Глава 26

Глава 26

Эсмеральда

– Алло? – сказала я в свой мобильный телефон, разглядывая черные туфли–лодочки, которые были на мне на фоне кроваво–красного ковра в моей спальне.

– Эсмеральда...Чувиха, – прошептала моя лучшая подруга Мария на другом конце телефона. – Что за время для звонка, подруга? Мой рингтон тоже напугал меня до чертиков.

Я вздрогнула, взглянув на цифровые часы на прикроватной тумбочке, на которой я сидела на краю своей кровати. На прямоугольном экране красным цветом высветилось 10:17 утра, что означало, что у неё в Рейвене сейчас половина шестого. Не совсем подходящее время, чтобы кому–то звонить, но она была моей лучшей подругой, так что этикет на неё не распространялся.

– Прости, я знаю, ещё рано, – сказала я. – У меня есть немного времени, прежде чем я отправлюсь с Шехрияром на службу, так что я решила попытать счастья.

– Что ж, тебе повезло, – она зевнула. – Лилли, Дрю и дети здесь. И мои дорогие племянницы считают, что это здорово, будить тетю Мари каждое утро до шести часов, чтобы она играла в грузовики и куклы, и задавать вопросы, на которые у меня нет ответов, так что я всё равно уже наполовину проснулась.

Я улыбнулась, смотря на свои колени, снимая пушинку со своего черного пальто в стиле принцессы.

– Как они все?

– Дети замечательно, такие же любопытные и очаровательные, как всегда. Лилли тоже в порядке…взволнована. И я до сих пор не уверена, плакал ли мой шурин слезами радости или печали. У них будет ещё один ребенок.

– О, – счастливо проворковала я. – Девочка или мальчик?

– Пока не знаю. Думаю, на этот раз они хотят преподнести сюрприз.

– Что ж, передай им мои поздравления.

– Обязательно. Когда мы будем смотреть на “Подругу–принцессу тети Мари” по телевизору во время Поминальной службы, – сказала она, и я ухмыльнулась. – Итак, почему подруга–принцесса тети Мари позвонила так рано? Должно быть, случилось что–то важное, иначе ты бы просто написала мне сообщение.

Моя улыбка стала самодовольной и застенчивой одновременно, когда тепло разлилось по моему лицу и животу, воспоминания о прошлой ночи заполнили мой разум. Не то чтобы я нуждалась в воспоминаниях. Сладкая боль, пронизывающая мои мышцы, не давала мне забыть, как Кай всю ночь напролет ублажал меня в своей постели.

– Я, э–э... – я подавила головокружительное чувство, пронзившее мою грудь. Мария ахнула в трубку.

– Эсмеральда...Ты не...

Я позволила своему молчанию говорить самому за себя. Но даже если бы я хотела что–то сказать, широкая ухмылка на моём лице не оставила места для слов.

– Ты маленькая шлюшка! – хихиканье сорвалось с моих губ. – Ты трахалась с ВЦС!

Я запрокинула голову и рассмеялась в потолок.

– Ты не можешь так его называть!

– Чувиха, его прозвище “апельсин” вылетело в трубу в тот момент, когда ты сказала мне, что назвала его “высоким, царственным и сварливым”, так что ВЦС остаётся, хорошо? – я закатила глаза, смеясь. – И не пытайся сменить тему. Скажи мне. Ты с ним трахалась?

Я прикусила губу, пытаясь сдержать свою лучезарную улыбку.

– Я имею в виду...Технически, он трахнул меня. Но...

Мария завизжала так громко, что мне пришлось отвести телефон от уха, её волнение за меня вызвало во мне счастливый смех.

– Да! Да! Да, да, да, – сказала она, и я прекрасно представила, как её кулак сотрясает воздух. – Наконец–то. Шесть лет тоски окупились. Я так рада за тебя, моя великолепная, бесподобная девочка!

Всем нужен был друг, который расхваливал бы каждое их достижение так же, как Мария расхваливала моё. Я любила её так чертовски сильно. Она была моей подругой, эквивалентом родственной души.

– Спасибо...я думаю.

– Так…так это всё? Вы двое теперь вроде как официально вместе? Потому что, если ты скажешь мне, что всё ещё “разбираетесь в этом”, клянусь, я приеду в Тому и надеру вам обоим задницы.

– Я имею в виду... – я теребила пояс своего пальто. – Никто из нас не говорил, кто мы теперь друг для друга, но учитывая, как обстояли дела между нами последние два–три дня, я не думаю, что в этом есть какие–либо сомнения. Он такой... – страстный вздох сорвался с моих губ, когда сладкая боль сдавила грудь. – Он лучше всего, о чём я когда–либо мог мечтать, Мария.

Она издала какой–то странный звук.

– Я буквально чувствую, как сильно он заботится обо мне во всём, что делает, и я... – я проглотила комок счастья в горле. – Он мне нравится. Как будто никогда не могло быть никого другого, кроме него. Ни один книжный парень не сравнится с ним, Мария.

– О, Эси, – проворковала Мария сквозь тяжелый вздох. – Ты любишь его.

Я кивнула сама себе, когда эти слова проникли в каждую мою косточку.

– Да, – уже какое–то время. И, может быть, это не должно было произойти так быстро, но было слишком поздно переводить время вспять. Не то чтобы я хотела этого. Я не была слепа к тому, что происходило. Я решила позволить этому случиться. Я хотела, чтобы это произошло, и по–другому и быть не могло. Любить Кая было моей судьбой и моим выбором.

