Глава 15

Глава 15

Эсмеральда

Я не могла уснуть той ночью.

Не то чтобы обычно мне это удавалось, но я никогда не чувствовала беспокойства. Не так, как сейчас.

Я продолжала ворочаться с боку на бок в своей постели, пробуя различные дыхательные упражнения, чтобы заглушить кружащиеся мысли, но ничего не помогало.

Я не могла перестать беспокоиться обо всей ситуации с Каем.

Он сказал, что был более чем рад, что я рассказала ему о своих чувствах к нему, и я не могла лгать, мой разум строил теории и фантазии о том, что он, возможно, испытывает что–то по отношению ко мне. Но я боялась, что, возможно, я всё воспринимаю неправильно и слишком оптимистично.

Я даже не была уверен, что хочу видеть его, чтобы подтвердить что–нибудь из этого. Вот почему я страдала от своего беспокойства в темноте своей комнаты, вместо того чтобы бродить по коридорам дворца.

Наконец послышался стук дождя по балконным дверям и окнам. Я вскочила с кровати, отчаянно желая ощутить холодные капли на своём разгоряченном теле.

Я не потрудилась надеть джемпер поверх своей серой шелковой рубашки с короткими рукавами и пижамных шорт. Я просто натянула пару белых носков и выбежала из комнаты.

Знакомое лицо Раджа встретило меня у дверей в сад.

– Могу я убедить вас хотя бы надеть пальто, ваше высочество? – спросил ночной стражник, отстегивая связку ключей от пояса.

– Ты можешь попробовать. Но думаю, что всё равно обойдусь без него.

Он чересчур драматично вздохнул.

– Принцесса, из–за вас у меня снова будут неприятности, – ключи зазвенели в его руке, когда он вставил длинный серебряный ключ в замок под ручкой двери.

– Неприятности? – мои брови нахмурились. – С кем? И почему?”

Он протянул руку к верхнему замку другой двери.

– Принц Кай беспокоится, что вы заболеете, если будете продолжать гулять под дождем.

Радж просто предположил? Или Кай сказал ему это?

– Ну, мы оба знаем, что принц Кай слишком много беспокоится, – сказала я с надменной улыбкой, когда Радж отступил назад. Я обхватила рукой тускло–серебряную ручку. – И только потому, что он сварливый чудак, который не любит дождь, это не значит, что я должна...

– Значит, теперь я сварливый чудак?

Я ахнула и повернулась на голос.

Вся моя неуверенность в том, хочу я видеть Кая или нет, которая была у меня несколько мгновений назад, испарилась теперь, когда он был рядом со мной. Не было никаких сомнений, что я никогда бы не захотела увидеть его великолепное лицо.

Кай опустил капюшон своей темно–бордовой толстовки и медленно направился ко мне, проводя рукой по своим растрепанным волосам. Его взгляд из–за очков в черной оправе был напряженным и ярким.

– Я думал, я зануда? – спросил он, останавливаясь рядом со мной.

Он помнил это? Я сжала губы, борясь с улыбкой.

– Ты по–прежнему зануда, а теперь ещё и сварливый чудак.

Он посмотрел на меня сверху вниз, но это было исключительно игриво. Затем он посмотрел поверх моей головы на Раджа.

– Я же говорил тебе, Радж, больше не выпускать её под дождь.

– Я действительно пытался остановить её, принц Кай. Её высочество просто очень упрямая.

Мой рот открылся и закрылся в шоке, прежде чем я ощетинилась и вытянулась во весь рост. Что, э–э, не имело особо эффекта по сравнению с двумя мужчинами рядом со мной.

– Во–первых, ты не пытался остановить меня, ты сразу же открыл мне дверь.

Радж усмехнулся и изобразил притворную застенчивую улыбку. Я ткнула пальцем в грудь Кая – твердую, широкую, теплую, идеальную, совершенную грудь.

– И я возмущена тем, что ты осмелился строить козни за моей спиной, пытаясь помешать мне выйти под дождь. Как ты мог?

– Очень легко, – на лице у него не было никаких эмоций, но в глазах светилось озорство. Это было так чертовски сексуально, что я даже не могла попытаться расстроиться из–за его своевольного поведения.

– Ну, – сказала я раздраженно. – Я хотела бы прояснить, что я не намерена слушать никого из вас.

Я схватилась за дверные ручки на обеих половинках арочной двери и рывком распахнула их. Радж хмыкнул, а Кай издал низкий звук ненависти, когда холодная сырость и постукивающий звук наполнили пространство вокруг нас. Но я улыбнулась, наслаждаясь тем, как холод поглаживал и пощипывал мою обнаженную кожу.

Когда я попыталась выйти наружу, Кай схватил меня за запястье и остановил.

– Нет, – пророкотал он резко и повелительно. – Ты не выйдешь на улицу в таком виде, Эсмеральда.

Я попыталась вырвать своё запястье из его руки. Тщетно, потому что его хватка была нерушимой.

– Я достаточно одета, Кай, и мне всё равно не холодно, так что...

– Ты дважды испытывала удачу. В третий раз тебе не повезёт, – я покачала головой. – Если хочешь, можешь стоять в открытых дверях, Эсмеральда. Но ты не выйдешь на улицу. Пожалуйста.

Я смутно слышала шаги позади себя, но продолжала хмуро смотреть на Кая. Я продержалась секунд десять, прежде чем тяжело вздохнула.

