25. Штормовые облака

У Шэнь Ляня было не так много положительных сторон, но одна из них заключалась в том, что, получив взятку, он выполнял свое обещание. Министерство внутренних дел в эти годы занималось продажей должностей под столом, и было бесчисленное множество чиновников ниже третьего ранга, которые хотели задобрить Шэнь Ляня.

Золото, жемчуг, красивые женщины и мужчины - ему предлагали все. Однако уездный магистрат Цинхэ предложил ему нечто совсем иное: он предложил построить ему живой храм для поклонения.

― Неудивительно, что Шэнь Лянь так старался все скрыть, - сказал Лу Цзин, насмешливо фыркнув.

Магистрат округа Цинхэ был еще тем смельчаком. Как он посмел использовать серебро, предназначенное для ремонта речных дамб, для строительства храма поклонения живым?

― Вам следует вернуться в усадьбу и отдохнуть, - сказал Сяо Чэнцзюнь, награждая Юнь-Шилю.

Он выглядел спокойным и величественным, как никогда, даже после того, как услышал шокирующую правду.

Юнь-Шилю сначала посмотрел на Лу Цзина, а когда Лу Цзин кивнул, принял награду от Сяо Чэнцзюня и поклонился.

― Почему бы тебе не отдохнуть в спальне? Я собираюсь написать письмо, - сказал Сяо Чэнцзюнь. Он встал, погладил супругу по голове и направился в свой кабинет.

Лу Цзин задумчиво сузил глаза, глядя вслед удаляющемуся наследному принцу.

~~~~~~~~~~~~

Правый министр Чэнь Шичан вошел в кабинет императора. В его глазах промелькнуло удовлетворение, когда он увидел беспорядок в донесениях перед императором Чундэ. Он упал на колени, плача:

― Ваше Величество, в Тайшане произошло землетрясение!

― Что ты сказал? - император Чундэ от удивления чуть не вскочил со стула. ― Что случилось?

Тайшань с древних времен был символом императорской власти. Любая катастрофа или волнения в Тайшане всегда рассматривались как очень неблагоприятный знак.

― Это не сильное землетрясение, но платформа Фэнчань на вершине была повреждена, и Цзычень Дин, который был на ней, опрокинулся. Благовония в Дине также упали.

Чэнь Шичан достал из рукава отчет и почтительно поднес его императору.

Тайшань на протяжении многих поколений был местом медитации императоров династии. Позже он стал считаться символом наследного принца. Платформа Фэнчань на вершине горы служила местом для церемониальных жертвоприношений Небу, и для поддержания ее в хорошем состоянии во времена разных династий прилагались огромные усилия.

Цзычень Дин был лично помещен на платформу Фэнчань Великим Императором Тайцзуном из династии Юй, и использовался как кадило для благовоний священного Тяньчжу.

― Это... - брови императора Чундэ плотно сошлись вместе. ― Небеса послали ясный знак, но как его истолковать?

― Ваше Величество, это не маленький вопрос. Почему бы вам не позволить Имперскому Оракулу разгадать значение? Я думаю, так будет лучше. Вы сможете сделать соответствующие приготовления, когда значение будет известно, - сказал министр права, его лицо было полно патриотического беспокойства.

― Звучит неплохо, - сказал император Чундэ, успокаиваясь. ― Хуай Чжун, попроси императорского оракула прийти. У Чжэня есть к нему вопросы. Императорский оракул понятия не имел, зачем император вызвал его в свой кабинет.

Первым вопросом императора было, почему произошло землетрясение на Тайшане, и он начал дрожать от страха. Он тут же упал на колени.

Повседневная работа императорского оракула заключалась в составлении солнечного календаря и определении благоприятного времени для императорской семьи. Больше всего он боялся встретиться с подобными знаками Неба, потому что неправильное толкование этих знаков означало, что он может потерять голову.

Никто лучше императорского оракула не понимал, что может означать землетрясение в Тайшане.

Его можно было истолковать двумя способами. Можно было сказать, что наследный принц был безнравственным, и Небеса послали землетрясение, чтобы предупредить людей о нем.

С другой стороны, можно было сказать, что землетрясение произошло потому, что император разгневал Небеса, пытаясь сместить наследного принца.

― Этот министр только что услышал новости о землетрясении от Вашего Величества. У меня нет с собой необходимого, поэтому я не могу прорицать...

Лоб императорского оракула стал одним целым с ковром, когда он глубоко поклонился.

Холодный пот на его лбу испачкал плюшевую ткань под ним. Он изо всех сил старался держаться подальше от недавних беспорядков в Императорском дворе; кто бы мог подумать, что его втянут в этот бардак?

― Когда ты сможешь провести гадание? - нетерпеливо спросил император Чундэ.

― Чэнь... Чэнь должен проанализировать звезды ночью, так что самое раннее... завтра, - сказал императорский оракул, не смея поднять голову.

Он должен был попытаться отодвинуть крайний срок как можно дальше, чтобы выиграть время для поиска решения.

― Отлично. Я хочу получить ответ к тому времени, когда завтра соберу Императорский двор, - приказал император, взмахом руки отстраняя оракула. Он был немного взволнован всей этой ситуация.

― Конечно, - сказал императорский оракул, торопливо поклонившись в знак благодарности. Сразу после этого он вышел из кабинета и направился в Астрономическое бюро.

Правый министр Чэнь Шичан улыбнулся тайной улыбкой, спрятанной в его густой бороде, краем глаза наблюдая за убегающим императорским оракулом. Он опустил глаза, почтительно поклонился и покинул кабинет императора.

