‘ Обвязывай себя веревкой, да потуже! Последний оставшийся в живых воин-вотадини выбежал из темноты, указывая назад тем путем, которым он пришел, и Марк повернулся к своим людям с туго завязанной на груди веревкой, взяв лопату у ближайшего из них.

- Уходи! Немедленно переходите через мост!’ Они бросились врассыпную, в спешке так сильно сотрясая доски, что одна из них перевернулась, и двое тунгрийцев упали в грязную золу на дне канавы. Им были сброшены веревки, но у Марка не было времени посмотреть, удастся ли их спасение. Мартос повернулся к другой доске, толкнул ее ногой в ботинке, и она, вращаясь, полетела вниз, во мрак канавы. Он указал на конец пандуса.

- Ты и я, центурион! Понимающе кивнув, Марк снова взялся за лопату, двое мужчин откапывали куски переднего края пандуса и швыряли их в канаву с яростной энергией одержимых людей, наклоняясь, чтобы оставаться вне поля зрения воинов-варваров, приближающихся из мрака с запада. Соскользнув вниз по крутому склону пандуса, они сосредоточили свои усилия на самом выступе, отчаянно стараясь забросить как можно больше его в темноту внизу. Выпрямив спину, чтобы размять отяжелевшие от усталости руки, Марк огляделся в поисках знакомых лиц за дерновой стеной и увидел поднятые для стрельбы луки. Внезапно над ним на краю пандуса навис воин, его рот открылся от шока, когда он обнаружил римлянина у себя под ногами, но когда сарматец открыл рот, чтобы выкрикнуть предупреждение, в него попала сначала одна стрела, а затем еще две, и он упал в ров через плечо Марка, не успев издающий какой-то звук. Вырезав еще один кусок утрамбованной почвы, Марк бросил его в темноту, затем еще один, игнорируя угрозу нападения в спешке нанести пандусу как можно больший ущерб. Чья-то рука коснулась его плеча, и он, взглянув на Мартоса, увидел, что вотадини приложил палец к губам. Он указал вниз, затем соскользнул вниз по склону земляного вала в глубокую тень канавы, и римлянин последовал его примеру, держась за лопату и используя ее, чтобы прервать свой спуск в темноту. Он приземлился на дно канавы, чувствуя, как его ботинки увязают в снежных обломках, пепле и прогоркло пахнущей липкой массе, оставшейся от стольких горящих тел. - прошептал он Мартосу, морща нос от запаха, который пропитал воздух вокруг них, несмотря на ночной холод.

- Хорошо, что здесь так холодно. В более теплый день здесь пахло бы, как у входа в Аид.’ Мартос указал вверх.

‘А там, наверху, вполне может быть сам Аид’. Над ними кричали люди, больше голосов, чем Марк мог различить, и они могли видеть вспышки стрел, которыми обменивались две стороны. Он посмотрел на Мартоса с кривой улыбкой.

- Кадир и его лучники преподнесут сарматам неприятный сюрприз, учитывая, что соплеменникам там не за чем прятаться.’ Когда они посмотрели вверх, из-за стены на них смотрело чье-то лицо, а рука указывала вниз по канаве на запад. Отвязав привязанные к ним веревки, они тихо проскользнули вниз по траншее в указанном направлении шагов на пятьдесят или около того, пока не наткнулись еще на две свисающие веревки, концы которых уже были скручены в петли, которые надевались им на головы и руки и плотно прилегали подмышками. Появилось еще одно лицо, знакомые бородатые черты под шлемом центуриона, и Марк обменялся быстрым взглядом с Мартосом, когда оба мужчины одновременно поняли, что сейчас произойдет. Ужасающим рывком они были подняты в воздух, их тела взлетели вверх по крутому склону канавы слишком быстро, чтобы у кого-либо из них была хоть какая-то надежда контролировать свой подъем. Римлянин обнаружил, что цепляется за дерновую стену, когда его всем телом перетащили через нее, а затем тяжело рухнул на землю с другой стороны. Он поднял глаза и увидел Тита, неуклюжего центуриона Десятого века, нависшего над ним. Великан ухмылялся ему сверху вниз, а две группы его людей стояли позади него с веревками, лежащими у их ног. Юлий стоял рядом с крупным мужчиной, на целую голову ниже своего офицера, несмотря на собственное крепкое телосложение. Восстановив дыхание, Марк кивнул в знак благодарности своему собрату-офицеру.

- Спасибо тебе, Титус. Это было нетрадиционное возвращение в когорту, но, тем не менее, долгожданное.’

‘ К твоим услугам, младший брат. Такой лакомка, как ты, никогда не был проблемой для моих парней. Имейте в виду, вы, возможно, захотите пойти и поискать немного воды. . ’ Его нос сморщился. "Запах от твоих ног хуже, чем от нашего любимого первого копья, если это возможно’.

- Что ж, черт возьми, самое время. Я потерял всякий контакт со своими ногами несколько часов назад.’ Услышав слова Морбана, Марк поднял глаза и увидел, что ворота форта открылись, позволяя британцам выйти навстречу серому рассвету. Он обернулся и посмотрел поверх рва на сарматов, собравшихся за пределами досягаемости луков Кадира. Точная стрельба хамианцев явно отбила всякую попытку восстановить пандус при лунном свете, но теперь, когда рассвело, он знал, что вражеские лучники забросают ракетами и стену, и форт, чтобы позволить рабочим продвинуться вперед с их ведрами земли.

