О чем она писала? Вероятно, она была влюблена. Ад. Я не был готов к влюбленности. Ещё нет.

Рано или поздно нам пришлось бы «поговорить». Я не собирался оставлять это на усмотрение Розали. Но не в двенадцать. Ещё нет.

— Что ты делаешь? — спросил я ее.

— Просто пишу в своем дневнике.

Теперь я жалел, что отдал ей этот дневник. Особенно если в нем были сердечки и каракули.

У меня закружилась голова.

Никаких влюбленностей. Единственным человеком в этом доме, которому позволялось влюбляться, был я.

— Ты собираешься вернуться наружу и помочь?

Кэти покачала головой.

— Нет.

— Значит, ты просто будешь здесь, наверху.

— Ага.

— О. — Я повернулся и вышел за дверь, остановившись сразу за порогом.

Когда я оглянулся, Кэти наблюдала за мной. В ожидании.

— Ты можешь закрыть дверь?

Я нахмурился. Но закрыл ли я дверь? Да. Я хотел, чтобы у нее была личная жизнь. Тем не менее, я слишком громко топал вниз по лестнице, бросая взгляд на потолок через каждые несколько ступенек.

Она что-то скрывала. Кэти никогда ничего от меня не скрывала. Но она определенно что-то скрывала. Что было в этом дневнике?

— Уф. — Я провел рукой по лицу и вышел наружу, уставившись на наполовину законченную яму для костра. Были времена, когда я хотел, чтобы у нас с Розали были лучшие отношения. Чтобы я мог взглянуть на ситуацию с женской точки зрения. — К черту все это.

Я вытащил из кармана телефон и набрал номер Деллы, прижимая его к уху. Может быть, она знала бы, если бы с Кэти что-то происходило в школе. Хотя, по большей части, я просто хотел услышать ее голос.

Я прослушал три гудка, прежде чем она ответила, запыхавшись.

— Привет.

— Привет.

— Привет. — За этим шепотом последовали пять мучительных ударов сердца в тишине.

Делла мне сегодня не звонила. Она не отправляла смс.

Да, она сожалела о прошлой ночи. Дерьмо.

— Послушай, насчет прошлой ночи…

— Делла! — На заднем плане раздался мужской голос. — Пойдем, детка.

Детка.

Какого хрена?