Попробуй остановить меня.

Её вызов вывел меня из себя. Я бросился к ней, прежде чем полностью осознал это. Она пискнула и шире распахнула дверь. Но было слишком поздно. Я оказался прямо за ней, прежде чем она успела переступить порог моей комнаты. Я обхватил её рукой за талию и притянул спиной к своей груди. Она выкрикнула что–то, очень похожее на моё имя.

Я пинком захлопнул за собой дверь и запер её, а затем направилась прямиком к своей кровати. Она приземлилась на кровать, ахнув, когда я бросил её на тёмно–серые шелковые простыни, и попыталась вскарабкаться на четвереньки в бесполезной попытке убежать от меня. Схватив её за бедра, я дернул её назад, туда, где я стоял на краю, засаживая свой твердый член прямо между её бедер.

Она громко ахнула, и я застонал, изо всех сил стараясь держать глаза открытыми, когда удовольствие скрутило мой живот. Я прижимался к ней, и она прижалась ко мне в ответ, наша одежда ничуть не уменьшала восхитительного ощущения. Мой член умолял меня сдаться и трахнуть её прямо сейчас, но доминирующий зверь во мне требовал от неё покаяния. И он победил.

Я наклонился, чтобы запустить одну руку ей в волосы на затылке и приподнять её, пока её спина не оказалась прижатой к моей груди. Она громко захныкала, когда я переместил руку с её волос на горло, прижимая её голову к своему плечу. Она завела руки назад, чтобы вцепиться в мои бедра, удерживая меня на месте.

– Кай, пожалуйста, – выдохнула Эсмеральда, пытаясь повернуть голову, чтобы посмотреть на меня. – Трахни меня, – я насмешливо проворчал я ей на ухо.

– После того, как ты сказала мне, что позволишь Пьеру тщательно осмотреть тебя? – я зарычал, наблюдая, как её ресницы затрепетали, а рот широко открылся. – Я так не думаю, Бэббл. Ты не можешь заставлять меня ревновать, а потом умолять, чтобы я потрепал твою киску. Это так не работает.

Она протестующе захныкала, и я заставил её замолчать, сунув указательный и средний пальцы ей в рот.

– Сейчас нет смысла ныть, – я был осторожен, чтобы не засунуть пальцы слишком глубоко, когда поглаживал её язык, но она застонала и обхватила губами пальцы, втягивая их глубже.

Я вздрогнул, сильнее прижимая свой ревнивый член к её бесстыдно трущейся заднице.

– Только хорошие девочки получают то, что хотят, – прохрипел я, проводя губами по раковине её уха. Она ахнула под моими пальцами. – Но ты была плохой девочкой, Бэббл. А плохих девочек шлепают и дразнят до тех пор, пока они не начнут плакать и молить о пощаде. Разве это не так?

Она замерла, её глаза расширились, когда приглушенный всхлип слетел с её набитого рта. Смесь возбуждения и паники на её лице завела меня так сильно, что я буквально почувствовал жжение в своих глазах. Я ухмыльнулся, смотря на неё сверху вниз, и она начала качать головой, издавая всё больше взволнованных звуков.

Почти беззвучный смех сорвался с моих губ, и я убрал пальцы из её рта. Прежде чем она успела возразить или извиниться, я завладел её приоткрытыми губами, лишая её слов своим языком. Когда я отпустил её, она, слабая и дрожащая, прислонилась к моей груди, её глаза были такими остекленевшими и прикрытыми, что казалось, она вот–вот потеряет сознание. И это заставило меня почувствовать себя одержимым.

– Я...мне жаль, – сказала она, тяжело дыша.

Чёрт, она была так невероятно красива.

– Я знаю, – прошептал я, поглаживая её подбородок большим пальцем. – Но единственное место, где будет мой член – это твой рот, пока я не буду уверен в этом, Бэббл.

Она кивнула, слегка и нетерпеливо. Я наградил её последним поцелуем, прежде чем высвободиться из–под неё и помочь ей повернуться ко мне лицом. Я быстро раздел её, бросив её шелковую пижаму к своим ногам и затаив дыхание, чтобы оценить её почти обнаженный вид. Все изгибы её стройной фигуры в форме песочных часов.

Она была немного мягкой в области живота, где из пупка свисал сексуальный золотой пирсинг, а бедра подчеркивались ощутимым изгибом талии. Её руки и ноги были стройными, но бедра всё ещё оставались гибкими и полными. И вид её розового кружевного нижнего белья, такого чертовски бледного на фоне её теплой золотистой кожи, был более возбуждающим, чем соблазнительная шелковая пижама.

Прозрачное кружево сидело высоко на бедрах, два куска ленты вместо обычной ткани, да и бюстгальтер был не лучше. Чашечки едва прикрывала её соски, соблазняя меня освободить их. Итак, я неуклюжим движением пальцев расстегнул её лифчик и стянул его с неё. Я застонал от удовольствия, увидев её обнаженные темно–коричневые соски, уже набухшие и готовые к тому, чтобы их дразнили. Я не мог удержаться, чтобы не провести ласкающими пальцами по ним обоим, заставляя её восхитительно дрожать.

Её стринги не упали на пол вместе с другой одеждой. Они отправились прямиком в ящик моей прикроватной тумбочки. Мне было всё равно, что на этот раз она видела, как я снимаю с неё нижнее белье и забираю себе.

