3. За невестой

— Что не так с моим ртом? Я хочу, чтобы ты знал, что этот рот — сокровище; все ученые учителя в Юэчжоу не смогут его превзойти, ясно? — с гордостью сказал Чжао Си. — Вот увидишь. Сначала я стану канцлером, потом поднимусь до премьер-министра, а в старости буду невероятно уважаем. Даже после смерти меня будут почитать как величайшего мудреца нашего времени!

— Да, в этом есть сила, но если ты хочешь стать главным мудрецом нашего времени, тебе нужно сначала кого-то убедить.

— Кого? — спросил Чжао Си, заинтересовавшись.

— Даосскую жрицу Нин Синь из храма Зеленого Лотоса. Она находится на юге города, — заговорщицки сказал Лу Цзин.

— А? — Чжао Си посмотрел на него в замешательстве, затем поджал губы. — Храм Зеленого Лотоса — это женский монастырь. С чего бы мне искать старую монахиню?

— Ах, позволь мне объяснить... — Лу Цзин нахмурил брови и ткнул пальцем в Чжао Си, приглашая его подойти ближе.

— Это будет весело! — сказал Чжао Си, широко ухмыляясь после того, как услышал слова Лу Цзина. Затем он нахмурил брови.

— Эй, я собираюсь участвовать в императорских экзаменах в следующем году. Разве ты не должен убеждать меня в том, чтобы усердно учиться, а не просить меня делать для тебя эти аморальные вещи? А что, если я провалю экзамен?

Лу Цзин бросил на него косой взгляд, а затем сильно потрепал его по голове.

— Если ты провалишь экзамен, то сможешь стать моим евнухом в Восточном дворце. Я даже сделаю тебя главным евнухом!

Чжао Си прижал руку к голове, куда его ударил Лу Цзин, а Гао И поднял его за воротник и в таком же положении перенес его за воротник через стены резиденции. Пока все это происходило, Чжао Си серьезно обдумывал вопрос о том, что позволит ему быстрее продвинуться по карьерной лестнице — стать главным евнухом в Восточном дворце или занять первое место на императорских экзаменах и после этого подниматься по ступеням власти?

Внезапно он понял, что на самом деле он здесь для того, чтобы помочь Лу Цзину придумать решение, как избежать брака с... наследным принцем. Почему же его вот так бесцеремонно вышвырнули?

— Шицзы, сегодня утром снова приходила старая монахиня Нин Синь, но пробыла совсем недолго, — тихо сообщила Сунься тихо доложила Лу Цзину, лежащему в постели. В руках у нее была чаша с лекарством, и она протянула ее Лу Цзину.

Лу Цзин улыбнулся и слегка кивнул. Затем его взгляд упал на горькое лекарство, поднесенное ему, и улыбка застыла на его лице.

— Мои травмы внешние. Питье лекарства не поможет.

— Нет, — опровергла Сунься, крепко вложив в руки Лу Цзина маленькую пиалу размером с кулак. — Юнци говорит, что если вы не выпьете это лекарство, то будете кашлять кровью.

Этот Юнци и его никудышные медицинские навыки! Лу Цзин скривил губы от отвращения, но так как Сунься наблюдала за ним, он мог только задержать дыхание и быстро проглотить лекарство одним махом.

Он не боялся Рая или Ада, но когда дело доходило до того, чтобы выпить такое горькое лекарство, он превращался в настоящего труса. Великого героя очень легко запугивали простые служанки, когда нужно было принять лекарство.

Дни проходили быстро, и не успел никто оглянуться, как наступил второй день девятого месяца — день большой свадьбы. Времени прошло слишком мало, а раны Лу Цзина еще далеко не полностью зажили.

Сам герцог Аньго, Лу Цзяньюй не ожидал, что император будет так торопиться со свадьбой. В то время, когда ему пришла в голову эта идея, он думал, что свадьба, скорее всего, состоится весной следующего года, и даже если все будет происходить в спешке, у него все равно будет, по крайней мере, три месяца на подготовку к свадьбе.

Кто же знал, что у них есть всего полмесяца? Если этот непутевый сын опозорится во время свадебной церемонии, он, герцог Аньго, точно потеряет лицо.

— Возьми это. Если дела пойдут совсем плохо, выпей оду, — сказал Лу Цзяньюй, бросая белый нефритовый флакон Лу Цзину, одетому в алый свадебный халат.

Увидев, что выражение лица Лу Цзина было холодным и он не собирался произнести ни слова благодарности, ему захотелось взорваться от гнева. Однако из-за того, что день свадьбы был благоприятным днем, он с усилием сдержал свой гнев.

— После сегодняшнего дня ты станешь членом императорской семьи. Всегда помни, что если ты сделаешь что-то не так, то не только потеряешь лицо, но и вся наша семья поплатится за это.

После того, как Аньго ушел, Лу Цзин перевернул в руках маленькую нефритовую бутылочку, затем вытряхнул маленькую таблетку и понюхал ее. Она была точно такой же, как и та, которую он хранил в тайнике своей кровати.

На его губах плясала холодная улыбка. Даже на поле боя, где речь шла о жизни и смерти, мужчины дважды подумают, прежде чем принять это лекарство. Побочные эффекты были очень серьезными; этот препарат был фактически коктейлем из ядов.

