Он также избегает меня. Он проснулся несколько часов назад, оглядел племя, как будто мысленно считал головы, и я почувствовала это в тот момент, когда он увидел меня. Мурашки побежали по всему моему телу. Я хотела, чтобы он подошел и обнял меня на глазах у всех, но его взгляд переместился на своего вождя, а затем двинулся дальше. Несколько мгновений спустя он встал и подошел к Варреку, и с тех пор он был там. Бедный парень. Мне также немного обидно, что все, что я получила, это пристальный взгляд, но как я могу ныть в такое время? Он утешает друга.

Ладно, мысленно я буду ворчать, но вслух ничего не скажу.

Я знаю, что сейчас тяжело. Я знаю, что Хассен находится на более шаткой почве, чем когда-либо прежде, так что, возможно, именно поэтому он намеренно избегает меня. Он изгнанник, а я единственная оставшаяся незамужняя женщина. И при всем том, что происходит, отношения должны быть наименьшей из наших проблем. Но я все еще хочу, чтобы он обнимал меня у костра, согревал меня, как Рокан согревает Лейлу. И я знаю, что ему, должно быть, тоже больно. Не только физически, но и ментально. Все такие. Ты можешь быть сильным только так долго, пока не сдашься внутри.

Я знаю это. Когда наши родители умерли, я взяла на себя роль мамы и папы для Лейлы, чтобы она не чувствовала недостатка. Я изо всех сил старалась быть для нее всем, и, думаю, в итоге я нуждалась в ней больше, чем она во мне. Может быть, именно поэтому я так много боролась здесь, на Ледяной планете, в то время как она процветала. Я сделала ее своей целью в жизни, а теперь она больше не нуждается во мне, так что мне пришлось найти новую цель.

Я просто… еще не совсем нашла ее. И я беспокоюсь, что с Хассеном я просто привязываюсь к новому человеку, чтобы создать свою новую «цель», как бы ужасно это ни звучало. Но я думаю, мне не следует доверять своему суждению об отношениях в день, когда взорвался вулкан и все остались без крова. Я, наверное, схожу с ума и слишком остро реагирую, как и все остальные.

Но я также не могу сидеть здесь. Мне нужно поговорить с Хассеном, хотя бы для того, чтобы убедиться, что с ним все в порядке. Некоторые из ша-кхай полностью теряют самообладание, и я их не виню. Это все, что они когда-либо знали, и это разрушено.

Я встаю на ноги, делая вид, что потягиваюсь, а затем отхожу от огня. Лейла бросает на меня обеспокоенный взгляд, но я отмахиваюсь от нее. «Я беспокойна, и мне нужно встать и подвигаться». Все обнимаются у костра, и, хотя это мило, я также чувствую себя одинокой. Я наблюдаю за тремя фигурами на горизонте, а затем перехожу к шкурам с едой и водой, которые были собраны в пещерах охотников. В них много мясной смеси и вяленого мяса, ни то, ни другое я не люблю. Однако пришло время научиться получать от этого удовольствие. Я беру по мешочку каждого из них, а затем иду по пеплу и снегу к Хассену, Беку и Варреку.

Бек встает на ноги, когда я подхожу, в его взгляде предупреждение.

— Сейчас не время. Иди, посиди с людьми у огня.

Я смотрю на поникшие плечи Варрека, и мое сердце разрывается от жалости к нему.

— Я принесла еду и воду на случай, если вы, ребята, проголодались.

При звуке моего голоса Хассен насторожился и обернулся.

— Никто не голоден, — говорит Бек.

Хассен игнорирует Бека. Он встает на ноги и подходит ко мне, и в этот момент я протягиваю ему пакет с едой и наполовину замороженный бурдюк с водой. Думала ли я, что Хассен отмахнется от меня? Я, должно быть, сумасшедшая, потому что этот пожирающий, голодный, собственнический взгляд в его глазах, когда он оглядывает меня? Да, это в значительной степени развеивает все мои страхи.

Однако он не берет еду. Он просто обхватывает мои руки вокруг и слегка сжимает их.

— Тебе самой следует поесть.

Я фыркаю.

— Почти уверена, что могу пропустить один-два приема пищи. Я принесла это для тебя и твоего друга. — Я чуть не спрашиваю, все ли с Варреком в порядке, но это глупый вопрос. Его дом рухнул, и его отец умер. С ним не все в порядке. — Могу ли я чем-нибудь помочь?

— Ты можешь вернуться к огню, — угрюмо говорит Бек. Он делает шаг вперед и оказывается перед Варреком. Он защищает своего друга, я понимаю. Я даже не раздражаюсь.

Однако Хассен злиться. Он скалит зубы на Бека и, защищая, притягивает меня к себе, его рука обнимает меня за плечи.

— Мэ-ди пытается помочь.

— Все в порядке. Действительно. — Я кладу руку ему на талию, и я не знаю, для того ли это, чтобы утешить его или себя. — Я просто хотела проверить, как вы, ребята. Убедиться, что с вами все в порядке.

— Ты замерзла, — говорит Хассен, кладя свою руку поверх моей, где я прижимаю ее к его боку. — Я вернусь к огню и согрею тебя. Здесь не хватит одеял, чтобы разойтись по округе…

— Нет, останься здесь со своим другом, — говорю я мягким голосом. — Ты нужен ему. Я пришла не для того, чтобы оттаскивать тебя. Я просто… ну, я не знаю, чего я хотела. — Я просто нуждаюсь в нем, и сейчас не время. Мне немного стыдно за себя за то, что я отвлекаю их, и я чувствую, что недовольный взгляд Бека в мою сторону, к сожалению, уместен. — Я просто рада, что ты чувствуешь себя лучше. У тебя не болит голова?

Бек бросает на меня недоверчивый взгляд.

Ладно, да, я чувствую себя глупо даже из-за того, что говорю это. Всем больно. Все ранены. Никто не может позволить себе роскошь относиться к этому спокойно, а я все порчу. Я сжимаю бок Хассена.

— Я поговорю с тобой утром, хорошо?

— Тебе холодно…

— Я в порядке, правда. Я пойду спать с Лейлой и Роканом.

Он низко рычит в своем горле.

— Рядом с Лейлой.

Я смеюсь, потому что, наверное, это действительно прозвучало странно.

— Да, рядом с Лейлой. Я обещаю. — Повинуясь импульсу, я беру его руку в свою, подношу к губам и целую костяшки его пальцев. Его руки изодраны от предыдущих раскопок, повсюду струпья и царапины. Я провожу пальцами по его коже, жалея, что не могу помочь. — Теперь я собираюсь вернуться к огню. Просто скажи, если есть что-нибудь, что я могу тебе принести, хорошо?

И я ухожу и поворачиваюсь обратно к огню, к моей сестре и племени. Я не совсем уверена, что вписываюсь туда, но я знаю, что здесь, на хребте, я не нужна. Я просто вторгаюсь. Я чувствую взгляд Хассена на своей спине, когда иду, и у меня смешанные эмоции по этому поводу. С одной стороны, мне стыдно, что я пошла и побеспокоила их. С другой стороны… Я испытываю облегчение от того, что Хассен нуждается во мне и хочет быть со мной. Но у него есть чувство преданности своему другу, которое удерживает его на этой стороне.

Я не могу винить его за это. Я все знаю о такого рода вещах, размышляю я, возвращаясь к своей сестре.