Скавр медленно кивнул:

- Да, Цезарь. Стоящий позади меня центурион не только стал свидетелем первоначального предательства, но и убил сына префекта в наказание за его предательство. Поэтому я счел целесообразным отправить его к северу от стены Антонина, когда появились слухи, что Орла держат в варварской крепости, и ценой жизни многих достойных людей ему удалось вернуть его вместе с предметом, который, хотя и несколько ужасно выглядит, указывает на происхождение Орла.  Вы, разрешите, Цезарь? …

Коммод кивнул, и Скавр повернулся, чтобы жестом  подозвать Марка. Под недоверчивым взглядом Альбинуса молодой центурион подошел к последнему из сундуков, погрузил руку в золото и некоторое время что-то искал, прежде чем вытащить Орла, вынесенного из крепости Клык. Он шагнул вперед и преклонил колени перед Коммодом, держа в обеих руках потрепанный, отливавший золотом, штандарт. Отвлекшись, император передал нож гвардейцу, взял Орла и поднес его к свету лампы.

- Он выглядит, как настоящий, хотя, возможно, слишком потрепан, чтобы быть настоящим. Но он сам по себе не является доказательством, он вполне может быть подделкой.

Скавр на мгновение склонил голову, признавая точку зрения императора.

- Действительно, Цезарь, одного этого недостаточно, чтобы доказать мою правоту. Но, как я уже сказал, это еще не все, что центуриону Корву удалось унести от варваров.

Марк подошел к первому сундуку и зарылся руками в монеты, вытаскивая из недр сокровищ тяжелую сумку. Засунув руку в открытый карман, он поднял сохранившуюся голову своего погибшего отца.

- Это голова легата Шестого легиона, Гая Калидия Соллемниса, Цезарь, отрубленная от его трупа в тот же день, когда пропал Орел. Сенатор Альбинус, несомненно, может засвидетельствовать, что это действительно его голова. Простите за запах кедрового масла, у меня до недавнего времени в нем хранилась голова легата, и она  пропиталась им.

Сенатор медленно кивнул, не в силах отвести взгляд от гротескного объекта перед своими глазами.

- Действительно, я могу засвидетельствовать это, Цезарь. Он был другом  моей семьи. Благодаря этим людям теперь ему может быть предоставлен некоторый покой и похороны на участке его семьи.

Альбинус на мгновение уставился на Скавра, и Марк уловил в его взгляде резкость, которой не было раньше. Император отобрал голову у молодого центуриона, с отвращением вдыхая исходящий от нее аромат.

- Все это очень трогательно, но вы так и не доказали, что это действительно Орел Шестого Легиона.

Скавр кивнул.

- В таком случае, Цезарь, позвольте мне представить еще одно убедительное доказательство.

Он потянулся к своей тоге. Полдюжины мужчин напряглись, взявшись за рукояти мечей, только для того, чтобы расслабиться, когда он вместо кинжала  вытащил две дощечки планшета для письма.

- Вот доказательство, Цезарь. - Он поднял одну из дощечек, внешний вид которой был потрепан и обесцвечен темно-коричневым пятном. - Эта табличка представляет собой запись, которую вел аквилифер Шестого легиона, человек большого усердия, делавший кропотливое описание своего Орла, отмечая каждую его царапину и вмятину, прежде чем погибнуть в бою, сражаясь до последнего вздоха, защищая его…  Можно заметить, что внешняя поверхность планшета испачкана его кровью.  А это — он поднял вторую табличку в деревянном футляре с четкими краями и без изъянов — это клятвенное свидетельство центуриона Шестого легиона, человека, который знал аквилифера лучше, чем кто либо другой, поскольку они были братьями. что эта табличка принадлежала его брату и что записи внутри являются точным описанием Орла… Разрешите?

Он протянул руку к Орлу, указав на глубокую царапину на нижней стороне его левого крыла, затем открыл испачканную табличку и прочитал записи, нацарапанные на ее воске.

- Царапина длиной два дюйма, полученная в бою с когортой  батавских предателей. Месть свершилась.

Коммод медленно кивнул, передавая Орла Клеандру.

- Что ж, похоже, что в этом случае трибун действительно заслужил право перебить речь своего императора, по крайней мере, сегодня.  Распорядитель, приказываю вам отремонтировать этого орла и вернуть его в Шестой легион, а также удалить все пятна из записей легиона, связанные с его потерей.  Кажется, Легат Соллемнис стал еще раз  жертвой  ядовитой интриг бывшего префекта претории…  - Он сделал паузу, и на его лице появилась своеобразная улыбка. - Но прежде чем ты это сделаешь, у меня есть идея. Эй, ты, подойди сюда…

Он поманил преторианца, стоявшего у двери тронного зала с копьем в руке. Солдат, давно приученный к немедленному и беспрекословному повиновению, прошел через комнату и вытянулся, приподняв брови, когда Коммод протянул руку и забрал у него копье. Император протянул руку, рассматривая длинное деревянное древко оружия, пристально всматриваясь в место, где его железная головка соединялась с древком.