Кроме того, это лекарство могло в лучшем случае помочь ему пережить свадебную церемонию без происшествий. Но оставался вопрос о консумации брака. Неужели его отец думал, что наследный принц не заметит раны, покрывавшие всю его спину в брачную ночь? И как он должен был иметь какие-либо отношения, когда он был так сильно ранен?

Брак всегда был делом серьезным, независимо от социального класса или статуса, но брак с наследным принцем был особенно сложным мероприятием.

Министерство обрядов и дворцовые слуги приехали за день до свадьбы, чтобы подготовиться к вывозу невесты. За пределами резиденции Аньго даже были установлены временные посты для чиновников.

Министерство внутренних дел послало евнуха, чтобы обучить Лу Цзина свадебному этикету. Обряды бракосочетания супруги наследного принца были такими же, как и у императрицы, а это означало, что они были невероятно сложными и утомительными.

Тело Лу Цзина все еще находилось в плохом состоянии, а подготовка к свадьбе измотала его еще накануне. К сожалению, для уставших не было времени на отдых. На следующий день ему все равно пришлось вставать с рассветом, и с каждым днем его лицо становилось все бледнее и бледнее.

По правилам, когда наследный принц кронпринц женился на супруге-мужчине, его могли одевать только евнухи, а евнух, обслуживающий его должен был быть только глава министерства внутренних дел Шэнь Лянь.

За десять лет правления императора Чундэ министерство внутренних дел выросло в силе и влиянии, настолько, что его глава Шэнь Лянь, по сути, встал в один ряд с правыми и левыми министрами. Кастрированные мужчины часто бывают злобными и вспыльчивыми, и Лу Цзину ничего не оставалось, как собрать всю энергию, на которую он был способен чтобы справиться с Шэнь Лянем.

Шэнь Ляню было сорок с лишним лет, но выглядел он гораздо моложе из-за роскошной жизни, которую вел. У него было немного исхудалое, бледное лицо, а его улыбка всегда несла легкий холодок.

— Мне жаль, что приходится беспокоить евнуха Шэня из-за такого пустяка, — сказал Лу Цзин, вставая, чтобы поприветствовать Шэнь Ляна.

— Не надо об этом. Наследный принц женится на своей супруге, и это благоприятное событие. Я здесь тоже, чтобы получить немного удачи, — с улыбкой сказал Шэнь Лянь. Тут он заметил, что Лу Цзин выглядит не очень хорошо и протянул руку, чтобы поддержать его. — Свадебная церемония очень сложная, поэтому на самом деле, Шицзы — это тот, кто, к сожалению, будет прикладывать сверхусилия.

Лу Цзин не отшатнулся от протянутой руки Шэнь Ляня, а даже наклонился к нему ближе, позволяя своей руке коснуться его рукава. Улыбка Шэнь Ляня стала теплее от благодарности. Большинство дворян смотрели на евнухов свысока, считая их неполноценными мужчинами, и только в последние годы к ним стали относиться с большим уважением, после прихода к власти Министерства внутренних дел.

Несмотря на это, все еще оставалось небольшое количество дворян, которые по-прежнему относились к евнухам как к неполноценным мужчинам, тех, которые по-прежнему относились к ним как к паразитам. Таких аристократов крови, как Лу Цзин, который относился к ним не иначе, чем к другим чиновникам, было немного, и Шэнь Лянь, естественно, был доволен таким отношением.

Двое мужчин смеялись, разговаривая, и это выглядело очень душевной сценой, но Лу Цзин на самом деле страдал. Пока Шэнь Лянь был здесь, ему приходилось стоять, а он очень хотел бы прилечь.

Ему удалось продержаться до прибытия наследного принца, хотя и не без труда. Наследный принц прибыл верхом на лошади, и все чиновники Восточного дворца поклонились в знак приветствия, когда он сошел с лошади. В это время Лу Цзин готовился к прощанию с родителями в главной резиденции.

Лу Цзяньюй и госпожа Вэй сидели в главном зале и не могли скрыть извращенного счастья на своих лицах. Госпожа Вэй была одета в мантию Фужэнь первого ранга, и ее юное лицо сияло при мысли, что она наконец-то избавится от Лу Цзина.

В этом году ей исполнилось 23 года — всего на шесть лет больше, чем Лу Цзину. Поскольку она была второй женой Аньго, она должна была получить ранг ниже, чем мать Лу Цзина, и поэтому не могла стать высшей Фужэнь первого ранга, как та.

Лу Цзин стоял в главном зале и смотрел на госпожу Вэй. Та, как и подобает хозяйке поместья, чинно восседала на своем месте, словно она была высокопоставленной Фужэнь первого ранга. Лу Цзин окинул взглядом пустой стол из сандалового дерева между ними.

— Как же мне прощаться с родителями, если родовая скрижаль моей матери не присутствует? — невинно поинтересовался он.

Улыбка госпожи Вэй мгновенно застыла, и Лу Цзяньюй рядом с ней отреагировал так же.

— Твоя мать здесь, что за чушь ты несешь? — прорычал он.

— Отец, не пугай меня в этот благоприятный день. Моя мать была похоронена пять лет назад, как она может сидеть здесь? — спросил Лу Цзин, невинно расширив глаза и притворяясь ужаснувшимся. – Иди, принеси скрижаль моей матери — чего ты ждешь? — сказал он управляющему, стоявшему в конце комнаты.