Они были не в том положении, чтобы ехидничать, что наследный принц прибыл раньше них. Что еще более шокирующим было то, что Император Чундэ, казалось, поддерживал слова Чэнь Гуйфэй.

Однако Лу Цзин заметил, что глаза императора потемнели от негодования, когда Чэнь Гуйфэй заговорила.

— Я беспокоился, что вы будете недовольны, если я приду позже вас, отец император, но, похоже, я перестарался и пришел слишком рано, — сказал Сяо Чэнцзюнь, взяв вину на себя, как того желал император.

Чэнь Гуйфэй слегка торжествующе подняла подбородок, глядя на наследного принца. Вдруг она заметила супругу наследного принца, стоящую рядом с Сяо Чэнцзюнем, и на мгновение остолбенела.

Она и не подозревала, что супруга мужского пола, на которой женился наследный принц такая... такой...великолепный!

Но что с того, что супруга наследного принца была красивой? Чэнь Гуйфэй быстро пришла в себя и повернулась к императору Чундэ, улыбаясь.

— Чэньце* не может сопровождать Ваше Величество дальше.

[*臣妾 — обращение Гуйфэй к самой себе]

От начала до конца она не поприветствовала ни наследного принца, ни его супругу.

— Хорошо, — сказал император Чундэ, помахав рукой Чэнь Гуйфэй. Затем он повернулся и вошел во дворец Фэнъи. Императрица уже ждала их в главном зале. Ее взгляд на вошедшего императора Чундэ был спокойным и торжественным.

— Эрчен* приветствует Ваше Величество, — сказал он, сцепив руки вместе, и поклонился в знак приветствия.

[*эрчен в значении «сын». ]

Император Чундэ хмыкнул в знак благодарности, затем сел на главное сиденье. Императрица ничего не сказала, переместившись в кресло напротив императора. Дворцовые слуги принесли коврики с подушками и положили их перед молодоженами.

Когда наследный крон-принц выразил свое почтение императрице.

Он должен был поклониться, встать, а затем снова трижды поклониться. Наследный принц, должен был сделать это в общей сложности восемнадцать раз. Когда Лу Цзин увидел это, он сразу почувствовал, что его участь не так уж плоха.

Дождавшись, пока наследный принц закончит выражать почтение императрице, Лу Цзин подошел преклонить колени перед императором. Он не почувствовал никакой боли, так как плавно опустился на колени.

Дворцовые служанки принесли церемониальный чай на подносе, и когда он впервые коснулся подноса руками, он был потрясен тем, что его руки полностью онемели. Он не мог ощутить края подноса. Он внимательно посмотрел, чтобы убедиться, что он держит поднос, прежде чем принять его от дворцовой служанки, затем почтительно поднял чай над головой обеими руками.

— Чжэнь изначально хотел, чтобы ты отправился на Северо-Западный фронт, чтобы сменить там своего деда на посту генерала. Однако императрица сказала, что ты лучший выбор в качестве супруги наследного принца, — сказал император Чундэ, сделав глоток чая. На мгновение он заколебался.

— В любом случае, ты еще молод. Возможно, будет лучше, если ты не будешь выходить на передовую.

Сказав это, он подарил Лу Цзину заколку для волос из розового золота, украшенную прекрасными опалами.

Значит, император возражал против его брака с наследным принцем!

Лу Цзин сохранял спокойную улыбку на своем лице, но в его груди бушевала буря. Когда он поклонился императрице, он не смог удержаться и украдкой взглянуть на человека перед собой.

Императрицу звали Цзи Ханьчжи, Цзи — это его девичья фамилия, а Ханьчжи — его дарованное имя. Он был первым законным сыном семьи маркиза Цзиннань. Это человек с орлиными глазами и холодным, торжественным лицом, чью привлекательность не могут скрыть тонкие морщинки в уголках глаз.

Императрица Чжи посмотрела на изысканно красивого Лу Цзина, и его сдержанное выражение лица сменилось теплой улыбкой.

— Все жители столицы говорят, что Шицзы маркиза Аньго — несравненный красавец, и сегодня я сам убедился в этом.

— Вы очень добры, отец, — сказал Лу Цзин, опустив почтительно опустив голову.

Его руки были спрятаны в рукава, и он сильно сжал кулаки, проверяя, может ли он что-нибудь почувствовать. Ощущения были, но не очень сильные.

Они снова сели в экипаж, покинув дворец Фэнъи. На этот раз паланкин использовался для того, чтобы уехать за пределы дворца. Это была крытая повозка, запряженная восемью лошадьми, и была намного просторнее, чем те, что использовались для передвижения внутри дворца.

Абрикосово-оранжевые занавески отделяли внутреннюю часть кареты, где сидели хозяева, от той части, где обычно стояли слуги. Здесь было уединение, и можно было свободно говорить; оглушительный звук копыт лошадей не позволял слугам слышать, о чем говорят господа, сидящие в салоне кареты.

— Ваше Высочество, твоя ситуация может быть хуже, чем моя, — сказал Лу Цзин. Он циркулировал своей внутренней силой, когда проверяя, нет ли в теле яда. Он не нашел его, что значит, онемение, скорее всего, вызвано лекарством, которое ему дал наследный принц. Он расслабился и слабо улыбнулся Сяо Чэнцзюню. Сяо Чэнцзюнь опустил глаза.

— Чэнь Гуйфэй неизменно благосклонна к моему отцу-императору вот уже двадцать лет. Нужно быть осторожным рядом с ней, — сказал он.

Императорский принц, осторожно относящийся к простой наложнице? Наследный принц должен был занимать почетное положение, уступающее только императору; это говорило о трудностях, с которыми наследный принц сталкивался во дворце.

При императорском дворе он, вероятно, страдал еще больше от отсутствия благосклонности, чем Лу Цзин у себя дома.

— Похоже, это ты здесь терпишь поражение, — со вздохом сказал Лу Цзин.

Его локоть опирался на подлокотник, и он поддерживал голову одним пальцем у своего виска. Руки наследного принца, спрятанные в широких рукавах, непроизвольно сжались. Кто такой Лу Цзин, чтобы судить его? Что Лу Цзин знал о его борьбе при императорском дворе? Потерпел поражение?!

Разве правление страной должно быть описано таким образом, как если бы это было просто деловая сделка между купцами? Он, Сяо Чэнцзюнь, все еще имел свою гордость, и он не собирался терпеть такое отношение к себе со стороны подданного.

— Что тебе нужно? — спросил он ледяным голосом.

Лу Цзин, казалось, не услышал холода в голосе Сяо Чэнцзюня. Он рассмеялся и придвинулся к нему.

— Дело в том, что я не чувствую рук и ног. Если Вашему Высочеству хоть немного жаль меня, позвольте поспать на вас немного?

Он с тоской посмотрел на широкую грудь крон-принца, думая, что опираться на нее было бы гораздо удобнее, чем с трудом сидеть на этом стуле, который то и дело подпрыгивал при каждом движении кареты.

— Спать на... мне? — Сяо Чэнцзюнь был ошеломлен.

______

Да-да, Лу Цзин тот еще кот, он себя еще покажет))