Паво склонил голову в сторону  оптиона:  -  Действительно?  И, что же это такое? - холодно спросил он. - Вельможи  Пестума могут сегодня спокойно спать в своих кроватях, благодаря тому, что их сограждане не разграбили весь город?  Или, может быть, мне следует отпраздновать тот факт, что Паллас и Мурена сбежали,  доставив Императору  огромное огорчение, позволив вспыхнуть беспорядкам на мероприятии, которое он оплатил?

Что-то в выражении лица оптиона заинтриговало Паво.  Макрон  скрестил руки на груди: -  Есть еще одна новость, парень.  Ты больше не гладиатор дома Гурджеса.

Паво нахмурился:  - О чем ты говоришь?

- Он поставил целое состояние на победу  Дентера сегодня.  -   Макрон  покачал головой и усмехнулся. -  Заключил сделку с каким-то дельцом по имени Карбо.  Гурджес  потерял все. Он банкрот.   Ему пришлось продать своих гладиаторов, чтобы оплатить  все свои долги.

- Слава богам…  -  сказал Паво, закрывая глаза.  Его триумф не был напрасным.  Получив новые доходы от поражения  Дентера,   Карбо освободит  Клодию и мальчиков.  А поскольку лудус был распущен, и только многообещающие гладиаторы  имели какую-либо ценность при перепродаже, был даже шанс,  что Букко все-таки воссоединится со своей семьей.   На лице Паво уже была готова  появиться улыбка,  когда у него  в голове мелькнула другая мысль.  Он открыл глаза и вздернул подбородок, глядя на Макрон.

- Но если гладиаторов продали  -  кому теперь принадлежу я?

-  Нам,  -  сказал хитрый голос позади них.

Макрон  и Паво повернули головы и увидели Мурену, стоящую у входа в лазарет.  Паво почувствовал, как напряглись его мышцы на груди, и он попытался сесть на соломенную циновку, чтобы противостоять имперскому помощнику, но его рана вспыхнула, и он снова откинулся назад, морщась от боли.

- О чем ты говоришь?  -   Макрон  рявкнул на Мурену.

Пламя вспыхнуло в глазах вольноотпущенника, когда он сложил руки за спиной:  -  Гурджес был вынужден продать свои активы тому, кто больше заплатит.  В данном случае им оказался Императорский  Дворец.   -  Его тонкие губы растянулись в ухмылке.  Его глаза метнулись от разъяренного  оптиона  к ошеломленному гладиатору.  - Улыбнись,  Паво.  Теперь ты зачислен в Имперский  лудус в Капуе.

На мгновение Паво потерял дар речи.

- Тебе, наверное, интересно,  почему.

Макрон  и Паво обменялись встревоженными взглядами.  Мурена вошел  в лазарет и прошел мимо оптиона.   Он подошел к столу и провел руками по множеству окровавленных хирургических инструментов, разложенных на подносе.

- Все очень просто, - сказал он. - Сегодня мы увидели силу толпы.  К счастью, эта неотесанная публика  слишком медлительна, чтобы осознать собственную силу. В противном случае они могут выгнать нас из дворца и сами управлять  там.  -   Он взял пару бронзовых щипцов и полюбовался ими при мерцании масляной лампы. -  В стране, где я родился, мы бы назвали это демократией.

- Звучит дерьмово, -  сказал Макрон .

Мурена осторожно вернула щипцы на лоток.  -  На этот раз, оптион,  я с тобой согласен .  - Его взгляд задержался на множестве костяных рычагов, различных  прижигателей и зеркал,  лежащих перед ним.  Затем он вздохнул и отвернулся от подноса.  -  Плебеи боготворят тебя, Паво.  А так как нам нужна поддержка толпы, чтобы укрепить режим  Его Императорского Величества, твоя внезапная известность, какой бы неприятной она ни была, натолкнула меня на мысль.

- Какую мысль?  -   Паво почувствовал, как к горлу подступил холодный комок.  Волосы на его затылке зашевелились.

- В настоящий момент… -  Мурена устремил свой безжалостный взгляд на Макрон.  -  Во-первых, мы с  оптионом  должны уладить кое-какие наши дела.

- Самое время, химеры всех побери, -  проворчал Макрон .  -  Давай покончим с этим. Я натерпелся достаточно чуши от тебя и Палласа .  У меня такое чувство, что я  действительно начинаю скучать по Рейну.

- Тебе придется привыкнуть к этому чувству,  -  отрезала Мурена.  -  У тебя есть более неотложные дела,  оптион.

