Чёрт. Я привык к тому, что Пьер постоянно доводил меня до белого каления, но я забыл, что Кэнди был в десять раз хуже, когда хотел этого. Что случалось чаще, чем нет.

Если белый костюм–тройка и галстук–бабочка, которые он носил, не были доказательством того, насколько эксцентричен Кэнди, то я не знаю, что ещё было доказательством. Светлые волосы, тёмно–голубые глаза и раздутое эго в придачу. Кэнди Гамильтон был непокорным братом–близнецом принца Чарминга. Но мы, как его друзья, видели, что его высокомерие было скорее горьким фасадом, чтобы досадить родителям, чем полной правдой. Это не означало, что его смелое поведение и эгоистичное отношение не раздражали большую часть времени.

– Я согласна, – ответила Эсмеральда, пока я стискивал. – Я уверена, ему бы понравилось смотреть, как твои платья падают на пол его спальни каждую ночь.

Я моргнул, совершенно ошеломленный тем, как небрежно она бросила наводящую на размышления маленькую бомбу. Она посмотрела прямо в глаза Кэнди с широкой, притворно невинной улыбкой, и уголки моего рта дернулись.

– Чёрт, – Тревор усмехнулся.

– Я же говорил, – гордо сказал Пьер.

– Говорил, – пробормотал Кэнди, прищурившись и глядя на Эсмеральду. – Хороший ответ, Ваше Высочество. Но я только начал.

Моя улыбка погасла.

– Начал что?

Кэнди отмахнулся от меня.

– Ничего такого, из–за чего тебе стоило бы забивать свою хорошенькую головку, дорогой принц

– Этот идиот настоял на том, чтобы испытать её Высочество, – пояснил Зейн, неодобрительно покачав головой. Я нахмурился ещё сильнее.

– Кэнди, – предупредил я, обнимая Эсмеральду за талию, защищая ее. – Ты не...

Эсмеральда заставила меня замолчать, положив руку мне на живот.

– Нет, позволь ему. Как твой друг, он имеет полное право задавать мне вопросы.

– Нет, Эсмеральда... – но она уже вздернула подбородок, смотря на Кэнди. Кэнди сделал шаг к ней.

– Его любимый цвет?

Чертов Невиш, он чертовски серьезен. И остальные не останавливали его. Они все просто стояли, пристально наблюдая за Эсмеральдой. Даже Пьер.

– Кэнди, – разочарованно прорычал я, притягивая Эсмеральду ближе к себе.

– У него его нет, – спокойно ответила она. – Но он предпочитает носить более тёмные цвета. Он выглядит особенно восхитительно в чёрном и тёмно–зеленом. О, и в сером, конечно.

Тревор усмехнулся, но я был слишком захвачен тем фактом, что она назвала меня “восхитительным”. Это было странно, но в её духе, и мне это понравилось. Я подергал себя за ухо.

– Как звали лошадь, которую он спас?

– Баки. И ему не нравится никто, кроме Кая, и меня, – её плечо прижалось к моей грудной клетке. – Он был более чем счастлив видеть меня в своём седле.

Моя грудь раздулась от гордости за то, как моя Бэббл отмахивалась от его вопросов, как будто они были надоедливыми маленькими мухами. Для кого–то такого маленького, у неё были надменные замашки, котором она давала волю в самые неожиданные моменты. Мне это нравилось. Моей Бэббл не нужно было, чтобы я защищал её. Она была пылкой королевой сама по себе.

Зейн медленно кивнул, одобряя её ответ, Пьер просиял, как перевозбужденный щенок, а Тревор тихо присвистнул.

– Баки позволил тебе покататься на нём? – пролепетал Кэнди, не в силах скрыть удивления. Мои друзья знали о поведении Баки, всем им он отказывал по нескольку раз. Особенно Кэнди. Я прижался губами к макушке Эсмеральды в крепком поцелуе, чтобы скрыть свою усмешку, когда Кэнди откашлялся. – Я имею в виду, да, да, точно. Отличная работа.

– Есть ещё вопросы? – спросила она с дразнящей ноткой в голосе, которая заставила меня улыбнуться ещё шире. Чёрт, я собирался так крепко поцеловать её, когда у нас будет минутка наедине.

– Она мне нравится, – пробормотал Тревор.

– Вообще–то, да, есть, – Кэнди подошел к ней ближе, напугав своим ростом. Низкий звук сорвался с моих губ в знак предупреждения, но он и бровью не повел. – Он любит холодную погоду, но что он предпочитает дождь или снег?

– Это вопрос с подвохом, потому что он ненавидит холод. Особенно дождь. Он бы предпочел закутаться в дюжину одеял, чем подойти ближе чем на десять футов к окну или двери, когда идет дождь. Хотя... – её танцующие глаза встретились с моими. – Вообще–то, неважно.

– Нет, нет, – настаивал Кэнди и замахал одной рукой, а другую прижал к бедру. – Пожалуйста, скажите нам, Ваше Высочество, что именно означали эта ухмылка и “хотя”.

– Кэнди, – предупредил Зейн, но он изо всех сил пытался сдержать улыбку.

– Это означало, – сказала Эсмеральда, вздернув подбородок в сторону Кэнди. – Он пошел за мной под дождём...

Кэнди не дал ей возможности закончить предложение; его вспышка была мгновенной.