– Ладно. Прекрасно. Я не пойду.

Я опустила руку, как только он отпустил её, но я навсегда запомнила, как мой пульс вытатуировал очертания его пальцев на моей коже в последовавшей тишине.

– Что случилось? – спросил Кай. Он прислонился спиной к двери, лицом ко мне, нахмурив брови. – Ты такая тихая. Ты была тихой и за ужином.

Я нервно прикусила нижнюю губу. Он потянул дверь на себя.

– Скажи мне, Эсмеральда. Что случилось?

Я вздохнула.

– Я просто...нервничаю из–за кое–чего.

– Нервничаешь из–за чего–то?

Это была та часть, где я должна была отмахнуться от всего этого, как от пустяка. Но я не хотела. И всё же я изо всех сил пыталась подобрать правильные слова.

– Мне нравился один парень почти семь лет, и я сказал ему об этом, а он сказал, что рад, что я ему сказала, но я не могу избавиться от чувства, что поступила неправильно, и теперь я нервничаю.

Понимание промелькнуло на лице Кая. Он уставился на свои чёрные тапочки.

– Ты ему не поверила? Когда он сказал, что был более чем рад, что ты рассказала ему?

Я слишком отчаянно нуждалась в ответах, чтобы удивляться, что он решил подыграть.

– Часть меня поверила...верит. Но часть меня не знает, что и думать. Я боюсь, что он имел в виду не то, что я думаю. А что, если он сказал это просто чтобы не было неловкости?

– Нет. Он сказал это не поэтому. Он... – Кай вздохнул и провёл рукой по волосам. – Может быть, это было неправильно сказано, но он не самый лучший в самовыражении.

Воспользовавшись моментом, чтобы осознать надежду, которую вселили в меня его слова, я повернулась к нему лицом.

– Тогда что он пытался сказать? Почему он был более чем рад услышать моё признание?

Он молчал так долго, что я начала сомневаться, что он ответит.

– По той же причине, по которой он бродил вокруг в течение последнего часа или около того, разыскивая тебя. И по той же причине, по которой он здесь. Может, он и ненавидит дождь, но как только услышал его, сразу направился сюда, надеясь найти тебя.

На этот раз я никак не могла неправильно истолковать то, что он пытался сказать. Это ударило меня прямо в живот мощным, сладким ударом, от которого у меня чуть не подогнулись колени.

Кай что–то чувствовал ко мне.

Не было единого названия для чувства, которое с безрассудной самозабвенностью разлилось по моим венам. Огромное облегчение, взрывное счастье, невероятное желание броситься к нему и вцепиться изо всех сил. Всё это и многое другое переполняло мою грудь до боли. Он сделал маленький шаг ко мне, и моё сердце забилось сильнее.

– Но по сравнению с твоими семью годами, он не был уверен, что его нескольких дней будет достаточно. Он не был уверен, что ты сочтешь его искренним, поэтому ничего не сказал.

У меня кружилась голова и перехватило дыхание, но на моих губах расцвела довольная улыбка.

– Даже если бы он сказал, что прошло двадцать минут, я бы ему поверила.

Он нахмурился, придвигаясь ещё ближе.

– Ты не должна, – прошептал он в ответ. – Тебе следует ожидать большего. Тебе следует ожидать, что сначала он проявит себя перед тобой.

Я последовала его примеру и сократила последний разрыв между нами.

– Тогда как насчет того, чтобы испытать его сейчас, – я облизываю губы быстрым движением языка, мой взгляд опускается к его широкому, твердому рту. – Что бы он сказал, если бы я попросила его поцеловать меня?

Жар вспыхнул в его радужках, сделав их темными, прежде чем он опустил ресницы. Я почти почувствовала, как его взгляд скользнул по моим губам. Я приоткрыла их на вдохе, и его ресницы взметнулись, пронзая меня горячим, напряженным взглядом, от которого мне показалось, что я вообще не дышала.

Молчание было долгим и громким. Не в неудобном смысле, а в обжигающем, напряженном, "сделай это или сломай" смысле, который сближал нас, но в то же время отдалял друг от друга.

– Разве тебе не понадобилась бы стремянка для этого? – сказал он.

Что–то вокруг меня лопнуло, словно мыльный пузырь.

Глубоко на правой щеке Кая появилась ямочка, и моё замешательство рассеялось. Оно сменилось смущенным шоком, от которого моя челюсть упала на пол. Глубокий, грубый, громкий звук вырвался изо рта Кая, когда он отодвинулся от меня.

Я, возможно, оценила бы, что этот сварливый принц, который отрицал, что хихикал передо мной в прошлый раз, смеялся так сильно, что его грудь сотрясалась, а глаза были в морщинках, если бы я не была так обижена и смущена. Даже если маленькая часть меня находила это забавным.

Я сжала губы и ударила его обеими руками в грудь; он едва покачнулся.

– Ты мудак, – закричала я.

Он схватил мои запястья своими руками, прижимая мои ладони к своей груди. Я извивалась и боролась, безрезультатно толкая и дергая его за толстовку, и бросила в его адрес несколько оскорблений. Но смех пробивался между моими словами.

– Как ты мог смеяться над моим ростом, когда я говорила серьезно?

Он ухмыльнулся, обнажая зубы, и моё сердце затрепетало.

– Но ты маленькая. Не думаю, что достаешь мне даже до плеча. Даже не на несколько сантиметров. Так как же ты сможешь дотянуться?