— Извини, я только наклонился спросить, знает ли твоя мама, что я приду?

Мои глаза широко распахиваются, и я поворачиваюсь к нему лицом.

— О, боже, я собиралась написать ей и совсем забыла.

Дин улыбается, глядя куда-то через мое плечо.

— Мне стало интересно, потому что идущая к нам женщина, у которой твои глаза, смотрит на меня так, будто у меня две головы.

— Нора! — Голос моей матери раздается сзади, и я так быстро поворачиваюсь, что чуть не падаю лицом вниз.

Дин обхватывает меня за талию теплыми руками, помогая удержаться в вертикальном положении, когда она приближается.

— Привет, мам. С годовщиной. — Я вырываюсь из объятий Дина и наклоняюсь, чтобы крепко обнять ее.

— Кто это, тыковка? Водитель такси?

Я отшатываюсь назад.

— Нет, мам. Это Дин.

— Кто такой Дин? — спрашивает она, ее глаза расширяются, как будто она собирается загипнотизировать меня.

— Дин — мой спутник. — Я натягиваю улыбку, и мне кажется, что слышу, как хрустят мои зубы. — Дин, это моя мама, Элейн Донахью.

Рот моей матери многократно открывается и закрывается, как у тех нелепых говорящих рыб, отскакивающих стены.

— Я... я не знала, что ты кого-то приведешь. Ты никогда...

— Сюрприз! — Я одариваю ее еще одной широкой улыбкой.

Дин протягивает руку моей матери.

— Миссис Донахью, поздравляю вас с годовщиной. Тридцать пять лет — это невероятно. Везло бы так и всем остальным.

Мама на мгновение замирает, не находя слов, но, к счастью, мой отец приходит как раз вовремя, чтобы спасти ее.

— Тыковка, выглядишь великолепно. — Он притягивает меня к себе в объятия, и, клянусь, я чувствую, как он заставляет меня выдохнуть. — Кто этот молодой человек с тобой?

— Дин Мозер, сэр. — Дин пожимает руку моему отцу. — Поздравляю вас с годовщиной.

— Большое спасибо. Меня зовут Джеффри, но, пожалуйста, зови меня Джефф. — Папа протягивает руку и хлопает Дина по спине. — Ты храбрец, раз пришел на такое сборище. Эти люди съедят тебя живьем.

Дин непринужденно смеется и делает жест в мою сторону.

— Вот почему я взял с собой телохранителя. Видели трицепсы своей дочери? Кто бы мог подумать, что, готовя все эти крупоны, у нее будут руки, как у Невероятного Халка?

Мой отец смеется, и они болтают безумолку, как будто знают друг друга много лет. Это странное зрелище, потому что это первый раз, когда я знакомлю своих родителей с мужчиной. Я знала, что, если приведу парней в общество моей мамы, я только поощряла бы ее. Серьезно, я могла бы познакомить ее с наркоманом, и она все равно спросила бы меня, хочет ли этот парень завести детей.

Но папа... я не ожидала, что он будет так тепло и радушно относиться к Дину. Внезапно в моем животе зарождается чувство вины, потому что я могла бы подумать, что у этих двоих зарождается мужская дружба.

И Дин... он так спокойно относится ко всему этому. Ни о чем не беспокоится. А у меня, тем временем, нервный срыв.

— Не понимаю, почему ты не сказала мне, что приведешь с собой пару, — заявляет мама, перебивая отца, пока ее взгляд блуждает по Дину, словно он какой-то экспонат абстрактного искусства, который она никак не может понять.

— Это вечеринка, мам. — Я выдавливаю из себя смех и тихо бормочу в ее сторону: — И мне казалось, что спутник вроде как обязателен.

— Но ты же не ответила на приглашение.

Папа прерывает мою мать, делая шаг вперед и хлопая Дина по спине.

— Сынок, я искренне надеюсь, что ты любишь крепкий алкоголь. Я нахожу, что он помогает в подобных ситуациях. — Он уводит Дина, несмотря на мой умоляющий взгляд.

— Серьезно, Нора. Что здесь происходит? — кипит моя мать, потеряв всю ту напускную доброжелательность, которая была в ее голосе секунду назад, когда хватает меня за руку смертельной хваткой. — Я не видела тебя с парнем с тех пор, как... ну... никогда.

— Ты хотела, чтобы я привела с собой пару, мама, — отвечаю я и осторожно высвобождаюсь из ее тисков. — Ты прямо сказала мне об этом несколько раз.

—Да, но я не хотела, чтобы ты приводила просто какого-то мужчину. Я хотела, чтобы ты привела Натаниэля. Он идеально тебе подходит. — Она слегка проводит пальцами по своим серебристым, намазанным гелем волосам, одновременно фальшиво улыбаясь слоняющимся вокруг гостям вечеринки.

— Ну, нищие не выбирают. — Я протягиваю руку, чтобы взять фужер шампанского с подноса проходящего мимо официанта, но молодой человек хватает меня за руку.

— Это использованное шампанское, мэм, — нервно заикается он, выхватывая у меня бокал.

— Использованное? — Я опускаю взгляд и вижу красные отпечатки губ на краю бокала. — Боже мой, мерзость. Зачем раздавать использованное шампанское?

—Я просто забираю бокалы, чтобы помыть. — Он оглядывает меня с ног до головы, как будто я нахожусь в середине психотического срыва, а затем указывает на место рядом со мной. — Свежие бокалы позади вас.