– Ты, чёрт возьми, серьезно? – он повернулся ко мне. – Я умолял тебя прийти на мой показ мод, но ты отказался, потому что в прогнозе обещали, что будет дождь. Мой показ проходил даже не на улице! Но ты последовал за ней под дождь? Объяснись. Сейчас же.

– Вот и он, – вздохнул Тревор, закатив глаза. Я поежился под обвиняющим взглядом Кэнди.

– Я был на твоём показе.

– Потому что дождя, в итоге, не было! И ты прятался сзади, подальше от стеклянной крыши, всё это время вертелся, потому что ты сказал, что тебе не нравится вид серых облаков, – Кэнди указала мимо меня. – И я был там, когда ты спас Баки, и этот проклятый конь не подпускает меня к себе, но ему нравится Её Высочество? Почему? Что во мне может не нравиться? И я думал, твой любимый цвет – тёмно–синий? Но теперь это тёмно–зелёный? Итак, тебе не понравился костюм, который я для тебя сшил...

– Кэнди, – проворчал Зейн, в то же время Пьер шлепнул Кэнди ладонью по губам.

– Почему ты становишься таким эмоциональным? – Пьер напрягся, его глаза были широко раскрыты. Но Кэнди хмыкнул и отвернулся, даже не потрудившись убрать руку Пьера. Мои брови нахмурились, когда я попытался заглянуть ему в лицо. Надутый Кэнди обычно был обеспокоенным Кэнди, а когда Кэнди беспокоился настолько, что сбрасывал свою высокомерную маску, означало, что–то было не так.

– Пожалуйста, примите наши извинения за поведение Кэнди, Ваше Высочество, – сказал Тревор с лёгкой улыбкой. – Он знает Кая почти столько же, сколько и Пьер, и он больше всех заботится о нём. К сожалению, когда он становится таким защитником, как сейчас, он склонен нести эгоистичную чушь.

–Нет, не извиняйтесь, и, пожалуйста, зовите меня Эсмеральдой, – сказала она, но я не мог отвести глаз от пассивного Кэнди, который прикрывался рукой Пьера. – И я понимаю, почему ты защищаешь Кая, Кэнди, – я почувствовал, как её нежный вес опустился на меня. – Я тоже защищаю его.

Мимолетный ветерок принес с собой прохладную тишину, пока мои друзья переваривали сказанное Эсмеральдой. Кэнди убрал руку Пьера со рта.

– Она знает о...

Я кивнул.

– Згнает.

Казалось, целую минуту никто ничего не говорил. Затем Кэнди фыркнул достаточно громко, чтобы Тревор подпрыгнул.

– Чёрт возьми, она такая милая, что я даже не могу злиться, – он вздохнул. – Хорошо. Прекрасно, – он поправил лацканы своего безупречного блейзера, шагнул вперед и отвесил глубокий поклон. – Пожалуйста, примите мои извинения, Ваше Высочество.

– Эсмеральда, – сказала она и покачала головой. – И я не приму твоих извинений, потому что в извинениях нет необходимости. Хотя... – она игриво растянула это слово. – Если ты действительно хочешь, чтобы я что–то приняла, я бы с удовольствием приняла эксклюзивное платье, разработанное тобой.

Он улыбнулся ей так, словно последних двух минут просто не было, и взял её за руку.

– Только если ты пообещаешь продемонстрировать его на одном из моих показов.

– Договорились.

– Тогда считай, что дело сделано.

В тот момент, когда она ахнула, она отошла от меня. Кэнди оттащил её в сторону, развернув, чтобы она встала между ним и Пьером. Далеко от меня.

– Кэнди, – прорычал я, дергаясь вперёд, чтобы дотянуться до неё.

– О–хо, посмотрите на это. Посмотрите, как он пытается вернуть её, – поддразнивание Кэнди заставило меня остановиться. – Посмотрите на это лицо, такое злое, как будто я отобрал у тебя одеяло, – он суетился надо мной, как с ребенком, и мои щеки вспыхнули. Это лишь сделало его более самодовольным. – Ты чёртов собственник, не так ли, дорогой принц? Настолько, что ты не можешь оторваться от неё ни на секунду?

Его слова звучали правдиво. Мои руки разжимались и сжимались, хватая воздух, нервничая от того, какими пустыми они казались без Эсмеральды, за которую можно было бы ухватиться. И без её тела, прижатого ко мне, я чувствовал себя так, словно ледяной ветер стирал с меня отпечаток её тепла. Я ненавидел это. Я хотел вернуть её. Где ей было место. Рядом со мной. Всегда. Вероятно, из–за этого я казался капризным ребенком, но я не мог изменить того, насколько несчастным чувствовал себя без неё на расстоянии вытянутой руки.

Тревор усмехнулся.

– Кэнди, прекрати.

– Отпусти её, – сказал Пьер. – Он, чёрт возьми, выглядит так, будто вот–вот взорвётся.

– Я знаю. Мне это нравится, – сказал Кэнди и подмигнул мне. – Кто бы мог подумать, что вся эта ревниво–собственническая затея будет так хорошо смотреться на нашем дорогом красавчике принце.

Я стиснул зубы и потёр горящее ухо, пока мои друзья смеялись, даже Зейн. По крайней мере, не Эсмеральда. Но комбинация наклоненной головы, до боли красивой улыбки, которой она меня подвергла, царапнула мои кости горько–сладкой иглой.

Её возвращение в Джахандар через несколько дней убьёт меня.