Оптион  настаивал, и  его голос звучал убедительно:  -  Подумай об этом. Паллас и Мурена облачили Дентера в доспехи с головы до пят.  Они боятся тебя, Паво.  И знаешь, почему?  -  Паво покачал головой.  Макрон  гордо выпятил грудь.  -  Потому что у тебя есть возможность победить его. И я это знаю . Я видел, на что ты способен.

Макрон  сам удивился состраданию в  своем голосе. В душе он был старомодным солдатом, не склонным к сочувствию.  Он прожил тяжелую жизнь на аванпостах  Империи, сдерживая орды варваров,  где  доброте не было места.  Но, по его мнению,  Паво многое пережил.  Он не заслуживал того, чтобы пасть перед таким головорезом, как  Дентер.

- С мечом у меня может  и появился бы шанс,  -  признал Паво.  -  Но с этими…?  -  Он махнул рукой на трезубец и сеть, устало вздохнув, и его голос  зазвучал неуверенно.

- Забавно, что ты это сказал. -  Оптион  наклонился к сетке и уколол палец кончиком свинцового гоузика,  проверяя его остроту.  Он снова взглянул  на Паво и просиял.  - Я думал о твоем оружии.  И я знаю как по настоящему им  можно воспользоваться…

Дентер уже расхаживал по Арене, когда Паво вышел из туннеля под хаотичную волну шума. Слуги очистили арену, и ветеран свободно стоял в центре, тряся сжатым кулаком  толпе,  пытаясь еще больше ее завести.  Паво посмотрел на галереи. Охранники угрожающе стояли у выходов, готовые наброситься на любых нарушителей спокойствия,  пытающихся спровоцировать дальнейшее насилие.  Сторонники  Дентера и местные горожане  хватались за окровавленные лица. Слуги потащили обмякшие трупы нескольких мужчин к ступеням галереи. Порядок в толпе был восстановлен, когда глашатай объявил о возвращении двух гладиаторов на Арену.  Паво тяжело сглотнул и с большим трудом побрел к противнику.  Он все еще чувствовал себя вялым из-за воздействия напитка с добавлением зелья.  Перед его глазами опустился густой туман.

Он остановился недалеко от Дентера.  Он посмотрел на своего противника и еще раз подумал о мести, которой поклялся  отомстить Гермесу.

- Вышел, наконец-то, а?  -  зарычал  Дентер сквозь шлем.  -  Ха! На этот раз толпа не спасет тебя, бесхребетное дерьмо.

Судья дал сигнал к возобновлению боя.

Паво  напряг мышцы, когда Дентер рванулся к нему, из-под его шлема без полей донесся скрипучий рык.   Приступив к действиям,  Паво  поднял свой трезубец к обнаженному животу противника и направил зубцы на его  набедренную повязку.   Но его движения по-прежнему были медленными и тяжелыми,  а трезубец казался громоздким в его руке.  Дентер отбил его быстрым движением щита вниз.  Паво почувствовал, как у него упало сердце, когда зубья трезубца  погрузились в песок.   Дентер  сразу же вонзил свой щит в землю, зажав трезубец железным  ободком.  Паво  безуспешно пытался его вырвать.   Взревев,  Дентер поднял свой меч высоко над шлемом и обрушил его на трезубец.  С отчетливым треском меч прорубил древко, оторвав железный стержень и зубья от расколотой рукояти.

Паво отпустил сломанное оружие и отступил от середины Арены. Теперь  Дентер поднял свой щит и погнался за противником.  Кровь ветерана вскипела.  Сквозь шлем  Паво различил его тяжелое дыхание, когда он почувствовал неминуемое поражение молодого претендента.

-  Остановись, ты, маленькое дерьмо!  -  прохрипел Дентер.  -  Теперь победа за мной!

Паво отступил еще немного.  Местные горожане в толпе заорали на  Дентера,  когда он приблизился к своему противнику.  Некоторые зрители поднялись со своих каменных сидений и замахали полосками белой ткани своим соперникам из Помпеи.  Паво почувствовал, как настроение взбудораженной толпы изменилось.   Дентер бросился на него, подстрекаемый ревом помпейцев  и воодушевленный тем фактом, что его соперник потерял свое главное оружие. Он опустил щит на бок и ткнул меч в обнаженную грудь Паво.  Молодой  гладиатор неуклюже бросился влево в отчаянной попытке избежать порезов.  Но он был слишком медленным, и Дентер попал ему в левое плечо,  острие меча проткнуло Паво сустав.   Некоторые зрители закричали от ужаса , когда удар был нанесен.  Жители  Помпеи завопили от восторга. Паво почувствовал жгучую боль в плечевых мышцах.  Дентер повернул меч, разрубив сухожилия и хрящи, и Паво снова испытал тошнотворную волну агонии.  Тошнота запершила в горле. Он сжал челюсти, когда Дентер вырвал лезвие. Горячая кровь хлынула из его раны и  брызнула  на песок.

Стиснув зубы,  Паво подавил желание прижать руку к раненому плечу . Дентер  сорвал аплодисменты своих сторонников и приготовился нанести противнику еще один удар.  Молодой человек задыхался.  Он отключился от шума, боли и взглядов Палласа  и Мурены на подиуме и вместо этого сосредоточился на совете,  который  Макрон  дал ему в туннеле.

