Конечно, то, что с философской точки зрения можно назвать "принципом конституирования объекта", в нейро- и когнитивных науках уже давно известно как "проблема связывания": Как наша перцептивная система связывает элементарные признаки, извлеченные из потока данных, поступающих от наших органов чувств, в связные перцептивные гештальты? На эмпирическом уровне стало очевидно, что активация презентационного содержания должна быть функционально связана с процессами, отвечающими за формирование перцептивных объектов и разделение фигуры и земли. Как отмечалось выше, такие разделения могут происходить, если, например, хроматический туман сознательно переживается как отделенный от ахроматического грунта. Перцептивные объекты, согласно текущей модели, создаются не путем связывания свойств в буквальном, феноменологическом смысле слова "свойство" (т.е. в соответствии со случаем 3а выше), а путем интеграции презентативного содержания. Как такие объекты впоследствии вербально характеризуются, идентифицируются и запоминаются когнитивным субъектом - это совершенно другой вопрос. Верно и то, что подлинная когнитивная доступность, по-видимому, начинается только на уровне объектов. Однако важно отметить, что даже если различные характеристики перцептивного объекта, например, его воспринимаемый цвет и запах, впоследствии становятся доступными для внимания, процесс интеграции, ведущий к проявлению мультимодального объекта, носит преаттенционный характер. Он, конечно, модулируется аттенционной обработкой, ожиданиями и контекстной информацией, но сам процесс интеграции признаков недоступен для интроспекции1, и мы никогда не сможем интроспективно "обратить" этот процесс вспять, чтобы воспринимать отдельные признаки или изолированные, неинтегрированные формы презентативного содержания как таковые.

Если эта третья идея верна, то осознанное презентационное содержание должно возникать одновременно с процессом формирования объекта и в зависимости от него, а значит, представляет собой именно ту часть перцептивного объекта, составляемого системой, которая может быть, например, выделена при помощи зрительного внимания. В отношении этого класса функциональных процессов в последние годы появилось множество эмпирической литературы (обзоры см., например, Gray 1994; Singer 1994; см. также Singer 2000; Edelman and Tononi 2000a,b). И снова мы не находим оснований предполагать, что то, что мы раньше называли "qualia", по принципиальным причинам ускользает от внимания эмпирических исследований в нейро- и когнитивных науках.

В этой главе я ввел ряд семантических дифференциаций для уже существующих философских понятий, а именно "глобальная доступность", "интроспекция", "субъективность", "квале" и "феноменальный концепт". В частности, теперь мы обладаем шестью новыми концептуальными инструментами: понятиями репрезентации, симуляции и презентации, как в менталистском, так и в феноменалистическом прочтении. Состояния нашего разума, порожденные процессами ментальной репрезентации, симуляции и презентации, индивидуализируются исключительно своим интенциональным содержанием. "Смысл", интенциональное содержание - это то, что обычно приписывается извне, с позиции третьего лица. Такие состояния в принципе могли бы разворачиваться в системе, не знающей никакого сознательного опыта. Это новое свойство появляется только благодаря процессам феноменальной репрезентации, симуляции и презентации. Феноменальные состояния индивидуализируются по их феноменальному содержанию, то есть "с точки зрения первого лица". Чтобы иметь возможность сказать, что такое "перспектива первого лица", в главе 5 я расширяю наш набор простых концептуальных инструментов еще шестью элементами: самопрезентацией, самосимуляцией и самопрезентацией, опять же как в менталистской, так и в феноменалистической интерпретации. В главе 5 мы сталкиваемся с весьма интересным классом особых случаев, характеризующихся тем, что объект репрезентативного процесса всегда остается одним и тем же: система в целом, сама система.

Возможно, уже стало очевидным, как временные понятия в нашем нынешнем наборе инструментов, такие как "симуляция", "репрезентация" и "представление", срочно нуждаются в обогащении в отношении физических, нейробиологических, функциональных или других репрезентативных ограничений. Если мы заинтересованы в дальнейшем росте знаний в междисциплинарном проекте исследования сознания, первоначальный набор анализов и объяснений должен быть разложен на множество различных целевых областей. Это должно произойти на более широком спектре описательных уровней. Особые интересы приводят к особым типам вопросов.

Мы здесь занимаемся целым пучком таких вопросов: Что такое сознательное "я"? Что именно означает для человеческих существ в непатологических состояниях бодрствования наличие феноменальной перспективы первого лица по отношению к миру и себе? Доступен ли исчерпывающий анализ феноменальной перспективы первого лица на репрезентативном уровне описания? Является ли феноменальная перспектива первого лица во всем ее содержании действительно естественным феноменом? Подошли ли мы к той стадии, когда философская терминология может быть передана эмпирическим наукам и шаг за шагом наполнена эмпирическим содержанием? Или же сознательный опыт - это целевой феномен, который в конечном итоге заставит нас забыть о традиционных границах между гуманитарными и естественными науками?

В этой главе я использовал только одно простое и популярное в настоящее время функциональное ограничение, чтобы указать на возможное различие между ментальной и феноменальной репрезентацией: концепцию глобальной доступности, которую я затем дифференцировал на аттенционную, когнитивную и доступность для поведенческого контроля. Однако это был лишь самый первый и, с моей точки зрения, несколько грубый пример. Теперь, когда у нас в руках эти первые, полуформальные инструменты, важно отточить их, внимательно рассмотрев конкретную форму, которую должна принять теория, относящаяся к реальным системам. Содержательных свойств и абстрактных функциональных понятий недостаточно. Необходимы теоретические основы, позволяющие нам лучше понять машины, конкретные внутренние инструменты, с помощью которых создается постоянно меняющаяся феноменальная репрезентация мира и себя в нем.