— Возьми себя в руки, Нора! — шипит мама и берет фужер из нелепой башни шампанского, подсвеченной белыми мерцающими огоньками.

Она протягивает его мне, и я бормочу извинения мужчине, прежде чем сделать глоток.

— Прости, мам, но ты меня напрягаешь.

Мама скромно потягивает из своего фужера.

— Я просто хотела, чтобы ты сказала мне, что приведешь кого-то, потому что...

— Потому что что?

Я поворачиваюсь к своей матери, когда она произносит слова уголком рта.

— Я пригласила Натаниэля, и он сказал, что с нетерпением ждет встречи с тобой. — Последнюю фразу она произносит так, словно она какая-то школьная подружка, которая только что передала мне записку от парня, в которого я влюблена.

— Мама! — шокировано восклицаю я. — Зачем тебе приглашать его?

Ее улыбка слабеет, когда она поворачивается ко мне с широко раскрытыми глазами.

— Потому что Джим и Кэрол — наши самые близкие друзья, а их сын только что вернулся в город, и ты не умрешь, если поговоришь с ним. Кстати, кто такой этот Дин? Ты никогда не намекала, что с кем-то встречаешься.

Я хмурю брови и открываю рот, чтобы ответить, но потом вспоминаю правило о том, что нельзя говорить о работе.

— Я... эм... я встретила его в пекарне.

Выражение ее лица немного смягчается.

— Как долго вы встречаетесь?

— Недолго, — мгновенно отвечаю я, и выражение ее лица сдувается, поэтому я быстро добавляю: — Вот почему я не была уверена, что стоит приводить его сегодня. Это только начало наших отношений, но он практически настаивал. Дин очень хотел познакомиться с вами.

Глаза моей матери блестят надеждой, которая немного убивает меня изнутри, потому что все это большая, жирная ложь.

— Ну, он очень элегантный молодой человек. Чем он зарабатывает на жизнь?

Я заставляю себя гордо улыбнуться.

— Финансами и инвестициями. Он брокер для горстки богатых людей здесь, в Боулдере. И он основной инвестор в мой денверский филиал. — Формально это не нарушает правил, потому что речь идет о работе Дина, а не моей.

Мама выпячивает грудь.

— Значит, бизнесмен. Впечатляет.

Я хочу закатить глаза, потому что если мужчина управляет бизнесом, это впечатляет. Если я занимаюсь бизнесом, то это отвлекает меня от замужества и рождения детей. Я расправляю плечи и добавляю:

— Дин очень впечатляет, мама. Я бы хотела, чтобы ты познакомилась с ним поближе. Мы должны найти его и папу.

Мама берет мою руку в свою прохладную ладонь и медленно ведет меня на вечеринку к бару, где сейчас разговаривают папа и Дин.

— Но это сложная ситуация, тыковка, потому что я дала Натаниэлю понять, что тебе нужен сопровождающий сегодня вечером.

— Сопровождающий? — Мой голос резко повышается. — Кто я? Призовая телка на окружной ярмарке?

— Может, хватит? Ты не умрешь, если будешь с ним вежлива. Он приедет позже из-за какого-то конференц-звонка на Западное побережье.

Я быстро моргаю.

— Мама, у меня не может быть двух спутников одновременно. Ты должна все исправить.

— Расслабься, Нора, все решится само собой.

—Джеффри, — воркует мама, переключая свое внимание на моего отца. — Думаю, ты должен мне танец. Это же наша годовщина, в конце концов.

— С удовольствием, жена. — Папа делает глоток виски и понимающе приподнимает брови, глядя на Дина, прежде чем увести мою маму на танцпол, расположенный перед оркестром.

— Это катастрофа, — стону я и поворачиваюсь, чтобы опереться локтями о стойку. — Можно мне еще шампанского, пожалуйста?

Дин пристраивается рядом со мной, пока бармен наполняет мой бокал.

— Как дела, сладкая? Кажется, я нравлюсь твоему папе.

Я бросаю на него предупреждающий взгляд.

— Если добавишь к «сладкой» «сиськи», то твои яйца умрут бесславной смертью.

— Откуда столько радости? — язвительно спрашивает Дин, перегнувшись через барную стойку и потягивая свой ликер из бокала со льдом. — Снова твоя мать? Ох, уж эта Элейн.

— Мама пригласила сюда Натаниэля, — категорично заявляю я.

— Парня с идеальными зубами?

— Да.

— Так и в чем дело?

Я пронзаю его обвиняющим взглядом.

— Она дала ему понять, что я здесь жду его. Как будто я какая-то одинокая неудачница, которая не может найти себе пару, даже если бы захотела. Господи, как неловко.

— Расслабься. — Дин поворачивается лицом к вечеринке и упирается локтями в стойку позади себя, словно ему наплевать на весь мир.

— Нам просто придется нарушить некоторые из твоих правил.

— Что ты имеешь в виду? — Я беру орех из миски на стойке и нервно грызу его.

— Ну, если ты хочешь, чтобы этот парень держался подальше, то небольшая демонстрация чувств не повредит.

— Какого рода демонстрация? — Если он скажет «поцелуи», я спонтанно воспламенюсь.

Дин, кажется, читает мои мысли и закатывает глаза.

— Расслабься, сладкая, я имею в виду немного... привязанности. Может быть, мы потанцуем. Возможно, я обниму тебя за талию или немного поиграю с твоими волосами. А может, мы перейдем практически к порнографии, и я поцелую твою руку. — Он непринужденно смеется. — Что-то, чтобы показать твоей маме, что у этого парня Нейта нет шансов.