«Шарлотта», — сразу подумал он, и тут же, со странным холодком, вспомнил, что Шарлотта мертва.

Встав, он подошел к столу Пат и ответил:

— Корморан Страйк.

— О, — произнес женский голос. — Я собиралась оставить сообщение, и не ожидала, что кто-то...

— Кто это?

— Амелия Крайтон, — представилась сестра Шарлотты.

— А, — сказал Страйк, горько сожалея, что не перевел звонок на голосовую почту. — Амелия.

На мгновение он замешкался, подыскивая подходящие слова. Они не виделись много лет, и тогда тоже не очень-то друг другу нравились.

— Сожалею о… мне очень жаль, — произнес Страйк.

— Спасибо, — отозвалась она. — Я звоню просто, чтобы сказать: на следующей неделе я возвращаюсь в город и хотела бы увидеться с тобой, если это возможно.

«Возможно, — подумал он, — только нежелательно».

— По правде говоря, я сейчас очень занят. Не против, если я позвоню, когда у меня выдастся пара свободных часов?

— Да, — холодно согласилась она, — хорошо.

Она дала ему номер своего мобильного и разъединилась, оставив Страйка раздраженным и встревоженным. Насколько он знал Шарлотту, она оставила после себя какую-то грязную бомбу, которую ее сестра сочла за честь передать: послание, или записку, или какое-то наследство в завещании, призванное преследовать и угнетать его, чтобы стать последним и неизменным «пошел ты».

Страйк вернулся в кабинет только для того, чтобы забрать папку ВГЦ и резюме Ким Кокран, после чего вышел через стеклянную дверь, заперев ее на ключ. Он чувствовал себя так, словно звонок Амелии на время загрязнил его рабочее пространство, оставив в тени мстительно глядящий на него призрак Шарлотты, который он оскорбил, бездушно вернувшись к работе, и (как она, несомненно, поняла бы) повернулся к ней спиной, в очередной раз.