Они с радостью позволили мне побыть с ними в их маленьком кусочке рая, порхая вокруг меня, но возвращаясь за большим вниманием. Арес лег на бок, чтобы я погладила ему живот. Он был таким большим ребенком, в то время как Зевс предпочитал, чтобы его гладили по голове и шее. Было странно видеть двух почти одинаковых собак, с такими разными характерами. Это имело смысл, поскольку люди были такими, но, не часто общаясь с животными, я, честно говоря, никогда особо не задумывалась об этом, пока мне не представили этих двоих. Я только что нашла своих новых лучших друзей.

— Я скоро вернусь к вам, — пообещала я некоторое время спустя, когда они склонили головы набок, и я покинула их дом с облегчением на сердце от пережитого.

Вытянув руку, я сьежилась, обнаружив отросший слой бледно-розового геля на полпути к ногтевому ложу. Это требовало исправления в первоочередном порядке.

Один охранник подавил смешок, когда я попросила его найти мне кого-нибудь, чтобы разобраться с их состоянием, помахивая доказательством упомянутого пренебрежения у него перед лицом. Я тщеславна, подайте на меня в суд.

— Можно увезти девушку из Голливуда... — прокомментировал он. Я улыбнулась. Чертовски верно.

И действительно, не прошло и часа, как в комнату вошла симпатичная женщина и обнаружила меня сидящей на кухне за маленьким обеденным столом. Это облегчило ей работу, она сидела напротив меня, рядом с электрическими розетками. Она распаковывала свой чемодан, а я украдкой посмотрела на аккуратно разложенный ассортимент цветов. Какой цвет сегодня? Хм. Выбор, выбор.

— Как тебя зовут? — я спросила ее.

— Лаура, — вежливо произнесла она.

Других комментариев не последовало. Полагаю, светская беседа не имела значения. Ни в малейшей степени не неловко.

Лора осторожно сняла с моих пальцев отросший гель-лак и продолжила процедуру практически в тишине. Я пожалела, что не включила фоновую музыку, чтобы заглушить это. На самом деле...

— Охранник? — громко позвала я, не заботясь о том, что их оторвали от созерцания абсолютно ничего, что можно охранять.

Как ужасно скучно. Конечно, это было так же скучно, как смотреть, как застывал бетон.

— Ты звала? —вошел один из охранников, чье имя я забыла.

— О, я просто хотела спросить, не могли бы вы включить музыку. Здесь довольно тихо.

— По всему зданию предусмотрена голосовая активация с подключенной системой объемного звучания. Просто скажите название системы и какую музыку вы хотите послушать.

Мне только что сообщили об этом? Музыка была святым граалем жизни.

— Как система называется? — спросила я, на мгновение отвлекшись от своего собственного устройства.

— Папа, — сказал он.

В то же время раздался мужественный роботизированный виртуальный голос:

— Чем я могу вам помочь?

Я сжала губы, чтобы подавить смех.

— Папочка? — снова вмешался голос робота.

У меня затряслось в груди.

— Должно быть, это что-то необычное, иначе оно включалось бы каждый раз, когда мы произносили это слово.

Имело смысл, но папочка? Правда? Обнаружила ли я какую-то скрытую подавляемую потребность? Я была ‘командой без стыда’ за индивидуальные перегибы. Разные удары для разных людей и все такое.

Охранник ушел через несколько мгновений, когда я быстро посоветовала папе включить местную радиостанцию, одновременно пытаясь сдержать смех. Это не сработало. Услышав множество ворчливых слов, слетевших с губ Лоры, я любезно попросила ее повторить то, что она сказала, немного громче приторно-сладким голосом, предвидя, что в этом не было ничего дружелюбного.

— Я сказала... — ее лицо встретилось с моим, глаза, полные враждебности, были направлены прямо на меня. — То, что ты играешь в дом в будущем доме Дафны — это дурной тон.

— Судя по тому, что мне сказали, они не помолвлены и даже не собираются жениться, — бросила я ей вызов, теперь зная факты.

Рейн рассказал мне о ситуации вчера, перед тем как уехал по делам. Я была удивлена его правдивостью в описании ситуации. Кто держал женщину на привязи только для того, чтобы она могла помогать другим женщинам держаться на расстоянии? Это было бессердечно, что заставило меня почувствовать щепотку сочувствия к Дафне. Даже когда он объяснил, что она с радостью играла в эту шараду ради денег и статуса, принимая, что это все, что было. И как нельзя вовремя она ворвалась в комнату, испортив очень затянувшийся момент, быстро смыв все это сочувствие. Ревность вспыхнула во мне приливной волной, когда я недоверчиво посмотрела на него и убежала оттуда, не желая, чтобы он видел эмоции, которые я невольно проявляла.

Продолжая наносить первый слой лака, она усмехнулась.

— Ты здесь только из-за запятнанной крови в твоих венах.

— Кровь? — я переспросила.

Она попыталась отступить, попросив меня игнорировать ее и замолчав.

Мой мозг запнулся, пытаясь найти свою собственную теорию, пока я прокручивала в уме все, что произошло с тех пор, как я была здесь, и то, что проговорилась Лаура. Знал ли Рейн, кто из моей семьи? Если да, то почему он просто не упомянул об этом? Нет, этого не могло быть. Я была никем, приемным ребенком, ни с кем не связанным кровными узами.

