Он ухмыльнулся мне сверху вниз, прежде чем начать хихикать.

— Ты всех знаешь в этом городе?

— Почти всех. — Всех, кроме него. Хантер был самым загадочным человеком, переехавшим в Прескотт за последние годы.

Он усмехнулся.

— Я должен буду иметь это в виду. Где еще мы будем фотографировать?

— Я бы хотела порыбачить на одном из общественных прудов. Есть место, где мои дедушка и папа научили меня и моих братьев ловить рыбу. Я подумала, может быть, мы могли бы там что-нибудь сделать с Коби. Я бы хотела, чтобы это было безлико, может быть, просто его силуэт сзади или что-то в этом роде?

— Подожди. Ты рыбачишь?

— Я рыбачу. Черви и все такое, — гордо заявила я. У меня были свои девчачьи моменты, но также я приняла своего внутреннего сорванца. — Почему у тебя такой удивленный вид?

Он просто улыбнулась шире.

— Я никогда не встречал женщину, которая была бы похожа на тебя и призналась бы, что умышленно прикоснулась к червяку.

— Это комплимент?

Его взгляд смягчился.

— Большой.

Легким прикосновением он убрал выбившийся волос с моего плеча. По моей руке пробежали мурашки, оставляя за собой след. Как могут такие большие руки быть такими нежными? Я хотела знать, что они могут сделать с моей кожей в более мягких местах.

Боже, я сильно влюблена в этого парня. Сильнее, чем когда-либо прежде.

И, судя по пылкому выражению его глаз, я ему тоже нравилась.

— Вот, держите. — Наша официантка положила на стойку белый пакет, нарушая наш момент. — С вас восемнадцать пятьдесят.

Я оторвала взгляд от Хантера и полезла в сумочку за бумажником.

— Я заплачу. — Прежде чем я успела вытащить бумажник, Хантер оставил стодолларовую купюру на стойке и сунул сумку под мышку.

— Я могу заплатить за это. Правда. Я должна. Это деловые расходы…

— Мейзи. — Он прервал меня. — Я всегда буду платить за еду. Так меня воспитали.

Папа научил моих братьев тому же. Мама научила меня позволять им это.

— Ладно. Спасибо.

Я буду отплачивать Хантеру домашней едой каждый день в течение следующих двух недель. К тому времени, как Хантер выселится из моего мотеля, его комната будет полностью заставлена посудой.

Помахав на прощание небольшой компании, собравшейся в кафе на поздний ланч, я последовала за Хантером на улицу, где он протянул мне мою сэндвич с индейкой, а затем достал свой. Каждый из нас развернул и снова наполовину завернул сэндвичи в пищевую бумагу, чтобы мы могли идти и есть одновременно.

— Хорошо, итак, значит мы хотим снимок кинотеатра, кафе, Мэйн-стрит и пруда для рыбалки, — сказал он, прожевав. — Что еще?

Я проглотила свой кусок и пробормотала остальную часть своего списка желаний.

— Я бы хотела фото реки Джеймисон, но я не привередлива в выборе места. Я бы хотела фото мотеля, но не раньше, чем посажу цветы. О, и еще на ранчо моего друга есть старый приусадебный сарай, который действительно классный. Я подумала, что мы могли бы поехать и проверить его. А потом я надеялась сделать что-нибудь на озере Уэйд.

— Это всего лишь восемь мест. У тебя сколько, четырнадцать комнат?

— Да, но я могу просто сделать каждой фотографии по две. — Было слишком просить, чтобы он сделал четырнадцать уникальных фотографий в четырнадцати местах, и поскольку он делал их в свободное время, я не хотела навязываться. Я бы просто обошлась восемью.

— Нет. — Хантер остановился на тротуаре. — Не обманывай себя. Тебе нужно подумать еще о шести местах.

— Поскольку мы никогда не обсуждали цену за твое время, давай остановимся на восьми. Я не хочу, чтобы ты чувствовал себя…

Свободной рукой Хантер коснулся моей руки.

— Еще шесть мест, Мейзи. Мы займемся ими в следующие выходные. — Его голос был нежным, но твердым. — Сколько бы времени это ни заняло, это не имеет значения. Я дам тебе все время в мире, пока ты не получишь именно то, что хочешь.

— Ты уверен?

Он кивнул.

— Я уверен. Я хочу это сделать. Пожалуйста, позволь мне?

— Спасибо. Большое тебе спасибо. — Как мне могло так повезти? Как получилось, что этот человек, фотограф, вошел в мой мотель? Я буду еще долгие годы благодарить свою крестную фею, если все получится как надо.

Прогуливаясь по центру города, мы съели еще несколько сэндвичей. Покончив с едой, Хантер выбросил обертку в мусорное ведро и вытер руки от крошек.

— Думаю, я остановлюсь здесь, если только ты не хочешь показать мне что-то конкретное.

— Нет, — я покачала головой, —ничего конкретного.

— Хорошо, тогда как насчет того, чтобы ты отвезла меня на озеро Уэйд и показала мне окрестности?

— Звучит заманчиво.

Мы развернулись и пошли обратно к его грузовику, я быстро доела, и сама выбросила мусор. Когда мы поехали по шоссе и выехали из города, я решила набраться смелости и задать Хантеру вопрос. Я не хотела совать нос в его личную жизнь, но мне действительно хотелось узнать его поближе. С тех пор как мы покинули мотель, наш разговор был таким искренним и естественным.

Я не хотела, чтобы это прекращалось.

