2

- Это был опять сон, любовь моя?

Проснувшись на следующее утро, Фелиция   увидела Марка, сидящего у окна их квартала, его глаза были прикованы к огням, горящим на стенах города, а надвигающийся рассвет все еще был не более чем серым пятном на восточном горизонте. Она прожила с ним достаточно долго, чтобы знать, что могло разбудить его в такую рань, и ответ на ее, произнесенный  шепотом вопрос, уже созрел в ее голове, когда она задала его. Он кивнул, улыбаясь ей через всю комнату в свете единственной лампы, горящей в углу, хотя выражение его лица было скорее тревожным, чем счастливым. Она поманила его скрюченным пальцем.

- Тогда возвращайся в постель, пока Аппий не проснулся.

Он мягко пересек комнату и скользнул за спину своей жены, грея ноги о ее икры, несмотря на ее тихие протесты, притягивая ее к себе и обхватывая одной рукой ее грудь.

- Наша вчерашняя встреча с отцом Луция Кария Сигилиса, похоже, возбудила призраков моей семьи на еще большие появления. Дважды прошлой ночью и еще раз сегодня утром они приходили ко мне во сне, показывая свои раны и умоляя отомстить за резню в нашей семье.

Она прижалась к нему спиной, протянув руку, чтобы погладить его лицо.

- Мой дорогой,  успокойся, ты же знаешь, что это просто сон  ...

- Нет, это  мой спящий разум, работающий над событиями дня и мучимый чувством вины за тех, кто пережил такой ужас?   -  Фелиция повернулась к нему лицом, ее лицо стало более обеспокоенным, когда она поняла, что он смотрит на стену позади нее. - Это вполне может быть так, но я не могу прожить остаток своей жизни, преследуемый этими снами, будь то призраки моей семьи или просто старания моего разума смириться с реальностью их ужасных убийств.  И теперь, когда мне стали известны имена четырех человек, повинных в смерти моего отца, моего брата, моих сестер.., хотя,  возможно, некоторую часть  нашей семьи продали в рабство, я обязан отомстить.  -  Он помолчал, прежде чем поведать своей жене  новости, которые он узнал накануне вечером. -  Глава банды головорезов , преторианец, сенатор и гладиатор:  Брут, Дорсо,  Пилиний и Мортиферум, по прозвищу Несущий Смерть.  Однако мы получили их имена из не совсем надежного источника.

Фелиция нахмурилась, услышав что-то тревожное в голосе мужа, и села в постели, повернувшись, чтобы посмотреть на него в свете лампы, горящей у кроватки их сына.

- От кого?

Марк посмотрел на нее, явно пытаясь оценить ее возможную реакцию, прежде чем снова заговорить.

- Эксцингуса.

Ее глаза широко раскрылись от шока.

- Эксцингуса ?!  Офицера-инспектора по зерновому довольствию, который похитил меня и пытался убить нас обоих?

- Того самого.

- И ты не…?

- Я не убил его? … Он является дальним родственником сенатора Сигилиса и находился под  его защитой.  И его убийство, ничего бы не изменило, хотя и помешало бы мне узнать личности людей, повинных в смерти моего отца .

Фелиция посмотрела на него с серьезным выражением лица.

- А если бы он не назвал вам их имена, ты бы не планировал расправы с ними, не так ли? Это может плохо кончиться, Марк ...

Он улыбнулся ей в ответ.

- Я понимаю твои опасения, но у меня действительно нет выбора в этом вопросе. Кроме того, теперь за мной Котта и его люди.

-  Да … ?

В ее тоне прозвучали  сомнительные нотки.  

Марк тихо рассмеялся.

 Он и  Котта улыбались друг другу на площади накануне вечером, оба глухие к яростным протестам Альбинуса, когда того уводили, и ветеран-центурион заключил его в медвежьи объятия, от которых у него перехватило дыхание. прежде чем оттолкнуть его и осмотреть с головы до ног.

- Я думал, ты рохля, паренек, не смотря  на твои, шрамы и все такое! Ты можешь рассчитывать на мою  маленькую  команду  ветеранов в любое время!

Марк тупо смотрел на него, улыбаясь сквозь неожиданные слезы, и ничего не смог ответить. После минутного молчания Скавр вежливо кашлянул за его спиной.

- Да? …

Котта выпрямился, салютуя старшему офицеру.

- Слушаю, господин, трибун!

- В таком обращении ко мне нет необходимости, центурион, учитывая, что ты на пенсии.

Ветеран снисходительно покачал головой.

- Ветеран покидает легион, когда прослужит  двадцать лет, трибун, но легион никогда не отпускает таких людей, не так ли, господин? Татуировки, шрамы и воспоминания о мертвых друзьях - все это остается с тобой до самой смерти, и, поскольку я и мои парни в основном ветераны, мы сразу же узнаем  своих коллег-профессионалов, когда видим их. Это означает, что мы  всегда будем приветствовать вас и называть «господином», пока будем работать вместе.

Скавр шагнул вперед, глядя на Котту из-под поднятых бровей.

- Пока ты будем работать вместе, центурион? Что тебе подсказало такую идею?

Ответный взгляд Котты был совершенно беззастенчивым, терпеливым взглядом кадрового служаки, которому бросил вызов его менее опытный старший офицер.

