9. Избегая подозрений

— Я думал, что пришел рано, но вижу, что мой четвертый брат опередил меня, — сказал третий принц Сяо Чэндуо улыбаясь Четвертому принцу, который все еще сжимал в руках большой красный пакет.

Он подчеркнул слова "я" и "но" повышенным тоном, что заставило его звучать довольно недружелюбно, хотя, возможно, это было непреднамеренно.

Четвертый принц засунул красный пакет в свой рукав и формально поклонился Третьему принцу. Веселая улыбка на его лице померкла, и он ничего не сказал. Третий принц всегда считал Четвертого принца довольно замкнутым и нелюдимым, поэтому он не принял это близко к сердцу.

Он повернулся, чтобы посмотреть на наследного принца, сидящего на главном кресле.

— Приветствую моего старшего брата, наследного принца. Это, должно быть, мой новый Саосао? — сказал он, глядя на Лу Цзина, который стоял рядом с наследным принцем.

Его улыбка тут же застыла.

Обычно Лу Цзин предпочитал носить одежду нейтральных цветов, но в период, непосредственно после свадьбы было уместнее носить яркие, благоприятные цвета. Поэтому он был одет в сверкающий королевский синий халат, подпоясанный серебряным шелковым поясом, и серебряный гуан с сапфирами в волосах. Но кроме гуана, других аксессуаров он не носил.

Отсутствие украшений подчеркивало утонченную внешность Лу Цзина, привлекая внимание к его невероятно красивому лицу. — Я слышал, что Шицзы маркиза Аньго считается известным красавцем в столице, и это действительно так, — сказал третий принц. Он не мог перестать смотреть на Лу Цзина, и только через несколько мгновений смог взять себя в руки.

Его странная привычка говорить на повышенных тонах через каждые несколько слов снова дала о себе знать, что создавало впечатление, будто он смеется над Лу Цзином. Лицо Сяо Чэнцзюня потемнело. Как раз в тот момент, когда он собирался отчитать брата, его супруга заговорила.

— Третий принц слишком добр. Это была просто лесть, не стоит воспринимать всерьез, — сказал Лу Цзин. Лу Цзин говорил, что его хорошая внешность была просто пустой сплетней среди жителей столицы, но внешность Третьего принца была известна даже на далеком Северо-Западном фронте.

— Хаха, точно! В последний раз, когда тартарский король пришел, чтобы предложить дань, он принял Третьего принца за принцессу и хотел жениться на нем! — сказал Четвертый принц, громко зарычав. Его забавляло то, как Лу Цзин переиграл Третьего принца и он был очень рад поддержать слова своего Саосао.

Сяо Чэндуо был похож лицом на свою мать, Чэнь Гуйфэй. У него были такие же большие раскосые глаза, как у матери, которые были очаровательны на женском лице, но выглядели на мужском — странно женоподобно. Губы наследного принца первоначально опустились вниз до того, как Лу Цзин заговорил, а услышав, что сказал Лу Цзин, сжались в прямую линию, а затем непроизвольно изогнулись вверх. Этот его супруг очень хорошо следила за тем, чтобы он "не понес никаких потерь".

— Саосао слишком добр, — сказал Третий принц, смутившись. Он покосившись, посмотрел на Четвертого принца.

Тот все еще радостно хихикал про себя в конце комнаты. Этот мерзкий никогда не скажет ему доброго слова. Слова Лу Цзина приобрели совершенно новый оттенок благодаря тому, что сказал Четвертый принц.

В императорской семье Сяо не было много потомков в этом поколении. Предыдущий правитель, император Шицзун, имел не так много детей, и многие из них не пережили его. Шицзун прожил долгую жизнь, поэтому, когда он скончался, было только два кандидата на престол — нынешний император Чундэ и принц, который был в плохом здоровье.

Этот болезненный принц скончался несколько лет назад. Несмотря на это, Восточный дворец все еще был полон гостей в тот день. Все императорские родственники приехали нанести визит к старшей принцессе, различные лорды с пэрами, родственники вдовствующей императрицы... список можно продолжать бесконечно.

Лу Цзин был знаком с большинством представителей знати из столицы, поэтому завязать с ними разговор не было для него проблемой; его проблемой были раны на ногах. Без обезболивающих средств его бедра начинали болезненно ныть после некоторого времени. И затем, когда все, наконец, ушли, настало время выйти, чтобы поприветствовать императрицу.

Когда Сяо Чэнцзюнь помогал своей супруге подняться в паланкин, он заметил, что лицо Лу Цзина выглядит бледным.

— Ты устал? — спросил он, не в силах скрыть своего беспокойства.

Лу Цзин покачал головой. У него было крепкое телосложение, и он мог преследовать врагов на поле боя на протяжении 800 ли с легкостью.

— У меня немного болят ноги, вот и все.

Наследный принц нахмурился. Почему маркиз Аньго непременно хотел, чтобы Лу Цзин женился в Восточном дворце любой ценой? Семья Лу принадлежала к высшей аристократии Цзаньин, и даже если бы он не женился в императорской семье, с выдающимися способностями Лу Цзина, они бы легко смогли сохранить благосклонность императора. Пока он размышлял об этом, голова Лу Цзина медленно склонилась и легла ему на плечо.