Схватив большую часть сети в дрожащую правую  руку, он размахивал ее свернутой частью в левой руке, как инструктор по строевой подготовке, готовящийся отмерить наказание кнутом. Свинцовые гранулы по ее краям сгруппировались вместе на конце, образуя серию острых зубчиков.  Паво вращал запястьем круговые  движения, наращивая импульс на скрученном конце веревки.  Дентер остановился, его меч, с острия капала кровь,  повис перед ним, Паво махнул запястьем вперед и хлестнул сеткой противника.  Он пронесся перед ним по дуге ниже пояса и разорвал правую ногу  Дентера,  многочисленные свинцовые грузики  зацепились за обширную плоть его бедра.  Затем он дернул  сеть, и изнутри шлема  Дентера  вырвался глухой крик, когда заостренные зубчики грузиков оторвали куски плоти.  Ветеран споткнулся и выронил меч, пытаясь удержать равновесие.  Ярко-красная кровь густо струилась из разорванной плоти его ноги.

Подхватив свернутый кусок сети рывком больной правой руки, Паво хлестнул в противоположном направлении.  Зубчики грузиков  вонзились в другую ногу Дентера,  вызвав новый дикий вопль агонии,  когда Паво снова  отдернул ее, отрывая новые кусочки плоти.   Дентер опустился на колени на песок.  Обе его ноги были в крови. Толпа ревела, когда Паво набросил сеть на голову Дентера и закружился вокруг  раненого ветерана,  обмотав ее вокруг него так, что его руки были зажаты. Затем он выпустил сеть из рук.   Дентер попытался перекатиться к своему брошенному мечу.  Но Паво метнулся к оружию первым  и схватил его под очередные возгласы аплодисментов зрителей.  Помпейцы погрузились в гробовое молчание. Они уныло  смотрели на своего павшего героя и скорбно покачивали головами.

Паво  ударил Дентера ногой в спину, и тот рухнул на землю.  Затем он взглянул на подиум. Императорский секретарь  и его помощник почувствовали глубокое облегчение.  Паллас расправил складку на своей тоге и показал  Паво большой палец. Толпа хрипло взревела. На галерее над вольноотпущенниками  Гурджес с ужасом смотрел на Дентера.   Затем он поспешно вскочил со своего места и помчался к ближайшему выходу,  проталкиваясь локтями мимо охранников.

Паво  освободил  Дентера от своей сети, чтобы позволить своему противнику встать на колени и с достоинством принять свою судьбу.  Но вместо этого тот  бросился на Паво.  Это был отчаянный выпад, и Паво сразил его ударом в правую руку.  Лезвие пронзило его бицепс, а боль вывела Дентера из равновесия, и он, спотыкаясь, рухнул на землю.  Зрители свистели и глумились над возмутительным поведением ветерана.  Теперь Паво стоял над ним и держал меч над головой, готовый воткнуть его в затылок Дентера.  Мышцы его  рук напряглись. Он посмотрел вниз на своего поверженного противника со смесью жалости и презрения.

- Сын гребаного предателя,  -  усмехнулся Дентер, его голос был пронизан ядом.  - Сын трусливого, безвольного…

Паво одним махом опустил меч. Наконечник пронзил шею  Дентера сзади.  Упавший гладиатор на мгновение содрогнулся,  когда лезвие пронзило его позвоночник.  Затем он замер, и судья победно поднял раненую руку Паво.  Толпа взорвалась от радости.

Пыль осела, и Пестум  наслаждался  спокойным,  бархатным ночным небом,  когда  охранники из местных казарм сопроводили  Макрона в импровизированный лазарет.  Теперь Арена опустела, так как болельщики бросились в таверны и бордели, чтобы отпраздновать местную победу над ненавистными соперниками из Помпеи.  Судя по всему, город стал относительно мирным, и Макрон  испытал большое облегчение, избежав бунта.  В его представлении варвары, жаждущие  крови, были одним делом, но воюющие римляне беспокоили его больше.  Запах смерти пропитал коридор, ведущий к лазарету.  Как заплесневелый сыр, подумал оптион.  Еще одно напоминание о том, почему он любой ценой избегал полевых госпиталей.

Он нашел  Паво лежащим на соломенной циновке, погруженным в свои мысли и уставившимся в потолок.  Его правое плечо было перевязано санитаром.  Миски с окровавленной водой и подносы с использованными хирургическими инструментами - вот все, что осталось от дневной работы, к большому облегчению Макрона.  Паво обернулся при виде входящего в лазарет солдата и слабо улыбнулся сквозь пульсирующую боль в ране.

-  Значит, в конце концов все обошлось,  -  произнес  Макрон .  Он пытался казаться веселым, но слова выходили усталыми и плоскими. Он сам испытал облегчение от того, что избежал ужасной смерти от рук имперского секретаря и его помощника.

“Бои гладиаторов намного труднее смотреть, когда от исхода зависит твоя собственная жизнь”,  -  подумал Макрон.

- О да, -  ответил Паво притворно-веселым тоном.  -  Честно говоря, я не знаю, почему я ворчу  на несчастную жизни гладиатора.   Мине  нужно  было только предотвратить массовые беспорядки и грабежи,  спасти шкуры парочки имперских крыс и помочь освободить семью друга, которой грозит продажа в рабство.  Если бы не это, все прошло бы очень легко.

- Ну ладно, парень, тебе  было немного не по себе, -  признал Макрон . -  Но у твоей  победы есть и светлая сторона.