24. Истина

― Наследный принц в детстве любил сладости и обычно постоянно держал при себе несколько штук, - сказал Цзи Жуо и с улыбкой покачал головой. Он действительно начал делиться с Лу Цзином привычками наследного принца. ― Больше всего он любил молочные конфеты.

― Молочные конфеты?

Глаза Лу Цзина засветились. Молочные конфеты делались путем сгущения молока до состояния пасты, а затем в них добавляли мед. Неужели сладкий молочный запах, который он почувствовал от наследного принца, был результатом того, что он тайно ел молочные конфеты?

― Да, но это было только тогда, когда он был ребенком, - сказала Императрица с ностальгическим видом. ― В последние годы этот ребенок становится все более замкнутым, и даже я уже не знаю, что ему нравится и не нравится.

Лу Цзин мысленно отметил это. Он спросит Чан Эня, когда вернется.

― Ему не нравятся звуки струнных и деревянных духовых инструментов, а еще больше ему не нравятся танцевальные представления. Что касается его детского прозвища... - Императрица Цзи порылась в памяти и немного поколебалась, прежде чем продолжить. ― Когда я впервые взяла его под свою опеку, я слышала, как Шу Фэй называл его Юань Лан*.

[yuán láng - первый молодой господин, очень осторожное обращение родной матери к сыну]

~~~~~~~~~

В результате аварии на дамбе реки Цинхэ было уничтожено много пахотных земель, десятки тысяч людей потеряли свои дома. Это случилось в восьмом месяце, и с тех пор ситуация только ухудшалась.

Сяо Чэнцзюнь стоял на коленях на полу. Руки, спрятанные в рукавах, медленно сжимались в кулаки, когда он смотрел на стопку документов на столе.

Когда он занимался административной работой по оказанию помощи пострадавшим, он одобрил выделение серебра из Министерства доходов. На Центральных равнинах круглый год стояла мягкая погода, а в округе Цинъян было еще восемь процветающих уездов. Если новый магистрат будет выполнять свою работу должным образом, то людей, пострадавших от наводнения в Цинхэ, можно будет легко расселить.

― Бесчисленные беженцы собираются за пределами города Цинъян...

― Беженцы наводняют соседние уезды и создают беспорядки...

― Беженцы ворвались в амбары Цинъяна, чтобы разграбить зерно, и убили восемьдесят семь человек.

До свадьбы Сяо Чэнцзюнь уже решил около восьмидесяти процентов вопросов, связанных с оказанием помощи пострадавшим. Если бы только кто-то не саботировал усилия по оказанию помощи пострадавшим, ситуация не дошла бы до такого состояния.

Сегодняшние отчеты о бедственном положении беженцев станут основой для завтрашних представлений о низложении наследного принца. Не было сомнений, что завтра на смену горам отчетов об ужасном положении беженцев придут горы этих отчетов.

Сяо Чэнцзюнь закрыл глаза, ощущая глубокое чувство усталости, которого он никогда не испытывал раньше. Даже если бы он обладал всем блеском и боевой мощью всех императоров, которые были до него, он никогда не смог бы спасти людей императорского двора в таком состоянии. Сяо Чэнцзюнь свернул свиток в своих руках, затем медленно опустил свое тело, кланяясь императору.

― Эрчен помогал отцу императору в решении государственных дел с двенадцати лет. Я прилагал все усилия, но в итоге у меня лишь посредственный талант, и я не смогу внести большой вклад в развитие этой страны в этот момент, и мне стыдно за те неприятности, которые я вам причинил. Эрчен..., - наследный принц поднял голову, прежде чем продолжить, позволяя императору увидеть его покрасневшие, наполненные слезами глаза. ― Эрчен смиренно просит отца-императора сместить его с поста наследного принца и выбрать другого на эту должность.

Император Чундэ замер. Ему и в голову не приходило, что наследный принц обратится с такой просьбой.

― Смещение наследного принца - дело не маленькое. Сначала отойдите и все обдумайте. Завтра мы обсудим это снова, - сказал он.

Сяо Чэнцзюнь больше ничего не сказал. Он поклонился и ушел, в его сердце поселился холодок. Если бы его отец-император еще не думал о его смещении, он ни за что бы так не ответил. Путь от кабинета императора до Восточного дворца был долгим. Сяо Чэнцзюнь отпустил носильщиков паланкина и медленно пошел по этой длинной дороге обратно.

Длинная дворцовая дорога была пуста, если не считать нескольких проходящих мимо стражников и дворцовых служанок, которые останавливались, чтобы поклониться и подождать, пока он пройдет, прежде чем продолжить свой путь.

Люди думали, что дворцовые стены были высотой в сто футов, но на самом деле они доходили ему только до пояса. Сяо Чэнцзюнь положил руку на эту толстую стену, наблюдая за птицами, свободно летающими по небу. Дворец был тюрьмой, и запертый в нем человек не мог выбраться, даже если бы высота стен была всего три дюйма.

― Скоро полдень, Дянься, почему ты до сих пор не вернулся?

Пара теплых рук обхватила талию наследного принца сзади.

Когда Лу Цзин покинул дворец Фэнъи, он услышал, что наследный принц еще не вернулся в Восточный дворец, поэтому он решил забрать наследного принца, чтобы пойти поесть. Он не ожидал увидеть наследного принца, который шел в одиночестве, опираясь одной рукой на низкую дворцовую стену. Ему было больно смотреть на наследного принца; должно быть, его супруг был оскорблен при императорском дворе, и он поспешил обнять его, чтобы попытаться исправить ситуацию.

Лед, покрывавший сердце Сяо Чэнцзюня, растаял в теплых объятиях Лу Цзина.

― Мои глаза красные, и я боялся, что люди увидят, - сказал он.

― Дай-ка я посмотрю, - сказала Лу Цзин, разворачивая Сяо Чэнцзюня.

Красивые глаза наследного принца действительно были красными, и не только глаза, но и нежная кожа вокруг глаз была покрасневшей. Как красиво! - подумал Лу Цзин. Так и хочется их поцеловать...

Лу Цзин решил просто действовать в соответствии со своими мыслями. Он придвинулся ближе к Сяо Чэнцзюню, и тот рефлекторно закрыл глаза. Губы Лу Цзина нежно прижались к глазам Сяо Чэнцзюня, которые все еще горели от нанесенного на них ранее масла чили.

Прохладные губы Лу Цзина произвели очень успокаивающее ощущение на глазах Сяо Чэнцзюня.

Через несколько мгновений Сяо Чэнцзюнь пришел в себя и поспешно оттолкнул Лу Цзина и в панике огляделся по сторонам. К счастью, рядом никого не было. Ань Шунь и Ле Сянь, шедшие позади, делали вид, что ничего не видели и не слышали, один решительно смотрел на небо, другой внимательно изучал землю.

― Пойдем, - сказал Сяо Чэнцзюнь, слегка кашлянув от смущения. Он повел свою супругу в сторону Восточного дворца. ― Почему ты не вернулся?

Лу Цзин позволил своему наследному принцу потянуть его за собой. Он шаркал ногами и слегка отстранился, когда увидел, что кончики ушей кронпринца приобрели слабый розовый оттенок.

― Отец-Императрица заставил меня сегодня с ним сражаться, поэтому я задержался, - сказал он.

― Ты сегодня спарринговал с Отцом-Императрицей? - спросил Сяо Чэнцзюнь, остановившись. Он повернулся, чтобы посмотреть на свою супругу вверх и вниз с беспокойством. ― Ты ранен?

― Нет, - улыбнулся Лу Цзин, обнимая за плечи своего наследного принца. ― Я просто немного устал.

Сяо Чэнцзюнь беспомощно посмотрел на человеческую ириску, которая снова прилипла к его спине.

― Ань Шунь, подай сюда паланкин, - распорядился он.