- Тот факт, что я и мои парни знаем  этот гребаный Рим намного лучше, чем ваши ребята, не хотел проявить этими словами  неуважения, примипил. -  Юлий изящно кивнул, приподняв уголок рта в кривой улыбке, обращенной к своему трибуну.  –  И, это факт, что я сжег мосты с одним из самых влиятельных сенаторов в городе, не выполнив его приказ убить вашего центуриона. И тот довод, что я навязываю этому вашему офицеру здравый смысл, так как он вдвое моложе меня, хотя  и безрезультатно, учитывая истории, которые я слышу о нем от ваших солдат, как только они выпьют несколько кубков вина. Попросту говоря, трибун, мы вам нужны. И я не собираюсь позволять этому глупому молодому пройдохе   дать убить себя в Риме, хотя он, кажется, сносно справлялся со всеми бедами, которые обрушивались на него до сих пор.

Как только обычное утреннее офицерское собрание закончилось, Юлий отправился доложить Скавру о численности обеих когорт, бросив взгляд на Марка и Дубна, покидая холодное и слегка тусклое здание штаба транзитных казарм. Трибун весело поприветствовал их, пригласив присоединиться к нему за завтраком, где, на удивление Марка, Котта уже уплетал хлеб с медом. Скавр указал на пустые места вокруг поцарапанного и покрытого пятнами стола.

- Нечасто человеку удается поесть свежий хлеб такого хорошего качества, с отличным медом.   Угощайтесь, господа.

Он повернулся к молчаливому Арминию, который изо всех сил старался избегать внимания, сидя в углу комнаты.

- Разве у тебя нет молодого ученика, которого ты должен обучать боевым искусствам?

Германец пристально посмотрел на него, затем пожал плечами и направился к двери.

- Я скоро и так узнаю, что вы задумали, не волнуйтесь.

Котта приподнял бровь, глядя на закрывающуюся за ним дверь.

- Вы недостаточно колотите этого раба, трибун.

Скавр пожал плечами.

- Я попробовал это в первые дни наших отношений, но, похоже, это ни к чему не привело, кроме траты  довольно большого количества энергии, потраченной без особого эффекта, поэтому я перестал обращать на него внимание.  У него ведь  хорошие, добрые  намерения… - Он взял еще один кусок хлеба и сунул его в рот, вопросительно глядя на Марка, и когда он снова заговорил, его тон стал обманчиво мягким. -  Значит, ты полон решимости довести это дело  до конца, центурион?

Марк услышал нотку формальности, которая скрывалась за явно неискренним вопросом его трибун, и выпрямился в своем кресле.

- Да, трибун.

Скавр покачал головой, его губы поджались от мрачной веселости.

- Расслабься, парень, я не собираюсь пытаться остановить тебя, отнюдь нет, я просто хочу, чтобы мы все четко представляли себе вероятные последствия следующих действий этих людей. Для начала, стоит рассмотреть нашего нового друга Клеандра. Я бы предположил, что императорский распорядитель довольно быстро почует неладное, если мы начнем убивать людей, от которых зависит выполнение возложенных императором задач по конфискации имущества богатых людей, не так ли? И это надо сделать до того, как мы подумаем, какой может быть реакция остальных членов группы, когда они поймут, что за ними охотятся. Если станет известен хотя бы намек на нашу причастность к смерти кого-либо из этих людей, то мы можем ожидать, мягко говоря, бурной реакции, и даже если на нас ничего не укажет, все они очень быстро впадут в болезненную подозрительность, когда умрет первый из них…

Молодой центурион серьезно кивнул.

- Совершенно верно, господин, и я не планировал просить о какой-либо помощи у кого-либо в когорте. Это мой личный  долг, и я ...

- Неужели?-  Юлий недоверчиво покачал головой. - Ты ожидал, что мы будем счастливы, молча сидеть здесь, сложа руки, и полнеть от переизбытка вина и острой пищи, в то время как ты будешь слоняться по этой городской помойке в поисках убийц?  Ты, что собираешься положиться на этого придурка Эксцингуса?  Этот ублюдок продаст тебя в мгновение ока и  головорезы Клеандра схватят тебя, и никто, никогда тебя  больше не увидят.  Это ты планировал?

Марк покачал головой.

- Нет, Юлий.  Я не такой дурак. Я знаю Рим не хуже любого человека, и у меня в городе больше друзей, чем ты можешь себе представить.

Скавр поджал губы, откидываясь на стуле.

- Тем не менее, идея о том, что ты мог бы самостоятельно избавиться от четырех мужчин с такими возможностями, более чем амбициозна. Я не сомневаюсь, что твой друг, Котта, сможет оказать тебе некоторую помощь, но, возможно, стоит пересмотреть то, что нам вчера рассказал Эксцингус, и немного подумать о том, насколько трудно с ними будет расправиться, не так ли?

Он поднял палец.

- Начнем с сенатора Пилиния. Этот человек живет в настоящей крепости, защищенной гораздо лучше, чем дом Сигилиса. Посетители проходят через главный вход, минуя достаточное количество телохранителей, чтобы пресечь любую попытку проникновения. Если они не хотят, чтобы их видели участвующими в такого рода развлечениях, и они достаточно важные особы, тогда они проскальзывают через заднюю дверь, где все его люди будут вооружены до зубов с гораздо меньшим количеством забот и, следовательно, в два раза бдительнее.  Учитывая, как Пилиний и его дружки получают удовольствие, я бы предположил, что они тоже будут прилично нервничать. Все это указывает на то, что до него, возможно, легче добраться на улице, но, насколько я помню, Эксцингус сказал нам, что сенатор повсюду ходит как минимум с полудюжиной телохранителей, а это значит, что нам придется атаковать его с вдвое большим количеством людей, чтобы быть уверенными, что мы справимся с ним. И я не знаю, как вы, но идея бега с мечами по улицам столицы на самом деле не вызывает у меня энтузиазма по поводу вероятного успеха  удачного броска кости или сохранения нашей анонимности  в этом вопросе.