Глава 14

Глава 14

Молли

— Сегодня тот самый день. — Физиотерапевт Финна, Эшли, улыбнулась ему. — Готов встать с этой коляски?

— Более чем готов.

Она хлопнула в ладоши.

— Тогда давай сделаем это.

— Я подожду вон там, — сказала я Финну, указывая на стулья вдоль дальней стены. — Удачи.

Он ухмыльнулся.

— Спасибо.

Прошло десять недель с момента несчастного случая с Финном. Несколько дней назад ему наложили новый, более короткий гипс на руку, придав ему подвижность от плеча до локтя. Кроме того, ему сняли гипс с ноги. На его месте был специальный ботинок, который придавал его костям некоторую устойчивость, пока они заканчивали срастаться. Его тазовая кость срослась. Повреждение его внутренних органов теперь казалось далеким кошмаром. Он выздоравливал лучше и быстрее, чем ожидали врачи.

В течение нескольких недель Финн усердно работал, чтобы набраться сил для ходьбы с помощью лент для упражнений и легких отягощений. Сегодня было испытание. Если он достаточно хорошо справится с физиотерапией, то избавится от коляски и перейдет на костыли.

Я улыбнулась, когда он встал из своей инвалидной коляски. За последние две недели он начал самостоятельно вставать на ноги. Он обрел некоторую свободу от коляски, которая сводила его с ума.

Он выздоравливал.

Мы все выздоравливали.

Я подошла к синим кожаным креслам и заняла свое обычное место, второе с конца. Отсюда мне открывался лучший вид на то место, где работали Финн и Эшли. Затем я достала из сумочки свой ноутбук и включила его.

Посещение Финном физиотерапевтического кабинета было непростой обязанностью для всех нас. Его нужно было подвезти, что по умолчанию пришлось делать мне. Поскольку я не позволяла себе отставать в ресторане, у меня действительно хорошо получалось работать с этим крошечным экраном, расположенным у меня на ногах. Все, что нужно было сделать на компьютере, я приберегала для этих двухчасовых занятий. Таким образом, когда я вернусь в ресторан, я смогу вымыть пол для Поппи.

Это была корректировка, но мы заставляли ее работать. Занятия в школе возобновились, и дети вернулись к нормальной жизни. Мы снова возвращались к нормальной жизни, к чему я стремилась и чего боялась одновременно.

Нормальная жизнь означала жизнь до несчастного случая. К тому времени, когда Финн жил в своем доме с детьми три или четыре дня в неделю. И я была совсем одна.

Я не была готова снова остаться одна.

С тех пор как Финн переехал ко мне, было легко начать думать, что мы семья. Что в моем доме жили четверо, а не трое. Когда он уйдет, придется привыкать к этому. Приспособиться.

Но я была не единственной, кто влюбился в эту жизненную ситуацию.

Кали была так счастлива, что Финн был рядом каждый день. Она разговаривала с ним больше, чем со мной. Она рассказывала ему о своих друзьях, о том, чего она с нетерпением ждет на своих занятиях. Однажды вечером на прошлой неделе она пришла домой в ужасном настроении. Независимо от того, сколько раз я спрашивала ее, что случилось, она настаивала, что ничего особенного.

В итоге спросил Финн. Кали. Милая, что случилось?

И она тут же выдала все. Оказалось, в ее школе была девочка, которая дразнила Кали из-за того, что в ее в теле не происходило перемен. У Кали еще не начала расти грудь, и эта другая девочка дразнила ее за то, что у нее плоская грудь. Все остальные девочки уже носили тренировочные бюстгальтеры.

Слушая, как Кали рассказывает Финну обо всем этом, я боролся с желанием разыскать мать этого маленького отродья и обглодать ее с одной стороны и с другой. Но я молчала. Я не понимала, почему Кали не сказала мне, может быть, потому, что Макс был с нами в машине. Я знала свою дочь, и она бы в конце концов открылась мне, но у них с Финном была такая связь. Даже когда речь заходила о бюстгальтерах, груди и взрослении, она полностью доверяла ему.

Ему не нужно было ничего у нее выпытывать. Он был ее доверенным лицом. Ее безопасной зоной.

Максу тоже нравилось, что Финн рядом. Он был таким же беззаботным и веселым, как всегда. Клянусь, у этого парня были самые сильные мышцы щек в мире, потому что он мог улыбаться часами. Но когда Финн вернулся домой, это было нечто большее. Фары Макса были установлены на дальний свет.

Скоро этому придет конец.

Пройдя через комнату, Финн взял у Эшли пару костылей и пристроил их у себя под мышками. Решимость была написана на его лице. Сегодня он покинет свою коляску. Ему больше не понадобится моя помощь. Он еще не мог водить машину, но скоро это тоже произойдет. Его уход был лишь вопросом времени.

Нам нужно было подготовить детей.

Он одарил меня улыбкой, делая один шаг, затем другой. Эшли приблизилась к нему и коснулась его руки.

Мои глаза сузились, глядя на ее руку.

Она всегда прикасалась к нему. Нет, она чувствовала его. Это с самого начала действовало мне на нервы. Это было слишком интимно, не так, терапевты должны прикасаться к своим пациентам. Это напомнило мне о том, как старшая болельщица в моей старшей школе всегда находила способы прикоснуться к квотербеку футбольной команды.