~~~~~~~~~~~~

Сяо Чэнцзюнь сидел один в своем кабинете, обмакнул кисть в тушь и поднял ее над рисовой бумагой. Рука его оставалась неподвижной, и он не опускал кисть с тушью на бумагу.

Нефритовый лоток для мытья кистей, подаренный Лу Цзином, все еще лежал на столе. Розовые и белые цветы лотоса выделялись на фоне зеленого нефрита листьев, их лепестки были полупрозрачными и нежными, как крылья цикады. Это было слишком красиво для слов. Нефрит выглядел лучше всего, когда был погружен в воду, и это напомнило ему об изысканном красивом лице Лу Цзина.

Сяо Чэнцзюнь подумал, что лицо Лу Цзина тоже слишком красиво для слов. Наследный принц закрыл глаза. Он достал из отделения под письменным столом маленькую белую фарфоровую чашу и вынул из нее молочно-белый кусочек конфеты. Он медленно положил конфету в рот.

― Дянься любил эту конфету с раннего детства, - сказал Лу Цзину главный евнух Восточного дворца Чан Энь, когда его спросили о привычке наследного принца есть молочные конфеты. Улыбка на лице Чан Эня стала еще глубже, когда он заговорил об этом.

― Наследный принц постоянно носил с собой маленький мешочек, наполненный молочными конфетами. Молочные конфеты он всегда съедал первыми. Позже императрица ограничила его в потреблении сладостей, поэтому ему разрешалось есть только один мешочек конфет в месяц.

Лу Цзин не мог не улыбнуться, услышав это. Он вспомнил, как в детстве впервые встретил Сяо Чэнцзюня. Тогда Сяо Чэнцзюнь подарил ему молочную конфету. Теперь, когда он знал, что Сяо Чэнцзюню разрешается только один мешочек конфет в месяц, молодой Сяо Чэнцзюнь был очень щедр, предложив ему свое сокровище.

― Докладываю наследному принцу-консорту, кто-то из дворца сообщил, что Пинцзян Хоу Фужэнь и генерал Чжэннань достигли ворот столицы, - сказал Ле Сянь, быстро подойдя к нему.

― Правда? - Лу Цзин сразу же встал. Фужэнь Пинцзян Хоу была его старшей тетей по материнской линии, а генерал Чжэннань - военный титул его второго дяди по материнской линии.

Меньше месяца прошло с тех пор, как он написал своему старшему дяде по материнской линии, чтобы добраться до столицы на максимальной скорости. Он был очень приятно удивлен, что сможет увидеться с ними так скоро.

Размышляя об этих радостных вещах, он не мог больше сидеть на месте и повернулся, чтобы направиться в кабинет и поискать своего мужа, наследного принца. Сяо Чэнцзюнь медленно сложил в руках поданное ему письмо и задумался, глядя на нефритовую чашу для кистей. В этот момент его супруга радостно вбежал в кабинет.

Сяо Чэнцзюнь невозмутимо засунул письмо в одну из книг на столе.

― Что тебя так взволновало? - спросил он свою супругу.

― Моя первая тетя и второй дядя находятся недалеко от столицы, - сказал Лу Цзин, радостно улыбаясь, и потянул кронпринца за руку. ― Дянься, не хочешь пойти со мной? Я хочу поприветствовать их.

Лу Цзин знал, что Сяо Чэнцзюнь был не в духе, и подумал, что это хорошая возможность вытащить его из дворца и отвлечь от проблем.

― Звучит неплохо, - сказал Сяо Чэнцзюнь, слегка кивнув.

По праву, когда его супруга выходила замуж в Восточный дворец, его родственники по материнской линии также должны были быть приглашены на свадьбу. Однако, поскольку свадьба проходила в такой спешке, семья Пинцзян Хоу никогда бы не успела вовремя.

Теперь, когда они были здесь, приличия требовали, чтобы он сам проявил инициативу и встретил их, а не ждал, пока они сами придут к нему.

В любом случае, казалось, что он ничего не добьется, оставаясь в Восточном дворце, поэтому он мог бы сопровождать свою супругу, чтобы встретить своих дорогих дядю и тетю на пути.

Оба переоделись в наряды, подходящие для путешествия, и попросили Чан Эня приготовить несколько подарков.

Когда они вышли из дворца, слуга у дворцовых ворот сообщил им, что Фужень Пинцзян Хоу и генерал уже прибыли в столичный особняк Пинцзян Хоу. Фужень знала, что Лу Цзин будет искать их при первой возможности, и поэтому велела слуге ждать Лу Цзина у дворцовых ворот. Все аристократические семьи династии Юй имели особняк в столице, независимо от того, где находилась их вотчина. Все эти особняки были дарованы императором Тайцзу.

Резиденция Пинцзян Хоу также находилась на площади Лутан. Несмотря на то, что семья Пинцзян Хоу не проводила много времени в столице, их особняк все равно хорошо содержался персоналом резиденции.