка могла пожалеть, рев автомобильного двигателя заглушил звук нашего тяжелого дыхания: моего — от боли и разочарования, и его — от напряжения, отговаривающего себя от убийства.

Затем лицо Алекса внезапно изменилось. И... вот оно.

— Какого хрена ты тут делала одна? — он закричал.

— Я бегала трусцой, — слабо прошептала я.

Так вот, идея бегать трусцой по лесу, когда мой жестокий бывший пытался выследить меня, звучала совсем не умно.

— Бег трусцой? Ты, блядь, бегала трусцой? Одна? Здесь? Ты что, с ума сошла?

Я снова превратилась в свернувшийся клубок страха.

В поле зрения появилась полицейская машина, которая двигалась к нам и спасала меня от Алекса. Парень примерно того же возраста, что и Алекс, выпрыгнул с водительского сиденья и побежал к нам. Он красив в классическом, чрезмерно совершенном, почти скучном смысле, и он ужасно похож на Алекса, только в немного более цивилизованной версии. Он опустился на колени рядом со мной и спросил спокойным, уверенным голосом:

— Мэм, я шериф Бенсон. С вами все в порядке?

— Конечно, она, блядь, не в порядке. Посмотри на нее. На нее, блядь, напали, — усмехнулся Алекс, и я вздрогнула.

— У меня нет никаких сломанных костей, просто несколько сильных ушибов. Ему, — я указала на все еще лежащее ничком тело, — может понадобиться скорая помощь.

— Ни хрена ему не понадобиться, — снова зарычал Алекс.

— Ладно, давайте все успокоимся, — сказал полицейский, затем повернулся ко мне. — Вы можете рассказать мне, что произошло?

Я ожидала, что Алекс перебьет меня, но он смотрел на меня, тоже ожидая ответа. Верно.

— Я совершала пробежку.

— Да, умный ход, — подхватил Алекс, все еще сердитый.

— Алекс.

Коп прервал его тем властным тоном, который заставлял солдат повиноваться, и это, казалось, подействовало на Алекса, который с хмурым видом сжал челюсти.

— Продолжайте, мэм.

— Меня зовут Фрейя, — он кивнул. — Итак, я бежала, и меня толкнули сзади. Меня несколько раз пнули.

Алекс так быстро выдохнул, что это прозвучало похоже на звук раздраженного быка, готового броситься в атаку.

— Потом Алекс нокаутировал его. Остальное вы знаете.

— Что именно означает ‘остальное’? — осторожно спросил шериф Бенсон.

Я перевела взгляд с полицейского на Алекса, затем на тело, лежащее на земле, и обратно на Алекса.

— Алекс остановил его от нападения на меня.

Коп посмотрел на поверженное тело.

— Похоже, он сделал немного больше, чем просто остановил его.

— Мне тоже удалось ударить его несколько раз, — быстро добавила я, потому что не хотела, чтобы у Алекса были неприятности.

Я не знала характера его отношений с полицейским, но он уже выглядел подозрительным из-за того, что Алекс немного перестарался с задачей защиты. Слабая улыбка появилась на губах Алекса.

Коп снова посмотрел на меня, приподняв бровь.

— Я уверен, что так и было.

— О, действительно так и было. Я маленькая, но могучая, — поспешила добавить я, но, возможно, немного переборщила, потому что полицейский подавил смешок, прежде чем пошел проверить нападавшего.

— У него есть пульс, — сообщил он.

— К сожалению, — пробормотал Алекс себе под нос, и коп бросил на него укоризненный взгляд.

— Я отвезу его в участок, — заключил шериф, прежде чем обратился конкретно ко мне. — Вам нужно будет приехать туда, чтобы дать показания после больницы.

— Мне не нужна больница.

Я уже знала серьезность своих травм, и мне не потребовалось пребывание в больнице или даже рентген. У меня раньше были такие синяки, они ужасно болели, но не опасны для жизни и заживали сами по себе. И если у меня будет перелом, он заживет примерно через неделю, если я дам время.

— Тебе нужна, — возразил Алекс.

— Поверь мне, я знаю, когда она мне нужна. И сейчас — нет. Я в порядке.

Должно быть, мои слова были неправильными, потому что Алекс зарычал. Действительно зарычал, как будто он дикий зверь, и вместо того, чтобы звучать странно из человеческого горла, для меня это прозвучало возбуждающе. Плохая, очень плохая Фрейя.

— Могу я просто дать показания здесь?

— К сожалению, не можешь.

Коп извиняющимся тоном покачал головой, одновременно надевая наручники моему, теперь уже слегка хрюкающему нападавшему. Он дел ему пару пощечин, и тело относительно ожило.

— Кеннет, — голос Алекса звучал немного громче, чем необходимо.

Полицейский вздохнул.

— Хорошо, будь там завтра утром. Но за это ты придешь на ужин в воскресенье. Мама скучает по тебе.