Кроме того, разве она не должна была помогать ему идти? Самостоятельно?

Я переключила свое внимание на экран компьютера, отказываясь поднимать глаза, потому что знала, что выражение моего лица было некрасивым. Моя кожа, наверное, позеленела.

Раздражающий смешок Эшли разнесся по комнате. Мне следовало взять с собой наушники, чтобы я могла слушать музыку и не обращать на нее внимания. Но я была глупа и забыла их сегодня в сумке, которую собрала для спортзала.

Упаковка и распаковка этой сумки стала частью моей рутины за последние несколько недель. Я была полна решимости воспользоваться тем, что Финн был рядом по утрам. Я могла пойти в спортзал до того, как дети проснутся, потому что он был дома, если им что-то было нужно. Поэтому каждый вечер я собирала свою сумку, ставила будильник на четыре и засыпала. Я просыпалась от звукового сигнала и переводила его на половину шестого, а перед тем, как снова заснуть, обещала, что завтра точно пойду.

Я никогда не шла завтра.

Но я все равно собирала эту сумку.

Эшли снова рассмеялась, привлекая мое внимание, и я стиснула зубы. Не только ее смех действовал мне на нервы. Дело было в том, как она мурлыкала его имя, добавив ненужное количество «н». И он всегда смеялся в ответ. Он всегда улыбался, когда был рядом с ней.

Конечно, он это делал. Она была прекрасна. Она была в хорошей форме под своими темно-синими спортивными брюками и простой белой футболкой. Вероятно, она приходила в спортзал каждое утро в четыре. Бьюсь об заклад, она была той жизнерадостной девушкой, которая улыбалась, когда бежала или взбиралась на гору по бесконечным лестницам. Она и ее гладкий каштановый хвостик.

Не важно. Мои волосы никогда не будут гладкими и блестящими. У меня никогда не будет мотивации ходить в спортзал в четыре утра. И я никогда не смогу спокойно смотреть, как другая женщина флиртует с Финном.

— Ты сделал это! — завизжала Эшли, хлопая в ладоши и подпрыгивая вверх-вниз. Конский хвост дико раскачивался.

Финн только что пересек комнату, опираясь на костыли. Обычно ему требовалось больше времени, чтобы преодолеть это расстояние, но сегодня он был мотивирован. Он хотел встать с этой коляски, и ничто не могло его остановить.

Его улыбка была ослепительной, такой красивой, что у меня перехватило дыхание. Он показал ее Эшли, и ее щеки вспыхнули.

Мое сердце упало. Нет. В последнее время у нас с Финном сложились такие легкие отношения. Было легко притвориться, что прошлое прощено. Что он не хотел искать новую женщину для своей жизни, потому что этой женщиной была я.

Но вот мы здесь. У меня было дурное предчувствие, что я застряну с Эшли.

Он пройдет курс физиотерапии и начнет водить машину самостоятельно. Держу пари, после нескольких встреч, на которых его бывшей жены не будет в комнате, он пригласит ее на ужин.

И я останусь с этим конским хвостом в качестве новой подружки Финна.

Счастье, которое я испытывала к Финну несколько секунд назад, испарилось. Потому что если будет не Эшли, это будет кто-то другой. Я на несколько мгновений сосредоточилась на своем ноутбуке, отвлекаясь от будущей пары.

— Спасибо. — Глубокий голос Финна был не более чем шепотом, но он разнесся по комнате. Это прозвучало почти так, как будто предназначалось мне, а не ей. Я подняла глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как Эшли подбегает к нему и трогает за плечо.

— Я так горжусь тобой. — Ее рука путешествовала вверх и вниз по его руке.

Я ожидала, что он собьет ее с ног еще одной сексуальной улыбкой. Но вместо того, чтобы посмотреть на нее, он повернулся ко мне.

Я получила улыбку.

— Спасибо, — одними губами произнес он.

Единственный кивок — это все, что мне удалось выдавить в ответ.

— Итак, эм… — пробормотала Эшли. — Давай вернемся на другую сторону. Мы сделаем несколько растяжек и посмотрим, как чувствует себя твой таз.

Таз. Она всегда говорила «таз». Она всегда касалась его бедра, когда говорила это.

Меня бесило, что Финн, казалось, не возражал.

Я сосредоточилась на работе, изо всех сил стараясь не обращать внимания на ее хихиканье. Но всякий раз, когда я поднимала взгляд от своего компьютера, Финн, казалось, смотрел в мою сторону.

Он, вероятно, хотел, чтобы я исчезла, пошла выпить кофе или что-то в этом роде. Может быть, он ждал момента побыть наедине, чтобы пригласить ее на свидание.

Не в силах сосредоточиться на финансовых прогнозах, над которыми я работала всю неделю, я закрыла ноутбук и убрала его в сумку. Затем я вышла из палаты и зашагала по длинному коридору, который вел к кабинету физиотерапии.

Я отправила Финну сообщение о том, что буду на улице, прежде чем побродить по тротуару, чувствуя, как солнечный свет согревает мои плечи. Я нашла небольшой садик перед зданием, окаймленный толстым цементным карнизом.