— Мне больно сидеть. Позволь мне немного отдохнуть на тебе, — сказал Лу Цзин, как будто это была самая естественная вещь в мире.

Затем он прижался своим телом к Сяо Чэнцзюню. Сяо Чэнцзюнь огляделся. Дворцовые дороги были пусты, и носильщики паланкина не могли видеть, что происходит в паланкине, поэтому он не стал возражать.

Тело Лу Цзин было теплым, от него исходил освежающий травяной аромат, напоминавший ему о тихом лесе. Это было очень приятное чувство, когда Лу Цзин лежал на нем. Во дворце Фэнъи, как обычно, было холодно и тихо, работало множество слуг, но каждый из них занимался своими делами тихо, поэтому не было слышно праздной болтовни.

— Вы оба, должно быть, устали после сегодняшних трудов, — сказал отец-императрица Цзи Жуо глядя на пару, сидящую бок о бок на мягком кресле.

— Отец-императрица, должно быть, еще больше устал от того, что наблюдал за всеми тонкостями подготовки к свадьбе, — Лу Цзин сказал, вежливо улыбаясь и выглядя в полной мере как послушный зять.

Обычно суровое лицо императрицы Цзи расслабилось, и она улыбнулась.

— Ты всегда был понимающим человеком, даже когда ты был ребенком. Наследный принц не слишком хорошо владеет словом, поэтому надеюсь, ты можешь позволить ему некоторую свободу действий в этом отношении.

— Я сделаю все возможное, чтобы позаботиться о наследном принце, — Лу Цзин сказал, все еще улыбаясь, отвечая на слова императрицы.

Он вел себя, как подобает нежной и добродетельной маленькой жене. Наследный принц не мог не взглянуть на него. — У меня не так много дел в этом дворце, так что приходите и болтайте со мной, когда у вас будет время, — сказал Цзи Жуо.

Его пронзительные орлиные глаза немного смягчились.

— Вы обучались боевым искусствам у старого маркиза Аньго с самого детства, верно? С каким оружием ты тренировался?

Лу Цзин уже собирался ответить, когда Сяо Чэнцзюнь толкнул его локтем. Он проглотил слова, которые собирался и позволил Сяо Чэнцзюню говорить вместо него.

— Отец императрица, наследный принц-консорт в последнее время не здоров. Когда ему станет лучше, он придет провести с вами несколько дружеских поединков, — сказал Сяо Чэнцзюнь. Лу Цзин поднял брови. Императрица только спросила, чему он обучался, и не упомянула о том, что сегодня он хочет провести дружескую дуэль.

Сяо Чэнцзюнь на самом деле хотел сказать это, чтобы подчеркнуть императрице, что в последнее время он был не здоров.

— Хаха! — Императрица не могла удержаться от смеха, когда она посмотрела на встревоженного кронпринца. — Я как раз собиралась сказать, что ему не нужно приходить и приветствовать меня завтра утром, но вы явно не могли подождать, пока я доберусь до этого сам.

Он посмотрел на бледное, осунувшееся лицо. Несмотря на то, что он позволил паре сесть на мягкий стул, Лу Цзин все еще испытывал сильный дискомфорт. Приветствие императрицы по утрам было важным протоколом, и это требование обычно не могло быть отменено без веских причин. Однако в первые несколько дней после свадьбы, императрица могла по своему усмотрению сделать это в качестве акта милосердия по отношению к новому супругу.

— Спасибо, отец-императрица, — поспешно сказал Лу Цзин, вставая, чтобы поблагодарить его.

Отсутствие необходимости рано вставать на следующее утро было настоящим благословением.

— Вы освобождены от посещения заседаний императорского двора в эти несколько дней, но не отлынивай, — сказала императрица, обращаясь к Сяо Чэнцзюню. Его выражение его лица снова стало сдержанным, и он заговорил предостерегающим тоном. — Кроме того, вы оба еще молоды. Не слишком предавайтесь плотским утехам, это повредит вашему телу.

— .... Да, я понимаю, — сказал Сяо Чэнцзюнь, поднявшись, чтобы почтительно подтвердить слова императрицы.

Лу Цзин чуть не подавился собственной слюной. Очевидно, что Императрица считала, что он может быть просто откровенен с ними, поскольку все они были мужчинами. Он украдкой взглянул на наследного принца. Его выражение лица оставалось спокойным и стоическим, но кончики его ушей приобрели слабый розовый оттенок.

На обратном пути Лу Цзин не мог не посмотреть на уши Сяо Чэнцзюня. Ему казалось, что ему только что открыли огромный секрет. — Если Отец Императрица попросит тебя провести дружеский поединок с ним, не слишком усердствуй, — сказал он.

Он не понимал, что его супруга украдкой поглядывает на него, и продолжал добросовестно подчеркивать вещи, с которыми Лу Цзин должен быть осторожен во дворце.

— Да, — послушно ответил Лу Цзин. Изначально он хотел спросить императрицу, почему она настояла на том, чтобы он стал супругом наследного принца, но в последний момент решил отказаться.