Глава 20

Рейн

Я вернулся домой из деловой поездки с несколькими телами, увеличившими мое количество убитых, но с целой кучей врагов разобрался. Я знал, что скоро еще больше выползло бы наружу.

Я был в отвратительном настроении, в основном потому, что какая-то низкоуровневая змея напала на меня. Он всадил пулю мне в плечо и умудрился испортить рисунок моей татуировки. Гребаный Стронцо. Я был занят охотой на наемных рабочих, которых послали убрать людей, на которых я полагался в своем бизнесе. К счастью, мой хакер перехватил детали обращений в темной Сети и передал их мне, чтобы я мог добраться туда первым и вместо этого ждать их.

Загрузив компьютер, я прокрутил запись наблюдения за последние дни, сосредоточившись на том, чем занималась некая женщина с волосами цвета воронова крыла. Мои кулаки сжались, и предплечье неприятно заныло в том месте, где оно было зашито. Я отбросил это; у меня бывало и похуже. Зевс и Арес, эти маленькие предатели. Типичные собаки — покорены поглаживаниями и потиранием живота. Даже на них не осталось равнодушными ее присутствие.

Было что-то, чего я не мог уловить в ее поведении, пока я проносился сквозь временные рамки. Это было почти так, как если бы она была гипертрофирована, провод под напряжением вращался вокруг своей оси. Хм...

Что за черт… Я поставил видео на паузу, перемотал его назад и замедлил трансляцию. Я расхохотался, запрокинув голову. Merda (Прим.пер. Дерьмо). Это было неожиданно блестяще. Вытащив телефон из кармана, я набрал номер Чиро и продолжал посмеиваться, как только он ответил.

Ворчание.

— Полагаю, вы видели запись с камер наблюдения?

— Видел. Что все это значит?

Немногое заставало моих людей врасплох, но я предположил, что они не поверили, что Голливуд сыграла бы с ними детскую шутку, обложив их едой с кухни. Это довольно забавно.

— Ты не включал громкость? — спросил он, но продолжил, не обращая внимания на мой ответ. — По сути, это была расплата за то, что мы были ее телохранителями, находясь под вашим командованием, и накачивали ее наркотиками.

Честная игра. Он снова хмыкнул.

— Это было не единственное.

— Нет? — спросил я, вставая и направляясь к бару, встроенному сбоку от моего офиса.

Я бросил кубики льда в стакан, налил себе амаретто и вернулся в свое кожаное кресло.

— Нет. Несколько часов спустя она пришла к нам с извинениями. Она казалась искренней и предложила нам карамелизированные яблоки, которые приготовила сама. Мы все откусили по кусочку, чтобы успокоить ее, и чуть не подавились до чертовой смерти от вкуса лука. Брандо вырвало, как ребенка, убежавшего в ванную. Шейн и Лиам разразились страшными проклятиями, — он вздохнул. — Она дала нам лук, замаскированный под яблоки, Рейн.

Я сорвался. Эта женщина. Черт возьми, мне лучше прикрывать спину. Я повесил трубку, бросив ее на стол, и допил напиток, вкус которого пришелся по вкусу и заглушил приступ боли в руке, одновременно посмеиваясь.

Я стоял, наблюдая за тренировкой мужчин и отрабатывая их навыки стрельбы, в то время как Дарио маячил рядом со мной. Я потер большим пальцем губу, мысли проносились в моей голове.

По соображениям безопасности мы построили тренировочный центр на территории комплекса, вдали от семейного поселения. Вы все равно не могли попасть на тренировочную площадку, не получив разрешения, никто не мог бесцельно бродить здесь.

Я изучал инструктора, пока он ходил между шестью молодыми людьми в их отдельных кабинках, давая им советы, в то время как висящие бумажные мишени становились все меньше на расстоянии обзора.

Никогда бы я не стал небрежно отдавать оружие неподготовленному человеку — это означало напрашиваться на проблемы. Один из первых уроков, который им преподали, заключался в том, как безопасно обращаться с оружием — использовать подделки, прежде чем даже прикасаться к настоящему. Возможно, я возглавлял преступную организацию, но будь я проклят, если бы мы не дали моим людям инструменты для принятия взвешенных решений, чтобы они знали, как избежать несчастных случаев.

Только в восемнадцать лет мужчинам разрешалось подавать заявление о том, чтобы стать пехотинцем. Это сделало меня лицемерным, поскольку к тому времени, когда я стал подростком, я знал, как метко стрелять. Я санкционировал правила, поэтому устанавливал их так, как мне заблагорассудилось бы.

Тем не менее, если их семьи хотели, чтобы они учились, я разрешал это и предлагал учебное заведение, но они знали, что в случае несчастных случаев ответственность лежала на них. В основном семьи солдат в моих рядах, у которых были дети, ценили возможность позволить им прожить свое детство, прежде чем углубляться в наш темный мир, где твоя жизнь не всегда была гарантирована.

— Они улучшаются, — прокомментировал я, мой голос был слышен только Дарио сквозь грохот выстрелов.

— Это третья группа из пяти, они прошли примерно четверть всего обучения, — Дарио быстро взглянул на них. — Быстро учатся, совсем неплохо справляются. Я впечатлен.