- Меч!

Солдат незамедлительно повиновался, обнажил спату и отдал ее в руки императору.  Коммод взял меч и выставив копье перед собой, поднял клинок и нанес удар по точке чуть ниже основания длинного железного наконечника, который с грохотом упал на пол, оставив чистый обрубок на месте, к которому он был прикреплен. Император  удовлетворенно кивнул, протягивая меч владельцу.

- Красивый и острый, каким и должен быть солдатский меч. Свободен!

Он подал солдату знак встать обратно на свое место у стены, на мгновение созерцая обнаженное древко копья, прежде чем подойти к Клеандру и забрать у него Орла.

- Зная, как военные любят делать все, соответствующее  более чем одной цели, я могу предположить, что этот штандарт вполне подойдет… Император насадил полое основание Орла на древко, удовлетворенно кивнув.  -  Ну, вот, как я и думал, идеально подошли друг к другу.  Итак, Переннис… Он подошел к опальному префекту, легко держа Орла насаженного на древко копья в одной руке. - Все это время я относился к тебе как к человеку, единственной заботой которого был его долг и благо Империи, а ты, в свою очередь, все это время строил заговор с целью  меня убить и захватить трон. Ты, наверное, собирался  создать династию, не так ли, с двумя своими сыновьями, командующими паннонскими легионами?  Хороший план… Быстрый марш по Италии, и у тебя будет полдюжины легионов, которые подкрепят твои претензии наряду с недавно купленными легионами в Британии. Конечно, я прикажу убить их обоих, и жаль только, что ты не доживешь до того, когда это произойдет. Распорядитель?

Вольноотпущенник шагнул вперед, его лицо ничего не выражало, несмотря на масштаб триумфа, который он устроил над своим соперником.

- Слушаю, Цезарь?

- Отправь отряды быстрых всадников, чтобы они призвали сыновей этого предателя обратно в Рим, отметь при этом, что их вызывает отец. Пусть они поверят, что он занял трон, и, несомненно, возьмут с собой убедительные доказательства его предательства.  Затем, их следует казнить и похоронить там, где их никогда не найдут. -  Клеандр поклонился и отвернулся, чтобы выполнить приказ своего хозяина. -  Да, и еще, Клеандр...  Слуга императора обернулся с понимающим взглядом.

- Слушаю,Цезарь?

Пока Марк смотрел, та же странная улыбка вернулась на лицо императора.

- Призови  «Ножей Императора» . Пусть они придут ко мне сюда.

- Как пожелаете, Цезарь.

Коммод повернулся к опальному префекту, взмахнув импровизированным штандартом.

- Ну, в вот, Переннис, колесо делает полный оборот. Ты  создал этих «Ножей Императора» для выполнения грязной работы, необходимой для поддержания  блага Империи, и теперь я прикажу им зарезать твою семью. И она будет искоренена с той же тщательностью, которой ты расправился с семьей Квинтилев, братьев Аквила и...

- Аквила!  - Глаза Перенниса были прикованы к Марку, широко раскрывшись от внезапного озарения. - Это он! Он Аквила!  Он, единственный выживший сын Аквила. Он  стал другим, старше, но это он, я это знаю наверняка!

В глубине своего ужаса перед неминуемой смертью он ухватился за имя семьи Марка и, наконец, установил связь, которая ускользнула от него несколько мгновений назад, запоздало узнав тунгрийского центуриона, стоявшего перед ним.  Вырвав руку из рук своих охранников, он обвинительно указал пальцем на Марка, его голос был близок к истерике.

- Он служил в гвардии до того, как отец отправил его в Британию, чтобы спасти от имперского правосудия, и он убил людей, которых я послал арестовать его и вернуть в Рим.

Коммод медленно повернулся и взглянул на молодого центуриона, который пристально смотрел на стену позади Перенниса.

- Действительно? Я вспоминаю, что ты пытался когда-то говорил мне, что один из  офицеров вспомогательной когорты, служащий в британской армии, является сыном сенаторской семьи, которую ты ликвидировал три года назад? Давай проверим это утверждение, не так ли? -  Император обратился к Марку, который напрягся, ожидая вопроса. -  Итак, центурион, как тебя зовут?

Марк ответил без колебаний, зная, что в конечном итоге он может умереть вместе с человеком, который приказал убить его семью, если ему не удастся убедить императора в своей личности.

- Марк Трибул Корв, Цезарь!

- А где ты родился?

- Здесь, в Риме, Цезарь, в Целии!

Коммод задумался.

- Я понимаю. А как ты попал на службу во вспомогательную когорту? Не лучше ли сыну всадника занять должность в одном из легионов?

Марк сложил губы, изобразив нежное, но неконтролируемое веселье, понизив голос после резкого лая, который он использовал, отвечая на предыдущие вопросы императора.

- Мой отец, Цезарь, служил в той же когорте, когда был в моем возрасте. По его мнению, для меня было бы лучше сформировать характер, если бы я познакомился с более суровыми законами армии.