Лора неплохо поработала с моими ногтями, покрыв их гелем телесного цвета. От моего внимания не ускользнуло, что она намеренно сделала их слишком грубыми и отодвинула кутикулу с большей силой, чем необходимо. Но что было самым неудобным, так это то, что она засыпала меня вопросами.

Маниак Майкл Сембелло пронесся у меня в голове, и я тихонько подпевала, не желая просить папу сыграть ее.

Моя мелочность и способность затаить обиду не знали границ, вот почему я молча собирала вещи с кухни. Предметы, которые, однажды пущенные в ход, более чем вероятно разозлили бы определенных мужчин, слоняющихся по этому дому. Так им и надо.

Найдя последний предмет, я аккуратно положила все это в большую плетеную корзину, которую нашла в шкафу для хранения, и она была идеальной после того, как я отряхнула паутину от неиспользования. Я повесила ее на сгиб руки, и когда обернулась, одна горничная, которая отказывалась говорить со мной, уставилась на меня с непроницаемым выражением лица.

Я смерила ее своим лучшим непристойным взглядом, пробираясь мимо нее. Я пробормотала тихо, чтобы камеры не услышали, но достаточно громко, чтобы услышала она:

— Отвернись. Ты ничего не видела.

Она кивнула и обошла меня, убегая, чтобы заняться тем, что связано с ее работой.

Я незаметно проскользнула в свою комнату, заперев за собой дверь, и поставила тяжелую корзину на кровать. Мне определенно нужно было больше тренировать руки. Я достала две большие кастрюли и два отдельных венчика, отнесла их в ванную, поставила на туалетный столик и вернулась, захватив коробку с двадцатью четырьмя яйцами и кленовым сиропом.

Казалось, прошла целая вечность, пока я наконец разбила последнее яйцо, выбросив скорлупу в мусорное ведро, чтобы присоединиться к остальным в знак своего рода пустого воссоединения. Я фыркнула про себя. Я была забавной. Я взбила их вместе, плавно смешав, прежде чем перешла к кленовому сиропу. Я вылила содержимое двух больших емкостей, казалось, целую жизнь прождав, пока последние остатки попали бы в новую кастрюлю, и добавила немного чуть теплой воды, перемешивая другим венчиком.

После того, как осталась довольна разбавленным результатом, я перевела взгляд с туалетного столика на пакеты с мукой, лежащие на моей кровати. Я потерла руки с ухмылкой, достойной злодея. Пришло время расплаты.

Я сбежала вниз, чтобы найти телохранителей, которых, как я думала, наняла. Пока они были со мной из-за своего босса... подлые ублюдки. Та же песня крутилась у меня в голове, пока я вертела головой из стороны в сторону, пытаясь найти их.

Наконец, спустя несколько мгновений, я нашла конкретное помещение охраны. Нашла Лиама, и улыбнулась, надеясь, что выглядела искренне, а не как сумасшествие.

— Все в порядке? — спросил Лиам, глядя мне за спину.

— Ага, — я отмахнулась от его комментария. — Вообще-то, мне нужно было поговорить с тобой, Чиро, Брандо и Шейном.

Я взяла его под руку и повела обратно в фойе, держа его затекшую руку в своей. Он, наверное, подумал, не сошла ли я с ума. Давным-давно.

— Не мог б ты пригласить остальных собраться здесь, пожалуйста? — попросила я. — Мне нужно поговорить со всеми вами. Но сначала мне срочно нужно кое-что захватить.

Если то, о чем я просила, и вызвало какие-то тревожные звоночки, он их не озвучил. Достав свой телефон, он связался с остальными и остановился именно там, где я просила.

— Две минуты! — пообещала я, ухмыляясь и взбегая по роскошной лестнице, перепрыгивая через две ступеньки за раз, практически взлетая на самый верх.

Я стояла в стороне, но так, чтобы все было видно. Давайте, поторопитесь! Казалось, целую вечность спустя, один за другим появились охранники, которых я попросила его привести сюда, и стояли небольшой кучкой, недоумевая, что происходило. Они были близки к тому, чтобы это выяснить.

Держа в руках тяжелую кастрюлю с яйцами, я молча прислонила ее к перилам прямо над их головами и опрокинула вниз.

Это вам за то, что шпионили за мной, ублюдки.

— Черт!

— Что за...

— Черт.

— Пэрис!

Я хихикнула над четырьмя ответами, когда бросилась вокруг, хватая пакеты с мукой и высыпая их прямо за перила, бросая опустошенные пакеты на пол. Я спустилась по лестнице, а они бросились бежать, чтобы не поскользнуться на ногах. Быстрыми движениями я развернулась, стиснув зубы при виде следующего тяжелого горшка, и встала на дальней стороне лестницы, чтобы они не могли увидеть мое движение. Я сдержала смех, услышав их невнятные протесты.

На полпути вниз по лестнице я перевернула разбавленный кленовый сироп, встряхнув горшочек так, чтобы он разлился по всем тарелкам. Вприпрыжку взбежав по лестнице, я отбросила горшок в сторону другим. Я на цыпочках подошла к перилам, перегнулась через них и увидела абсолютную катастрофу с ними и полом. О черт, жаль, что я не могла это сфотографировать. Возможно, Рейн мог бы использовать запись с камеры, чтобы сделать для меня стоп-кадр? Принятие желаемого за действительное.