Как и я. Наш главный инструктор, Пит, был примерно того же возраста, что и я, с большим опытом военной службы и длинным списком квалификаций по всем видам вооружения. Он возглавлял наш учебный отдел вместе с другими сотрудниками, которые были отобраны мной лично. Мне нужны были те, кто мог бы не только обучать, но и поощрять, выдвигать на первый план свои природные навыки и развивать их.

Моя организация была построена не так, как мой отец построил свою. Я отменил большую часть его практики и гордился тем, что я честный, но твердый работодатель. Одной из немногих ситуаций, которым я не позволил бы остаться безнаказанными, было предательство. Кто бы это ни был, с ним бы разобрались — немедленно, без чувства вины или раскаяния. Кроме того, те, кто жил в моем комплексе, и особенно те, кто работал на меня, могли высказывать свое мнение, выдвигать предложения и улучшения для всей моей организации. Незаконные и легальные.

— Ты что-нибудь решил насчет женщин? — спросил Дарио.

Я буркнул уклончивый ответ.

Я обдумывал это несколько недель. Нет, технически месяцы. Выросшие в нашем комплексе дети солдат и других людей, работавших на меня, пошли по стопам своих родителей или заняли более подходящую для них должность.

Недавно несколько молодых женщин выступили с надеждой присоединиться к пехоте. Они были на передовой, в эпицентре насилия, и эти девочки хотели получить разрешение на участие в обучении.

Я не был сексистом и не испытывал отвращения к этому. Тем не менее, это выявило множество проблем. Одна из них заключалась в том, что женщины из мафиози Марчетти никогда не имели звания солдата. Другое дело, что им пришлось бы работать вдвое усерднее, чтобы превзойти естественное предположение, что их эмоции диктовали поведение, и что они слабее солдат-мужчин.

Честно говоря, меня не волновало, были ли мои солдаты мужчинами или женщинами, главное, чтобы работа выполнялась правильно, в соответствии с моими стандартами. Но я знал, что болтовня об этом вызывала чувство неловкости у моих мужчин. Однако перемены всегда приводили к этому, вызывая беспокойство по поводу неизвестности.

— Я все еще не определился. Что ты думаешь по этому поводу?

У меня в кармане завибрировал телефон, но я проигнорировал его, желая услышать мысли Дарио.

— Я думаю, что это шаг в правильном направлении, — признал он. — Ты скажешь "нет"? И они обидятся. Ты знаешь, когда это происходит, это вызывает постоянные проблемы. Предательство, уклонение от курса, — он загибал пальцы. — Они точно не подадут официальную жалобу в письменном виде.

Я фыркнул. Даже если сотрудник подал бы жалобу в письменном виде, я, вероятно, скомкал бы ее, прежде чем бросил в открытый огонь и проигнорировал их мелкие неприятности. Как я уже говорил, я был твердым и справедливым работодателем, но я все еще оставался боссом. Мы были мафией. Они были под моим началом и делали, как я говорил. Это была тонкая грань, которую я успешно преодолел. Возможно, меня боялись, но и уважали тоже.

— Я думаю, что это не что иное, как позитивный шаг...

Мой телефон снова завибрировал. Я стиснул зубы, доставая его и задаваясь вопросом, почему Чиро продолжал мне звонить.

— Да? — я ответил, поднося трубку к уху с раздражением в голосе из-за того, что меня прервали.

— Я уверен, что ты захочешь вернуться сюда, — ответил Чиро.

— Есть какая-то особая причина? — спросил я.

Он прочистил горло.

— Из-за нее персонал чувствует себя неловко, в основном мужчины.

Пэрис.

Мой палец постукивал по телефону в ритме, который успокоил меня.

— Не хочешь рассказать подробнее?

Пауза.

— Я говорю это без малейшего неуважения. Единственное, как я могу это объяснить, это то, что она ведет себя как сучка в течке.

Мой голос стал ледяным.

— Чиро, — практически прорычал я. — Тебе лучше следить за своим...

Он прервал меня, поскольку я изо всех сил старался не делать ему выговор.

— Рейн, я не проявляю неуважения. Я говорю тебе, как я это вижу. И как я наблюдал это несколько раз раньше, когда ты назначал меня ответственным за ее охрану.

Дарио шел рядом со мной, пока мы шли обратно к дому.

— И как она себя ведет?

Краем глаза я заметил, как Дарио поджал губы, сдерживая смех или бесполезный комментарий. Более чем вероятно и то, и другое. Ему это слишком нравилось.

— Ну, она нашла библиотеку.

— Она нашла библиотеку, — повторил я, как попугай, повторяя его слова, которые придавали смысл и объясняли ситуацию.

Я уловил бормотание на заднем плане, но недостаточно, чтобы разобрать слова. Я нетерпеливо ждал объяснений, пока мы обходили дома на обратном пути, который длился полчаса.

Чиро громко вздохнул.

— Просто приезжай сюда. Она читает вслух эротические фрагменты из различных книг и журналов, даже доходит до того, что разыгрывает очень реалистичные звуки наряду с диалогами, — я фыркнул, когда он продолжил, прежде чем закончил разговор. — Принцесса талантливая актриса, надо отдать ей должное.