– Кья! – взвизгнула она. – О боже, это так мило. Ты такая милая, Эсмеральда! – я хихикнула. – Это, должно быть, лучшая история королевской любви в истории. Боже мой, я не могу. Мне кажется, я сейчас умру от счастья.

– Хорошо, хорошо, – сказала она, как только перестала подбадривать, а я перестала смеяться, затем её голос стал низким и многозначительным. – А что насчет секса? Это было хорошо?

Хорошо – это было преуменьшением века. Я всё ещё не мог поверить, насколько это было чертовски потрясающе, учитывая, что Кай признался, что у него не было секса почти пять лет. Он не сказал этого прямо, но я поняла, что это означало, что он даже не спал с Мэг ближе к концу их отношений. Эта глупая, самовлюбленная, жестокая сука.

Но это был секрет, который он доверил мне, и я не могла рассказать об этом Марии. Я бы никому не сказала. Я медленно облизала губы.

– Это изменило мою жизнь, Мария.

Она громко захихикала в трубку, и я услышала слабый стук, как будто она что–то била. Вероятно, свою подушку.

– Она не сказала “безумно хорош”, она, чёрт возьми, сказала “изменяющий жизнь”. О чёрт, я мертва! – она попыталась сдержать смех. – Чёрт. Дерьмо. Кажется, я разбудила детей, – она на секунду замолчала. – Чёрт, они действительно проснулись. Эси, быстрее. Сообщи мне подробности, не вдаваясь в подробности.

– Эээ, – я усмехнулась, думая, что сказать. – Итак...оказывается, он на самом деле мягкий Дом, – моя лучшая подруга ахнула, пробормотав что–то вроде “быть не может”. – И я, э–э, случайно назвала его сэром. А потом он разрушал меня всю ночь напролет.

Клянусь, взрыв смеха Марии был таким громким, что его, наверное, можно было услышать из космоса.

***

Кай держал меня поближе к себе, когда мы шли по кухне дворца Чаукхам в тот же вечер после Поминальной службы в Уэсткомбском дворце.

Мы нашли Фэя, Адама и Шехрияра за беседой с Пьером и шеф–поваром Нуром за большим металлическим кухонным островом в задней части кухни. Полупустые кружки и тарелки покрывали большую часть столешницы, как будто они ели так, словно их весь день морили голодом. Я их не винила.

На обеде после службы было слишком много людей и слишком маленькие порции, особенно изысканный яблочный крамбл на десерт. И полтора часа общения со службой спасения и армейским персоналом после этого не помогли справиться с усталостью и голодом.

Когда пятеро мужчин заметили нас, они прекратили то, что делали, и откровенно уставились на наши с Каем переплетенные руки. Румянец залил мои щеки.

Это был первый раз, когда мы с Каем держались за руки на глазах у кого–либо в течение дня. И если это не было доказательством того, что я сказала Марии по телефону, я не была уверена, что это было.

Возможно, мы не говорили о том, кем мы были друг для друга, и не обсуждали, когда официально расскажем об этом людям, но прошлая ночь явно что–то изменила между нами. И это было нашим молчаливым заявлением, что мы не собирались скрывать, что нас друг с другом что–то связывает.

Шехрияр перестал взбалтывать протеиновый коктейль в воздухе, его глаза сузились, глядя на Кая, как чрезмерно заботливый брат, впервые осуждающий парня своей младшей сестры. Братья Кая, Адам и Фэй, ухмыльнулись мне, Адам более тонко, чем Фэй. Нур улыбался, как гордый дедушка, из–под своих серебристых усов, а Пьер пытался сыграть роль убитого горем второго главного героя, которому не досталась девушка.

Никто ничего не сказал, когда Кай выдвинул для меня последний свободный темно–синий стул рядом с Адамом, а затем встал рядом со мной так близко, как только мог, в то время как Нур, Пьер и Шехрияр встали с противоположной стороны.

– Чай или кофе, Ваши Высочества? – спросил Нур.

Я заказала чёрный кофе, Кай выбрал жасминовый чай, и Нур отправился готовить их. Именно тогда Пьер, наконец, заговорил.

– Значит, вот как это будет? – пробормотал он, хотя в его рубиново–красных глазах плясали озорные огоньки. – Я думал, между нами что–то есть, принцесса, – он указал на меня и себя, затем указал на Кая. – Но ты выбираешь его? Ты всё это время просто играла с моим сердцем?

Фэй тихо хихикнул, в то время как Шехрияр покачал головой, делая глоток протеинового коктейля с отвратительным вкусом, который он пил, вероятно, бананового. Кай, однако, излучал дикую ярость, когда придвинулся ещё ближе ко мне, так что оказался стоящим на округлом основании моего стула.

Это было комично и невероятно мило. Я поймала себя на том, что изо всех сил стараюсь сдержать восхищенный смешок, прижимаясь к боку моего ревнивого медведя. Я почувствовала, как Кай склонился надо мной, но продолжала улыбаться Пьеру.

– Прости, Пьер, – сказала я, подыгрывая ему с лёгким вздохом. – Я не думаю, что между нами что–то когда–нибудь получилось бы. Дело не в тебе. Дело во мне, – я откинула голову назад, чтобы улыбнуться Каю. – Я совершенно без ума от того, как хмурится этот прекрасный принц, смотря на меня.