~~~~~~~~~

Последние несколько дней императорский двор был в смятении, а сегодня, когда наследный принц вернулся ко двору, все встало на свои места. Во второй половине дня на стол императора посыпались обращения с просьбой низложить наследного принца.

Император Чундэ не мог не вздохнуть, глядя на поданные в его руки документы.

― Я чувствую, что обидел наследного принца, - сказал он.

Его главный евнух Хуай Чжун тайно дремал рядом с колонной, когда император говорил это, но проснулся, как только услышал слова императора.

― Хуай Чжун, что ты думаешь о наследном принце? - спросил император Чундэ. Он отбросил обращения в одну сторону.

Хуай Чжун покрылся холодным потом. Как он должен был ответить на этот колючий вопрос? Не отвечать было нельзя, поэтому он стал ломать голову в поисках ответа.

― Этот слуга не очень хорошо разбирается в делах императорского двора, но, по его наблюдениям, Ваше Величество в период после свадьбы наследного принца были гораздо более заняты, чем обычно, - сказал он.

Обычно император Чундэ сбрасывал скучные документы, такие как отчеты и поздравления, на рассмотрение наследному принцу. Император Чундэ собирался сказать что-то еще, когда один из его охранников доложил.

― Ваше Величество, Министр Права просит аудиенции.

~~~~~~~~~~~~

Вернувшись в Восточный дворец, Лу Цзин лично промывал глаза наследного принца чистой водой.

― Масло чили не следует оставлять на глазах слишком долго. Это вредно для глаз, - сказал он.

― Эта техника оказалась весьма полезной, - слабо улыбнулся Сяо Чэнцзюнь. Он позволил Лу Цзину вытереть воду с его лица. ― Ты часто его используешь?

― Конечно, нет, - рассмеялся Лу Цзин. Он не удержался и поцеловал покрасневшие уголки глаз Сяо Чэнцзюня. Сяо Чэнцзюнь не стал его останавливать, так как в комнате никого не было. ― Если бы я позволил дедушке увидеть мои слезы, он бы заставил меня стоять посреди сада и плакать десятью разными способами для его развлечения.

― Ха-ха! Как можно плакать десятью разными способами? - сказал Сяо Чэнцзюнь, не в силах сдержать смех.

Он не мог представить, что такой озорной дедушка, как у Лу Цзина, действительно существовал.

― Конечно, можно, - усмехнулся Лу Цзин, обнимая наследного принца. ― В будущем, если Дянься будет задирать меня, я пойду в Имперский Храм Предков и буду плакать двенадцатью разными способами, чтобы твои предки семьи Сяо увидели.

В это время кто-то вошел, чтобы сообщить, что охранник по имени ― Юнь просит аудиенции.