Когда я снова подошел к ней, она стояла на коленях у края матраса, дразняще улыбаясь мне.

– У меня не останется нижнего белья, если ты продолжишь его забирать.

– Для меня это не звучит как проблема, – сказал я, и она злобно хихикнула.

– Я тоже хочу увидеть тебя обнаженным. Пожалуйста.

Я никак не мог отказать ей, когда она вот так просила, поэтому я снял всю свою одежду, прежде чем поправить очки. То, как горели её глаза, когда она смотрела на меня, было достаточно горячим, чтобы согреть меня даже в самые холодные дни. Без верхней одежды. А потом она, блядь, застонала, протяжно и низко, и если это не было самым большим повышением самооценки во всём мире, то я не знаю, что это было. Она заставила меня чувствовать себя в десять раз лучше, чем я был на самом деле.

Вот почему я молча позволил ей насмотреться вдоволь, стоя прямо и совершенно неподвижно – надо признать, я немного напряг мускулы, – пока она практически облизывала всю мою горячую, влажную кожу глазами. От моих широких плеч вниз по мускулистым ногам к моему твердому члену, влажному вокруг набухшего кончика и торчащему прямо к ней.

– Почему ты такой красивый? – прошептала она. – Этого нельзя допускать. Это может кого–нибудь убить.

Мою ухмылку было невозможно остановить, жар на щеках не поддавался укрощению, а желание поцеловать её было чертовски неутолимым. Я обхватил её подбородок и приподнял её рот выше, чтобы принять его.

– Кто бы говорил, Бэббл, – пробормотал я ей в губы. – Видела бы ты себя прямо сейчас.

Она улыбнулась мне, и у меня защемило сердце от того, как прелестно она выглядела. Это заставило меня на мгновение задуматься.

– С тобой действительно всё в порядке, Эсмеральда?

– Мне не больно, – сказала она, сжимая маленькой ладошкой моё запястье. – Я обещаю, Кай.

– Если это слишком, используй наше стоп–слово. Или дважды постучи меня по ногам или рукам, хорошо?

– Хорошо. Но не забывай, что стоп–слово предназначено и для тебя, Кай.

Чёрт, она была такой…Мне едва удалось быстро кивнуть, прежде чем я снова завладел её ртом с благодарностью и какой–то отчаянной настойчивостью. Она знала, что вести себя как доминант всё ещё ново для меня, и её заверения, её уверенность в себе и доверие ко мне значили всё.

– Смотри на меня, пока будешь сосать, Бэббл, – сказал я, отрывая свой рот от её.

Она кивнула и нежно чмокнула меня в губы, когда я отпустил её подбородок. Я выпрямился, и она поднялась вместе со мной, лаская руками рельефные мышцы моего живота, совсем чуть–чуть задев своими короткими ногтями ровный слой темных волосков на моих крепких грудных мышцах.

Она прижалась губами к заросшей щетиной нижней части моей челюсти, покрывая поцелуями и облизывая всю мою шею, вызвав у меня не одну дрожь и вздох. Прикосновение ее зубов к каждому из моих плоских сосков вырывало из меня грубые стоны, но именно облизывающие поцелуи ниже пупка заставляли меня дрожать от желания. Я едва мог контролировать своё прерывистое дыхание.

Чёрт. Сейчас подходящее время упомянуть, что никто не делал этого со мной почти пять лет?

Но затем её руки оказались на моих бедрах, цепляясь и впиваясь, когда она откинулась на одеяло и приникла ртом к моему члену, и эти слова встретили быструю смерть. Я осторожно взял её волосы обеими руками и убрал их с её лица. И тогда она приоткрыла свои мягкие, припухшие губы.

Её первое прикосновение к влажному кончику моего члена было взрывным. Второго прикосновения было достаточно, чтобы убить меня. Но я отчаянно цеплялся за сознание, когда удовольствие туго скрутило моё тело. Я не собирался умирать до того, как у меня появится шанс увидеть дерзкий рот моей Бэббл, набитый моим членом.

– Чёрт возьми, Эсмеральда. Ещё раз оближи головку, – прорычал я сквозь стиснутые зубы, сильнее сжимая её волосы.

Она сделала это. Кончиком языка, затем ещё и ещё, дразнящими кругами. Затем вниз по всей длине меня, к чувствительной коже моих яиц. Наблюдая за мной, изучая мою реакцию, пока она смачивала меня своей слюной.

Можно было только догадываться, кто застонал громче, когда она обхватила меня губами, мы оба растворились в удовольствии отдавать и брать. Затем дюйм за дюймом она погрузила меня во влажный жар своего рта.

Она немного отстранилась, и я ахнул, почти согнувшись пополам над ней, когда угроза быть уничтоженным менее чем за десять секунд обрушилась на меня, как мчащийся грузовик. Восторг, похоть и что–то вроде гордости танцевали в её глазах, когда она моргнула, глядя на меня, и, чёрт возьми, это меня взбудоражило. Это меня завело. Мне нравился этот взгляд её глаз, но это и бесило. Предполагалось, что это будет её наказанием. Но кажется, что это моё наказание.

Стиснув зубы, я опустил её голову ровно настолько, чтобы заставить её снова втянуть эти сантиметры в рот.

– Продолжай сосать, Бэббл. Или такими темпами я никогда не прощу тебя.