Макрон  скрестил руки на груди и фыркнул:  -  Какие такие дела?

- Например, подготовка документов для поездки в Капую,  -  парировала Мурена с едва скрываемым восторгом.  -  Возможно,  ты слышал  или не слышал ,  имперский ланиста  ужасно окончил свою жизнь, когда его телохранитель размозжил ему череп.  Цена, которую ему пришлось заплатить за то, что он стал слишком большим для своих собственных ботинок.   Нам нужен ланиста  для управления  Имперской Школой.  Помощник поднял руку к потемневшему лицу Макрона.  - Это решение не подлежит обсуждению,  оптион.   Это всего лишь временное назначение, пока у нас не появится шанс найти кого-нибудь  более, скажем так, приемлемого, чем предыдущий  ланиста.   Кроме того, ты, кажется, знаешь свое дело. Тебе  удалось подготовить  Паво  к двум совершенно разным боям.

Злобы сдавила шею Макрона.   Он почувствовал, как напряглись мышцы его живота и затвердели челюсти.  Он уже собирался броситься на помощника, когда пара рук сжала оба его бицепсы. Оптион  сопротивлялся, когда двое охранников схватили его и потащили к выходу.

- А как насчет моего повышения?  -  прогремел он.

- Боюсь,  еще не время. И награда, которая с ним связана.  Беспорядки нанесли значительный ущерб Арене.  Ремонт обойдется  Императору в большую сумму денег.  Он останется  недоволен тобой,  оптион.   Считай, что тебе повезло, что ты избежал долгой прогулки к  Тарпейской скале.

- Но беспорядки произошли по твоей  вине!   -  Макрон  почувствовал, как бьется его пульс, переполненный яростью из-за интриг помощника.   -  При чем здесь я!

Мурена проигнорировал его вопрос  и пренебрежительно взмахнул рукой, чтобы охранники вывели Макрона  из лазарета.  Помощник глубоко вздохнул, когда протесты солдата эхом разнеслись по коридору.

- Итак,  на чем мы остановились?   -  Он щелкнул языком.  -  О да! Наши планы на твое славное будущее на Арене.

Паво смотрел, как охранники утаскивают Макрона, и повернулся к Мурене:  -  Планы? Мне известны  твои планы!   -  сказал он лаконично. -  Я думаю, ты хочешь моей смерти.

Помощник метнул на Паво взгляд с притворным ужасом, словно обидевшись, что эта мысль вообще пришла  тому в голову.  Затем он сложил руки перед коленями.  -  Толпа пощадила тебя, молодой человек.  А, это решение, которое даже  сам Император не может отменить.  Мы не должны  предпринимать  ничего, что могло бы разозлить толпу в этот деликатный период.

- Я перестану  выигрывать бои  для Клавдия,  - ответил Паво.  -  Не понимаю, почему я должен помогать  Императору  поддерживать мир.

Мурена нахмурил брови:  -  Вот что должно произойти. Ты будешь отмечен клеймом Императорской Школы.   Этот знак объявит  тебя личной собственностью Его Императорского Величества, Императора Клавдия.  Это будет молчаливая демонстрация  твоей поддержки нашего режима и твоего отказа от ошибочных принципов Тита.   Ты будешь носить его с гордостью.

- Ты, должно быть, шутишь!  -   Паво  запнулся. -  Я никогда не предам своего отца.

- О, но ты это сделаешь, мой мальчик, …  если хочешь сразиться с Гермесом.

Победоносная улыбка угрожала скользнуть по губам помощника, прежде чем он остановился и откашлялся.  Его глаза блестели в дрожащем отражении масляной лампы.  Паво  моргнул, глядя на Мурену.  Его пульс ускорился при мысли о том, что он, наконец, встретится со своим заклятым врагом.

- Гермесом?  - произнес он взволнованно.

- Почему бы и нет? -  Теперь Мурена позволил себе улыбнуться. Он выглядел очень довольным собой, подумал Паво.  -  Я полагал ,  что ты захочешь сразиться с человеком, убившим  твоего отца, или я ошибаюсь?

- Нет, нет! -   ответил Паво слишком быстро. -  Я не хочу ничего, кроме как увидеть, как Гермес истекает кровью.  - Он посмотрел на землю и попытался проглотить комок в горле.  - Но я думал, что он ушел в отставку?

Помощник ухмыльнулся и покачал головой:  -  Гермес  сам потребовал, чтобы его вывели  из отставки.  Император согласился.  Похоже, твое желание, наконец, исполнится.

Конец  второй  книги