‘ Они закончат этот пандус сегодня, независимо от того, что им придется на него бросить.’ Его заместитель протопал по линии столетия, проклиная свои замерзшие ноги.

‘ Мне подготовить людей к выступлению, центурион?

Марк кивнул в знак согласия, наблюдая, как коренастый избранный пробирается вдоль линии рва, выкрикивая команды своим людям и готовя их к отходу с позиции. Трибун Леонтий вышел вперед со своими людьми, глядя поверх земляной стены рва на пандус и радостно улыбаясь состоянию земляных работ.

- Молодцы, тунгрийцы, это завязало узел у них на членах. Им потребуется немало времени, чтобы перестроить это и подготовить к атаке. А теперь, если вы не возражаете, мы заберем у вас это довольно желанное имущество обратно. В вашей казарме вас ждет горячая еда.’ Солдаты построились и, не оглядываясь, зашагали прочь от стены. Когда его люди вернулись в свои казармы и по большей части заснули, как только съели приготовленную для них еду, Марк нанес быстрый визит в больницу, чтобы повидаться со своей женой, которая, взглянув на его измученное лицо, отослала его в постель. Разбуженный, казалось бы, всего несколько минут спустя сильным стуком, он открыл дверь и обнаружил, что Юлий ждет его.

- Который час? - спросил я.Первое копье зацепило большим пальцем его плечо.

- Середина дня. Сарматы всего через час или около того завершат свой переход, поэтому Леонтий и трибун согласились вывести наших парней вперед и встать рядом с бриттами. Скажи Квинту, чтобы разбудил своих людей и разогрел их, готовя к бою, а затем присоединяйся ко мне на стене форта. Трибун хочет, чтобы мы взглянули на поле боя с возвышенности, прежде чем займем свои позиции.’ Когда молодой римлянин добрался до стен, он увидел Юлия и Скавра, молча наблюдавших за врагом. Дуэль между лучниками-варварами и фракийцами продолжалась бессистемно, хотя большая часть внимания противника теперь была сосредоточена на том, чтобы не дать бриттам опустить головы, поскольку пандус медленно приближался к их стене. Посмотрев вдоль стены, Марк понял, что метатели болтов больше не посылали свои тяжелые снаряды в толпу рабов, трудившихся на земляных работах.

- Похоже, что оставшиеся торсионные стержни сломались. Леонтий был здесь несколько минут назад и бормотал что-то о том, что ему придется иметь дело с неким офицером артиллерии легиона, но вряд ли у него когда-нибудь будет такая возможность.’ Трибун замолчал, задумчиво глядя на массу людей, которых гнали вперед за спинами вражеских лучников. - Все это убийство прошлой ночью. и с таким же успехом мы могли бы и не беспокоиться. Их тысячи.’ Юлий кивнул.

- Этот Пурта, должно быть, прочесал всю равнину в поисках каждого раба, которого он мог купить или взять с собой. Неудивительно, что вчера он был рад так дешево потратить свой труд, если у него было столько в запасе, чтобы обрушить его на нас. Очевидно, он пришел подготовленным.’ Он повернулся к Скавру, выпрямив спину и отдав честь. ‘ Когорты будут готовы к бою достаточно скоро, трибун. Я предлагаю выставить их напоказ перед казармами и приготовиться продать себя так дорого, как только сможем. Было приятно служить с вами, господин, и. .’Его глаза сузились, когда с запада, из-за варваров, донесся отдаленный звук трубы, которому мгновение спустя ответила другая, донесшаяся, казалось, с холмов на востоке. Скавр перегнулся через парапет стены, игнорируя риск получить стрелу сармата, и оглядел вражеское войско.

- Похоже, это кто-то из наших. .’ Леонтий поспешил вверх по ступеням следом за ними, натягивая шлем и присоединяясь к Скавру у парапета с недоверчивым видом. Снова зазвучали рога, и, когда они оглядели усеянное трупами поле боя, Юлий указал на точку за вражеским войском.

- Может быть, мои глаза меня обманывают, но они похожи на наши. .’

Оглядев войско сарматов, Марк обнаружил то, на что указывал Юлий, - шеренгу людей в доспехах, казавшуюся крошечной из-за расстояния.

- Они не продвигаются вперед.’ Леонтий фыркнул с мрачным весельем.

- И ты бы не испугался, центурион, если бы завернул за угол и оказался лицом к лицу с таким количеством всадников-варваров. Я бы предположил, что они работают как сумасшедшие, чтобы вогнать свои колья в землю, в то время как их офицеры лихорадочно пытаются решить, следует ли им атаковать, защищаться или просто сбежать и притвориться, что их здесь никогда не было.’ Юлий бросил на него удивленный взгляд, затем повернулся к Марку.

- Твои глаза острее моих, центурион. Какую эмблему вы видите на их знаменах?’ Римлянин уставился на быстро формирующуюся линию легиона.