- Нет, не надо… - закричал он

Она ухмыльнулась, вытянув руку вперед, чтобы вонзить лезвие в отверстие, мгновенно расширив его с ширины одного пальца до трех и  вырвав у него еще одно, хоть между стиснутых зубов, но более длинное рычание от боли. Следопыта  с ужасом смотрел на нож с деревянной ручкой, проткнувший икры его ноги.  Через мгновение женщина потянулась назад и вытащив нож, поднесла его к своему носу и со вздохом удовольствия понюхала кровь, покрывавшую лезвие. Наклонившись вперед, она взяла его член  между большим и указательным пальцами, посмотрела на него и покачала головой с притворным сочувствием, покачивая вялым членом и говоря что-то женщинам, вцепившимся в него, что заставило их обоих засмеяться,  хотя раньше их лица были суровыми, когда они смотрели вниз на  беспомощного человека. Она снова заговорила с ним, постучав пальцем по одному из украшений на  своем поясе, прежде чем с дикой ухмылкой указать на его пенис, затем приставила окровавленное лезвие ножа к корню органа и потянула член перепуганного разведчика, как-будто пытаясь оторвать его.  Пока Арабус в ужасе смотрел на нее, боль в ноге почти забылась, и он потерял контроль над  своим мочевым пузырем. Отставив его пенис с криком отвращения, она ударила его по яичкам достаточно сильно, чтобы вырвать у него крик боли, позволив одному из них выпасть из ее руки. Затем она вытянула другое из его тела, глядя на него, оскалив зубы в гримасе ненависти,  и резанула его по мошонке, отрезав одно яичко резким ударом ножа.

Где-то в заброшенной крепости человек в агонии закричал от боли, его воющий вой был слишком знаком ей, чтобы понять, что он издает его голосом, и собака на мгновение замерла при звуке, навострив ухо на визг. Собрав все свои силы, Марк выронил из руки копье и, сжав ее в кулак, врезав ею в челюсть зверя с такой силой, что порезал костяшки пальцев о ее зубы.  С рыком ярости Монстр  рванул голову вперед и вонзил зубы в бицепс атакующей его руки, напрягая тело римлянина от боли, в то время как собака пыталась сжать мышцах своей мощной челюстью. Обыскивая каменный пол другой рукой в поисках рукояти своего меча, не обращая внимания на боль от ран, нанесенных ему ранее, он нашел пальцами плащ вора. С отчаянным рывком запустив руку в складки одежды, его пальцы нашли край тяжелой золотой чаши, все еще лежавшей спрятанной в кармане. Вытащив ее, он взмахнул рукой и с грохотом врезал тяжелое блюдо в висок Монстра. Собака взвизгнула от удивления и отпустила другую руку, ошеломленно покачивая головой от оглушившего ее удара. Снова подняв чашу, римлянин повторил удар, повернув ее в руке, чтобы обрушить тяжелый край ободка на ту же самую точку черепа зверя, по которой он ударил ранее, с такой силой, с какой ему позволила его рука. Череп животного треснул со слышимым щелчком, и, когда оно покачнулось лежа на нем, Марк взмахнул импровизированным оружием в третий раз, чувствуя, как оправа вонзилась в разбитый висок собаки, когда он ударил ее в то же место. Скатившись с его тела, пес в агонии поднялся на ноги, позволяя римлянину встать на ноги. Схватив копье, он пронзил им бок зверя, почувствовав мгновение сопротивления, прежде чем зловещий железный  наконечник прорвал грудную клетку собаки и нашел ее сердце. Монстр издал последний пронзительный вой боли и,   испустив дух, рухнул на каменный пол, закатив глаза, на которых видны были только бельма.

Услышав шаги во внешней комнате, он наступил на грудь мертвой собаки и вырвал копье, развернувшись лицом к следующей нападавшей, когда она с яростным криком запрыгнула в комнату  и  нарвалась на копье со  вздохом изумленной агонии. Нагнувшись, и используя последние силы, чтобы поднять раненую женщину с ног, он затем пронес ее через комнату вниз, к зияющей в полу  яме сейфа внутреннего святилища, вырвал лезвие копья, и бросил в каменный ящик  глубиной в четыре фута, где она и замерла,  а ее ступни и лодыжки остались торчать наружу.  Ее правый ботинок дернулся и замер, но когда Марк собрался с мыслями,  краем глаза он уловил движение, которе заставило его развернуться назад, лицом к двери, направив туда копье, чтобы противостоять следующему нападавшему. Когда он бросился вперед с оружием, целясь в грудь призрачной фигуры, его противник отразил атаку ударом меча, отрубившем железный  наконечник от древка.  Отскочив во внутреннюю комнату, римлянин поднял свой меч и бросил вызов противнику, скрывавшемуся по другую сторону пустого дверного проема.

- Ну, давай! Что ты ждешь..,  быстрей прикончи меня!

Когда Араб закричал от боли и агонии, и прежде чем его мучительница успела сдвинуться с места, присев между его ногами, где она злорадствовала его отчаянию с высоко поднятым отрезанным яичком, призрачная тень мелькнула в его периферийном зрении. Тяжелый шаг позади нее заставили лицо его мучительницы нахмуриться, но когда она начала поворачивать голову, чтобы оглянуться назад, ее тело внезапно приняло гротескную ужасающую форму в результате удара, отделившего ее голову от ее тела.  Луго отступил от своей первой жертвы, и высоко взмахнул молотом над головой, превратившись в сгусток мышц, прежде чем обрушить его клюв на ногу одной из охотниц,  державших Арабуса, превратив ее  плоть и кости в бесформенную массу и  разогнув ее тело с тихим криком изумления и возмущения.

