— Что ты сказал? — удивленно спросил Сяо Чэнцзюнь, резко повернувшись к нему лицом. Он оказался нос к носу с Лу Цзином.

Лу Цзин несколько раз моргнул. Судя по удивлению в глазах наследного принца, он понял, что его оценка была верной.

— Гражданские чиновники — все как бараны в стаде. Они не хотят выделяться, не хотят создавать проблемы, поэтому лучший вариант для них — вытолкнуть кого-нибудь, чтобы проверить ситуацию.

Дед Лу Цзина мог не любить гражданских чиновников, но он решил, что Лу Цзину стоит уделить некоторое время обучению у них. Лу Цзин научился различным техникам обеления своих безнравственных поступков, а затем добился того, что в учебниках истории эти безнравственные поступки превозносились до небес.

Глаза Сяо Чэнцзюня загорелись. Это было простое объяснение — они делали гору из кротовой горки. Правый министр Чэнь Шичан всегда был осторожен, и когда он говорил, то не для того, чтобы помочь Шэнь Ляню, а чтобы дать выход из неловкой ситуации разгневанному императору.

То, что он помог Шэнь Ляню, было лишь положительным внешним эффектом. Однако действия Чэнь Шичана определенно взъерошили бы перья более консервативной фракции, что он мог бы использовать в своих интересах.

Лу Цзин с интересом наблюдал за лицом Сяо Чэнцзюня. Они находились на расстоянии волоска друг от друга, и он мог отчетливо видеть каждую минуту изменения в его выражении. Вначале оно было пустым и серьезным, как у глубоко задумавшегося человека, затем его темные глаза загорелись, а рот слегка приподнялся.

Как будто он был надменным котом, который обрадовался воспоминанию о том, где он спрятал свою вяленую рыбу, но боялся, что другие заметят это волнение, и поэтому лишь слегка вильнул хвостом.

Так и хочется прикоснуться к нему, подумал Лу Цзин, протягивая руку к Сяо Чэнцзюню.

— Докладываю наследному принцу и супруге наследного принца, четвертый принц прибыл с визитом, — сказал Чан Энь, его голос донесся из-за пределов комнаты. Лу Цзин подпрыгнул от удивления, и его рука замерла в воздухе.

— Попроси его немного подождать, — ответил Сяо Чэнцзюнь, садясь.

Лу Цзин опустил руку, затем недовольно обнял подушку.

— Я еще не выспался.

Сяо Чэнцзюнь бросил на него косой взгляд.

— Раньше было так много времени — чем ты тогда занимался?

Его тон стал ледяным на середине фразы. Он еще не разобрался в вопросе о том, почему его супруга разделась перед дворцовой служанкой.

— Ммф... — Лу Цзин зарылся лицом в одеяла, не желая подниматься. Тем временем в комнату вошли несколько дворцовых служанок, чтобы помочь им одеться.

Сяо Чэнцзюнь проглотил слова, которые хотел сказать. Его супруга была еще новичком во дворце, и сегодня вечером он будет учить ее, как следует вести себя.

Обычно визиты императорских родственников не начинались так рано, но поскольку четвертый принц уже был здесь, наследный принц, как старший брат, не мог позволить младшему брату ждать, пока он дремлет со своей супругой.

Все стояли в приемной в зале Бафэн, кроме одного человека. Это был четвертый принц, Сяо Чэнчжэн. Он был одет в темно-желтые одежды императорского принца и сидел, положив лодыжку одной ноги на колено другой, попивая чай.

Сяо Чэнчжэн был загорелым, крепко сложенным мужчиной. Он часто ездил на лошадях и занимался боевыми искусствами под солнцем. Он совсем не походил на опекаемого императорского принца — скорее на молодого генерала со знаменем. Когда он увидел наследного принца и его супругу, вошедших из опочивальни, он тут же встал и поклонился им.

— Почему вы пришли так рано? — спросил Сяо Чэнцзюнь. Он сел на место хозяина.

— Хе-хе, я слишком хотел получить красный конверт от Саосао* и поэтому пришел сюда, не проверив время, — сказал Сяо Чэнчжэн, смущенно почесывая голову.

Лу Цзин весело улыбнулся и протянул ему большой красный пакет. Четвертый принц был близок к Сяо Чэнчжуну, потому что они оба были воспитаны императрицей, но его характер был, пожалуй, слишком прямолинейным.

[*Саосао — это то, как нужно обращаться к жене старшего брата.]

— Саосао, спасибо, — радостно сказал Сяо Чэнчжэн, принимая красный пакет. Он улыбался яркой, невинной улыбкой пятнадцатилетнего подростка.

Прежде чем они успели сказать что-то еще, от двери раздался четкий голос.

— Объявляем о прибытии третьего принца!