Скрестив пальцы на коленях, я глубоко вздохнула.

— Разговор о твоем новом доме — безопасная тема? Или мне следует поговорить о погоде?

Он усмехнулся.

— Дом — безопасная тема.

Я улыбнулась своей маленькой победе.

— Как продвигаются дела? — спросила я.

— Получается замечательно, но я заходил сегодня утром, и мне еще многое предстоит сделать. Я позвонил своему подрядчику, и он сказал, что они отстают.

— Черт возьми. Сильно?

— Он думает, что на две недели, что, вероятно, означает четыре. Я не думаю, что у тебя найдется свободная комната еще на месяц.

— Прости. Еще две недели, и у меня начнется самый разгар туристического сезона. Единственное пустое место, которое у меня есть — это старая комната экономки, и она больше похожа на чулан, чем на настоящее жилое помещение. — Там даже окна не было. Я не удивилась, когда предыдущие владельцы сказали мне, что ни одна экономка никогда не хотела жить в той комнате.

— Я сниму ее.

Моя голова резко повернулась.

— Что?

— Комнату экономки. Я сниму ее.

— О, Хантер, нет. Я пошутила. Эта комната ужасна.

— Эй, я в отчаянии. Я не хочу арендовать дом и не могу оставаться в своем, пока он не будет закончен. Насколько она может быть плоха? Это всего на месяц.

— Насколько она может быть плоха? — повторила я. — Я всегда использовала ее только для хранения вещей. Она меньше, чем моя комната в общежитии колледжа. И отделка… отвратительная. — Хантер излучал класс и статус. Он не ужился бы с линолеумом в цветочек из семидесятых годов, морковно-оранжевой стойкой в ванной и двуспальной кроватью.

— Мне все равно. Там хотя бы есть ванная?

— Да, но нет кухни.

Он рассмеялся.

— Учитывая, что я не умею пользоваться девятью из десяти кухонных приборов, думаю, со мной все будет в порядке.

— Девятью из десяти? Правда?

— Правда.

Я открыла рот, чтобы продолжить расспросы, но не позволила себе пойти по этой заячьей тропе.

— В любом случае. Вот что я тебе скажу. Завтра я пойду немного приберусь в той комнате, и ты сможешь ее осмотреть. Если ты все еще будешь хотеть остаться, добро пожаловать. Но если ты не будешь этого хотеть, я скажу: «Я же тебе говорила».

Он посмотрел на меня и ухмыльнулся.

— Договорились, Блондиночка.

— Я не могу дождаться, когда скажу: «Я же тебе говорила». — Я заметила свою безудержную улыбку в зеркале бокового обзора.

Насколько это было безумно? Я ожидала, что сегодняшний день будет неловким после нашего вчерашнего ужина, но это был, честно говоря, наилучший возможный исход на сегодня. А день еще даже не закончился.

— Так как же ты стала владельцем мотеля? — спросил Хантер, ведя машину. — Гостиничное дело всегда входило в твои планы?

— Вообще-то, я училась в колледже на медсестру. Я прошла четырехлетнюю программу, вернулась домой и начала работать в больнице, но это было не для меня. — Это было преуменьшением, но я продолжила. — Предыдущие владельцы мотеля искали управляющего, поэтому я сказала: «Какого черта?» и попробовала. Мы хорошо поладили, и когда они решили уйти на пенсию, они сделали мне предложение купить у них мотель.

— Как давно это было?

— В июне будет три года. Предыдущие владельцы сейчас путешествуют по стране на своем фургоне, по пути присылая мне открытки, а я потратила эти три года на обновление мотеля.

— О, да? Какого рода обновления?

Я улыбнулась и поерзала на сиденье, чтобы лучше видеть его, затем пустилась в рассказы о проектах реконструкции, проведя остаток нашей поездки к озеру Уэйд в разговорах о мотеле «Биттеррут».

Чем ближе мы подъезжали к озеру, тем ухабистее становилась гравийная дорога, а деревья, окаймлявшие дорогу, были такими густыми, что дальше пятидесяти футов вглубь леса ничего не было видно. Но когда мы преодолели последний подъем, деревья расступились и показалось озеро.

Хантер припарковал грузовик на широкой гравийной стоянке, примыкавшей к берегу озера.

— Я понимаю, почему ты выбрала это место.

— Его трудно превзойти. — Я не отрывала глаз от пейзажа, когда толкнула свою дверь и вышла наружу.

Поверхность воды сегодня была покрыта мелкой рябью. Ветерок шелестел в кронах деревьев, которые спускались с крутых холмов к кромке воды. Ярко светило солнце, и волны блестели, когда они накатывались на берег.

Подобрав плоский камень, я швырнула его в воду, отсчитав три прыжка, прежде чем он затонул. Хантер сделал то же самое, его камень пролетел в два раза дальше моего.

— Какую фотографию ты хочешь, чтобы я сделал? — спросил он.

— Как насчет заката? Или восхода? — Я подошла к толстому куску коряги и села.

— Конечно. — Он кивнул и последовал за мной, заняв место рядом, пока мы оба смотрели на воду.

Некоторое время мы тихо сидели, наслаждаясь видом и прохладным, чистым воздухом. Сегодня мы были вдвоем, погода все еще была слишком холодной для активного отдыха на озере, но скоро это изменится. Люди стекались к озеру, чтобы насладиться отдыхом в кемпинге, в то время как мое свободное время испарялось вместе с летним солнцем.