Последняя из них отскочила от своей бывшей жертвы, схватившись за нож, в то время как огромный британец снова поднял молот, ее голос почти затерялся во внезапном пронзительном крике, когда женщину, которой сломали ногу, ударила волна невообразимой боли.

- Нет …

Луго, повернув железную рукоятку в руке, снова поднял ее и развернулся на полный оборот, чтобы нанести горизонтальный удар  грубым металлическим серпом на обратной стороне молота и ударил ее  по безуспешно поднятых рукам, в надежде защитить свое лицо, расколов ее макушку черепа так же легко, словно  разрезав вареное яйцо.  Араб вздрогнул, когда ее  полу-обезглавленное тело отскочило от стены позади него и упало во весь рост к ногам британца, морщась от жгучей боли в промежности, когда Луго опустился на колени рядом с ним, не обращая внимания на непрерывные хриплые стоны искалеченной женщины.

- Что ты ноешь? Ты же счастливчик. У тебя все еще есть член и один шарик. Сейчас …

Он отрезал полоску шерсти с туника  упавшей охотницы, откатил ее труп и обнажил ужасную рану, которую клювом молота нанес ей в лицо,  обвязал ткань вокруг корня полового члена Арабуса и стал затягивать до тех пор, пока не остановилась кровь.  Затем наложил еще одну повязку на его разорванную мошонку.

- Выживешь. Если сможешь идти, иди за мной.

Следопыт  вышел из дверей вслед за британцем и тяжело захромал по главной улице форта, не в силах ничего сделать, кроме как кивнуть, когда увидел, что Марк и германец ждут их на ступенях здания штаба, у последнего вся туника и ноги  были крови.  Луго  указал на голову, свисавшую с левой руки Арминия, которую он держал за волосы

- Все мертвы?

Германец кивнул.

- По крайней мере, похоже на то. Поскольку центурион, кажется, убил злобную зверюгу, возглавлявшую стаю ублюдочных собак, я подумал что и нас ждало бы то же самое? Он сделал бы и со мной то же самое, если бы я не был достаточно проворен, чтобы остановить его, чуть не пронзавшее меня копье.

Оставив следопыта сидеть на ступеньках с скорбным выражением лица, закрыв глаза из-за непрекращающейся боли в промежности, Марк осторожно шагнул вперед к воротам, Арминий и Луго  шли в шаге позади него. Огромный британец указал на порезы на руках германца, а затем нахмурился, глядя на пропитанное кровью левое плечо его туники.

- Что с тобой случилось?

Арминий пренебрежительно поморщился и поднял голову женщины, сплюнув в ее искаженное лицо.

- Одна из сучек резала меня на ленточки своими ножами, поэтому я швырнул в нее меч и притворился, что убегая а сам споткнулся, чтобы вытащить собственный охотничий нож. Когда она прыгнула на меня, ей удалось воткнуть сюда один из своих клинков  - он указал на кровавую дыру на плече своей туники большим пальцем руки, держащей меч, - но она упустила из виду тот факт, что у меня был наготове для нее собственный нож.  Так что теперь она лежит без головы, а я все еще могу держать щит.

Он с гримасой пошевелил пальцами левой руки, и Луго кивнул, подбирая один из брошенных женщинами щитов и протягивая его ему. Марк  замедлил темп из за  близости ворот и тихо сказал через плечо.

-  Дай мне голову.

Он наклонился, чтобы поднять еще один щит, брошенной одной из охотниц, убитой стрелами Арабуса, и жестом приказал им оставаться в тени стены, пока он устало поднимался по каменным ступеням, ведущим на сторожевую платформу над воротами. Вожак охотниц, покрытый шрамами, стоял в тридцати шагах от  ворот форта, с парой лучниц по обе стороны, и Марк крикнул  им из-за щита,  чтобы его голос донесся до них через небольшое расстояния.

- Вы потерпели неудачу,  послав детей сражаться с мужчинами, и мы растерзали их, как волки. Так, что бегите отсюда  сейчас, пока еще можешь!

Он швырнул отрубленную голову к ногам воина, и пожилой мужчина  секунду угрюмо смотрел на нее, прежде чем поднять глаза своего покрытого ужасными шрамами лица на римлянина.

- Бежать отсюда, вор?  Я думаю не стоит! Мой король Брем рассчитывает на то, что я выслежу вас, верну Орла и отомщу за убийство его сына! А мои Лисицы вас всех довольно сильно потрепали, в этом я совершенно уверен! Мы пришли сюда по четырем следам, два из которых залиты кровью. Это твоя кровь! . Интересно, сколько из вас еще могут сражаться? А из форта вам  не сбежать, римлянин, ворота только одни, без веревки не сбежать. У тебя есть веревка?

Он сделал паузу, покачав головой римлянину.

- Нет, у тебя нет веревки. Ты устал после ночи на болоте и от утренней стычки с собаками и моими помощницами. Нет никакого спасения для тебя, римлянин. Люди, которые пошли на север от вашей стены, все сгорели в огне, мы видели это. А теперь взгляни на юг, римлянин,и скажи мне, что ты там видишь, а?